"Я - один из немногих, кто начал свой путь в буддизме не из-за травмы"
Сейчас, когда я работаю с людьми, обучая буддизму, у меня складывается четкое ощущение, что как минимум половина приходящих в буддизм ищет в нем избавление от последствий какой-то травмы. В основном - психической. Физические травмы - на втором месте. Когда люди сталкиваются с какими-то проблемами, когда они почувствуют, что такое страдание, тогда у них в первый раз появляется идея, что от страдания неплохо было бы избавиться. И в буддизме они находят необходимую им концепцию: есть страдание, и есть путь избавления от него. Это им нравится, они начинают интересоваться буддизмом и практиковать. Но если это люди с психическими расстройствами, все не так просто. Для того, чтобы избавиться от страдания, им вначале нужно избавиться от своих психических расстройств. А для того, чтобы избавиться от психических расстройств, нужен очень искусный Учитель. Ведь если Учитель будет говорить: просто читай мантру, молись Будде и делай поклоны, и таким образом избавишься от своей паранойи, депрессии или суицидального синдрома - ничего не выйдет.
...Что касается социальной адаптации духовно продвинутых людей - это очень сложно. Если человек действительно полностью посвятил себя всего, и все свои усилия, и все свое время духовному продвижению, то в социуме ему делать просто нечего, кроме как объяснять другим, как идти по этому пути.
...Без Учителя можно понять не более половины написанного в книгах… Более того, когда дело доходит до самых сущностных вещей, например, прямого введения в природу ума - тут вообще книги бессильны. А ведь именно эта практика считается самой глубокой и быстрее всего приводит к просветлению. Состояние постижения природы ума передается Учителем ученику при прямом непосредственном контакте. Так заражаются гриппом… Ни через телевизор, ни через книгу заражение не произойдет. Нужно, чтобы был контакт с вирусоносителем…
...Лично я занимался машинально, может быть, до того момента, как закончил свой первый ретрит. После того, как я вышел из ритрита, который длился три с половиной года, у меня появилась какая-то внутренняя свобода, осознанность и желание проанализировать пройденный путь. Я стал рассматривать, какое влияние на меня оказывали эти практики раньше. И с этого момента началось мое осознанное развитие. Я стал практиковать то, что, как мне казалось, оказывает на меня наибольшее влияние, наибольший эффект, что делает меня более свободным, что мне больше всего помогает. Механические практики, которыми мне предлагали заниматься, я свел к минимуму. Но в отношении других практикуюших я могу сказать, что люди могут заниматься неосознанно и всю жизнь.
Сонам Дордже (Олег Поздняков)