Когда цикл цивилизации подходит к своему концу...
Самые могущественные и сокровенные слова духовного полюса, такие как, например, "свобода" или "мир", которые служат для описания пограничного, исключительного опыта, сегодня постоянно перепевают на все лады и используют для оправдания уравнительских и механистических концепций человеческого существования. Свобода противоположна слепоте, однако сегодня (в нашем обществе торгашей) она стала знаменем в руках взбунтовавшихся големов, более, чем кто-либо другой, загипнотизированных своими потребностями, эмоциями и границами.
В число этих глашатаев ложной свободы можно и нужно включить также и отдельных выдающихся личностей, которые, обладая ясным видением мира, уступают желанию управлять им. Это действующее, но ослепленное собственными махинациями меньшинство можно назвать "люциферианским". Они самовлюбленно играют во власть, смутно осознавая то, что значение имеет только настоящее в его напряженности и что "потом" не будет. Горизонтальное измерением они овладевают в совершенстве, но для овладения вертикальным измерением им недостает духовности, или самоосознания. Это ученые-технократы, современные властители финансов и политики, журналисты и "артисты" - все они, по большей части, являются "люциферианами". Они лелеют свою самовлюбленность, диктуют желания, мнения, используют слабости своих современников, но, в конечном счете, неизбежно попадают в плен собственных внушений и махинаций. Действие люцифериан приводит к техническому господству, но также к исчезновению смысла.
Поэтому пророки, ясно видящие мир, но также и самих себя, редко берут в свои руки бразды материального правления. Они сохраняют и передают знания, стремятся завершить человека в его полноте. Современный век не затрагивает их непосредственно, они свидетели, не выдвигающие "претензий" на его окончание: "Когда цикл цивилизации подходит к своему концу, - уточнял Юлиус Эвола, - сложно достичь какого-либо результата, сопротивляясь, открыто противопоставляя себя движущим силам. (...) Необходимо следовать правилу, которое состоит в том, чтобы предоставить свободно течь силам и процессам эпохи, но при этом сохранить твердость и готовность вмешаться в тот момент, когда тигр, не в силах наброситься на своего седока, устанет бежать".