Сегодня день рождения Павла Александровича Флоренского
Богослов, религиозный философ, ученый и поэт. А еще современники будут величать его не иначе как русским Леонардо и Паскалем. Удивительному человеку выпадет стать другом и духовником лучших людей своего времени, одной из самых ярких и трагических фигур эпохи культурного и религиозного ренессанса Серебряного века.
Мать будущего священника, Саломия Павловна Флоренская, урожденная Сапарова, по отцу происходила из древнего карабахского армянского княжеского рода Мелик-Бегляровых. Семья Флоренских, как и их армянские родственники, имели поместья в Елизаветпольской губернии - там во время волнений укрывались местные армяне, спасаясь от натиска кавказских татар. У Флоренских-старших было семеро детей. Павел родился 9 января 1882 г. близ Евлаха. Отец, Александр Иванович Флоренский, был уважаемым инженером, строил в Закавказье дороги и мосты, впоследствии стал действительным статским советником.
Осенью 1882 г. семья переселилась в Тифлис, где маленького Павла крестили в старинном храме у подножия горы Мтацминда, близ могилы А. С. Грибоедова. В 1899 году он с золотой медалью окончил Тифлисскую гимназию, глубоко и искренне обратился к религии и поступил на физико-математический факультет Московского университета, где познакомился с Андреем Белым, Брюсовым, Бальмонтом, Мережковским, Блоком; увлекается поэзией, публикуется в журналах «Новый Путь» и «Весы».
По окончании университета, по благословению епископа Антония Флоренсова поступает в Московскую духовную академию, в 1912 г. был назначен редактором академического журнала «Богословский вестник». По окончании Академии в 1910 г. он обвенчался с учительницей начальных классов Анной Михайловной, урожденной Гиацинтовой. Анна была скромной, любящей, заботливой матерью для их пятерых детей. Вместе с младшими детьми она ездила к ссыльному мужу в Нижний Новгород и на Дальний Восток. Именно она сохранила дом в Сергиевом Посаде и рукописное наследие П.Флоренского.
Революции 1905 и 1917 гг. Флоренский воспринял как живой апокалипсис и метафизически приветствовал их, но философски и политически все более склонялся к теократическому монархизму. В 1928 г., по ходу того, как сгущались тучи, у него была возможность эмигрировать, но он решил остаться в России...В начале 1930-х гг. против Флоренского развязывается кампания в советской прессе со статьями разгромного характера. 26 февраля 1933 года он был осужден на десять лет, направлен в Сковородино на опытную мерзлотную станцию, где проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги Н.И.Быкова и П.Н.Каптерева «Вечная мерзлота и строительство на ней». Его пытали, затем сломленного узника в 1934 году отправили со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения, на лагерный завод йодной промышленности: там он занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и сделал более десяти запатентованных научных открытий. 25 ноября 1937 г. особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян. Похоронен в общей могиле убитых НКВД под Ленинградом.
Ступенями жизненного пути П.Флоренского были христианские добродетели, - смирение, вера, надежда, любовь, и «свободные искусства учености», - грамматика, риторика, логика, математика, геометрия, музыка, астрономия, поэзия, философия и богословие. Помимо богословских и философских работ, он оставил после себя труды по инженерному делу, физике, математике, размышления по филологии, древнегреческой философии, по генеалогии дворянских родов и китайской перспективе; по электричеству, символизму, по русской поэзии и даже по истории женской моды и запайке консервных банок. С большим трепетом относился к своим армянским корням. Будучи гимназистом, Флоренский увлекся фотографией: снимки Акрополя, античных статуй и барельефов украшали книжные шкафы в его кабинете. С детских лет до кончины фотоснимок был для него символом вечности.
Философия, или, как говорил Флоренский, подлинная любовь к мудрости стала для него символом любви к Истине и синонимом богословия. Его творчество открыло православной мысли новые горизонты, связав русское богословие начала XX в. с его современными формами. Основываясь на внутреннем духовном опыте, о. Павел исследовал самые сложные богословские проблемы, а его воззрения указывают путь постижения Бога не в логических рассуждениях, а в сверхразумном созерцании и чувстве, в просветленном уме и одухотворенном сердце.
Он был каким-то исторически непостижимым человеком во всем своем жизненном облике. «Вы ноумен, - как-то сказал ему В.Розанов, русский религиозный философ. И при этом добавил: - Но у вас есть один недостаток - вы слишком обязательны: русский поп не может быть обязательным». Его ряса казалась не рясой, а какой-то древневосточной одеждой, а его голос в личной беседе звучал из давно забытых веков религиозной достоверности и силы.
Из завещания П.Флоренского детям: «Мои милые, грех, который особенно тяжело было бы мне видеть в вас, это зависть. Не завидуйте, мои дорогие, никому. Не завидуйте, это измельчает дух и опошляет его. Если уж очень захочется что-то иметь, то добывайте и просите у Бога, чтобы было желаемое у вас. Но только не завидуйте. Мещанство душевное, мелочность, дерзкие сплетни, злоба, интриги - все это от зависти. Вы же не завидуйте, утешьте меня…»
И еще из завещания П.Флоренского: «Культура - это та веревка, которую можно бросить утопающему и которой можно удушить своего соседа. Развитие культуры идет столь же на пользу добра, сколько и на пользу зла. Растет кротость - растет и жестокость, растет альтруизм, но растет и эгоизм. Дело не происходит так, чтобы с увеличением добра уменьшалось зло; скорее так, как при развитии электричества: всякое появление положительного электричества идет параллельно с появлением отрицательного. Поэтому борьба между добром и злом не угасает, а обостряется; она и не может кончиться и не может, по-видимому, не кончиться».
Академик Дмитрий Лихачев о Флоренском:
«П.А.Флоренский, сложившийся как целостный мыслитель в среде слияния культур русской и кавказской, европейской и народной, светской и церковной, - один из первых возвестил русской интеллигенции о гибельности бездуховного пути. И то, что наше время настойчиво обратилось к поискам вечных истин свидетельствует, что П.А.Флоренский был прав в своих прозрениях».
Спустя годы вопрос о канонизации П.А.Флоренского продолжает звучать.
