Буддийский хутор. Система жизни
Мнение: «Даже для всех своих построек мы никогда не пилили живые деревья - просто находили хороший лес, брошенный после воровства или заготовок»
Буддисты, почти двадцать лет живущие в тайге на границе Хоринского и Кижингинского районов Бурятии Ирина Васильева и Дмитрий Рыбалко в программе «Мнение» на радиостанции «Эхо Москвы» в Улан-Удэ комментируют особенности жизни вдали от людей, решение вопросов с водоснабжением и электроэнергией, подход к утилизации и сортировке отходов, отношение к лесу, как к своему дому, и другие темы.
По словам Дмитрия Рыбалко, они переехали в местность Потай-Горхон в 2000 году: «В то время были некоторые сложности с получением земли, но их удалось решить. Мы приехали в чистое поле, на котором стояли остатки разрушенной фермы, поставили палатку и начали нашу жизнь. Потом купили сруб дома, и в августе перевезли его. Ещё там была старая скважина, которую люди закидали мусором, и она была недействующей. Дом был маленький, пять на четыре, но потом мы его расширили в два раза, сделали прируб и веранду. Потом начали обрастать различными постройками - часть перевезли из Усть-Орота (село в Кижингинском районе Бурятии - ред.), а часть строили на месте».
Ирина Васильева рассказала, что первые семь лет они жили без воды: «Использовали снег и дождь, кроме того, какое-то время года тёк ручей».
Дмитрий Рыбалко вспоминает, что их переезд в лес совпал с началом маловодного периода: «После того, как сходил снег, раньше ручей до нас добегал, но потом его сил перестало хватать, чтобы дотечь до нас - он уходил в землю. Но, в первую весну, когда снега было много, нас вообще чуть не затопило - без воды, но чуть не потонули. Потом с каждым годом воды становилось всё меньше - ручей сначала тёк два месяца в году, потом месяц, потом приходил на считанные дни, а в последние года четыре не появлялся вообще. Когда ручей тёк, мы наполняли все ёмкости, которые у нас были, и это позволяло нам выращивать минимальный огород. А так везде под крышами у нас стояли уловители воды, и Ира выстроила хозяйство в условиях жёсткой экономии воды - и в еде, и в стирке».
По словам Ирины Васильевой, «Дима вёл записи, как тёк ручей, и день, когда он приходил, был праздником. Судя по записям, максимально у нас была вода из ручья 34 дня. В первый год я подумала - дождусь ручья, и не стирала бельё всю зиму, но, потом, когда он потёк, я стирала семь дней, и поняла, что я никогда больше этого делать не буду - стираешь же всё вручную. Я может быть, желала бы каждому оказаться в нашем положении - отношение к воде меняется. Примерно семь литров в сутки мы выливаем как грязную воду. Если я мою посуду, то вторая вода, которой ополаскивается посуда, идёт в кастрюлю для варки еды нашим собакам. Я знаю, сколько литров в день у меня уходит воды, несмотря на то, что сейчас есть скважина».
По словам Дмитрия Рыбалко, через семь лет один из знакомых подсказал буддистам-отшельникам способ очистить скважину от мусора: «Полуось от трактора с заострённым наконечником привязывают на веревку и бросают в скважину - на острие натыкаются деревянные палки, и их вытаскиваешь. Мы кинули полуось три или четыре раза, вытащили несколько палок, что-то измельчилось в труху. И оказалось, что нас так мало отделяло от воды! В тот момент уровень воды был от поверхности 21 метр, но за все последние засушливые годы он опустился до 28-ми метров - в 30-ти метровой скважине осталось всего два метра воды! Но уже второй год уровень воды хоть и не поднимается, но уже и не опускается. Площадь нашего огорода около 15-ти соток, и ещё отдельная площадь занята огородом уже ботаническим огородом, где мы выращиваем лекарственные растения. Бо́льшую часть площади обычного огорода занимает картошка. Раньше мы садили 10-14 мешков картофеля, и максимум, который выкапывали - 140 мешков. За исключением последних трёх-четырёх лет коэффициент один к десяти для нас был нормальным. Картошку удавалось продавать, менять на что-то - это у нас распространено. В первые годы мы её не поливали, и даже когда прочистили скважину, у нас был только старый советский двухцилиндровый генератор, который потреблял очень много бензина, поэтому часто поливать не удавалось - у нас в основном поливались грядки, а картофель рос сам по себе, мы его только пропалывали и окучивали. На грядках росли морковка, свекла, иногда экспериментировали - сажали базилик, артишоки или капусту кольраби. Огурцы и помидоры мы выращивали только в теплице - у нас межгорная котловина с очень большими перепадами температур, суточные перепады доходят до 30-ти градусов. Даже летом ночью температура редко бывает выше плюс десяти, поэтому теплолюбивые культуры, если они не в теплице, растут очень плохо».
По словам Ирины Васильевой, «Дима учитывал и записывал всё - какие козлята родились, сколько они весили, сколько у нас стоит литр воды и другие вещи - Дима осмыслял нашу жизнь, мне это было свойственно меньше, но я умела экономить. Литр воды у нас был необычайно дорогим, также, как и киловатт электроэнергии до сих пор очень дорогой».
Отвечая на вопрос об органических отходах Дмитрий Рыбалко сказал следующее: «На компост у нас почти ничего не остаётся, потому что всё съедают козы. При том, что у них вокруг лес с богатством трав и кустарников, козы очень любят выполотые сорняки или ботву выкопанного картофеля. Что-то мы засушиваем и оставляем на зиму, а что-то отдаём сразу. В компостную кучу попадает немного - бывает нашествие сорняков, и мы стараемся, чтобы они перегнили, но больше не из-за перегноя, а чтобы не размножались семена».
Ирина Васильева привела ещё один пример борьбы с сорняками: «Однажды нам привезли сырой навоз, от него нас одолел краснокорень (амарант - ред.), и мы до сих пор с ним не справились».
Дмитрий Рыбалко рассказал о домашних животных Потая: «Мы переехали со своим стадом - козёл и две козы. На следующий год им удалось сделать стайку, а в первый год они зимовали в гараже. В то время, в конце девяностых - начале двухтысячных, в тайге лежало очень много брошенного леса. Даже для всех своих построек мы никогда не пилили живые деревья - просто находили хороший лес, брошенный после воровства или заготовок. Таким образом в радиусе километра вокруг нашего дома мы подчистили лес - он стал проходимым по сравнению с теми завалами, которые встречались там везде. Кроме того, у нас живут пчёлы - со временем мы решили, что раз живём в лесу своим хозяйством, то надо максимально переходить на самообеспечение, а мёд - это сладкий и полезный продукт со множеством достоинств. Сейчас у нас в зиму пошло девять пчелиных семей, которые зимуют в подполье - одно подполье у нас для овощей, а другой подполье - для пчёл. Кстати, это накладывает на нас дополнительные обязательства - пчёлы не любят шума. Мы собираемся построить омшаник (утеплённое помещение для зимовки пчёл - ред.), чтобы условия для пчёл были более комфортные».
По мнению Ирины Васильевой, «для практикующего буддиста козы - самые лучшие учителя, потому что они требуют абсолютного внимания. Не усмотрел - съели все растения на огороде, и съедают в первую очередь самое лучшее, поэтому практика Випашьяны очень улучшается, когда у тебя козы. А крупные животные нам не по силам, и если волки наших коз съедают, то не всех. Позавчера старый волк, которого, видимо, выгнали, подходил к нам и завывал. Когда волки утащили красивую козу Майю, Дима перегнал дёготь, а я обошла почти всю нашу долину и намазала деревья дёгтем - волкам это не нравится. Кроме того, мы навесили флажков, которые сделали из вещей красного цвета - как могли, мы защищались, но убивать волков мы никогда не будем, они очень красиво поют - страшно и красиво. Был случай, когда волчица на наших козах учила своих троих щенков - они гоняли их на поле».
По словам Дмитрия Рыбалко все животные у них живут до естественной кончины: «Курицы первые несколько лет у нас были почти бездомные - зимовали они тоже поначалу в гараже, но потом мы сделали тёплый зимний курятник. Курицы участвуют в нашей жизни, как её полноправные члены - они нас кормят, но только с точки зрения яиц. Наши куры живут, пока не умирают своей смертью. Мы совершенно неправильные птицеводы, потому что с возрастом курицы несут яйца гораздо реже. Многие люди, которые не хотят убивать своих куриц, говорят нам - может вы их заберёте? Несколько раз нам отдавали куриц, и даже кролика, который в итоге сам ушёл в лес. А курицы нас ещё и защищают - в течение нескольких лет, когда было нашествие саранчи, та часть огорода, которую охраняли курицы, была самой чистой - курицы любят охотиться. Кошки защищают нас от мышей, но очень жалко, когда они лишают нас птиц. А собаки нас предупреждают - это самое главное. Кто-то проезжает или приехал - они залаяли, а больше всего мы надеялись, что они будут предупреждать наших коз о том, что где-то волки или чужие собаки. В целом так оно и есть, но иногда собаки не успевают».
Ирина Васильева вспомнила и один необычный случай: «Однажды наши козы, наоборот, спасли одну из наших собак, Дэзи. Я ходила вместе с козами собирать крупнолистную горечавку, и Дэзи куда-то делась. Я стала её кричать, и в конце концов услышала какой-то стон. Короче говоря, Дэзи попала в петлю для косуль, а нашла её коза Юта, которая стояла рядом с Дэзи, и подавала голос. Ещё Дэзи дружила с диким козлёнком, которого мы называли Дамби. Во-первых, Дэзи его защитила от больших косуль, отстояв его территорию. Во-вторых, они ходили вместе в лес, и когда Дэзи ушла за забор умирать, совсем недалеко от этого места я нашла метра полтора сильно разрытой копытом земли - я думаю, что это Дамби, а, может, это мои романтические воззрения. У нас животные между собой не ругаются. Серёжа Нестёркин (Нестёркин Сергей Петрович - кандидат философских наук, доцент, старший научный сотрудник отдела философии, культурологи и религиоведения ИМБТ СО РАН - ред.) как-то спросил нас - ваши коты ловят цыплят? А мы спросили в ответ - а надо? А козлята у нас сосали собаку Дэзи».
Дмитрий Рыбалко отметил, что «животные живут в Потае дружно - у нас собаки не нападают ни на кошек, ни на котят, а если курица выходит со своими цыплятами, то ей уступают дорогу даже козы, и собаки её тоже обходят стороной».
На поиски оптимального источника электроэнергии, по мнению героя программы «Мнение», ушли годы: «Сначала нам чудом и недорого удалось обзавестись советским генератором, но мы им почти не пользовались - только в те моменты, когда тёк ручей - мы наполняли насосом ёмкости. В первые годы мы обходились без света - пользовались свечками. Потом, когда у нас появилась скважина, генератор стал действительно необходим и очень важен для нас. В 2008 году (тогда это было доступно) мы купили ветряную электростанцию небольшой мощности, на 300ват, и всю систему автономного питания. Со светом стало лучше, но нашего электричества хватало только на свет. Тогда же у нас появился ноутбук, но на него электроэнергии хватало уже с натяжкой, и включали мы его редко. Потом появились светодиодные лампы и другие новые технические решения - и мы поняли, что без хорошего современного генератора не обойтись. Купили генератор на 2,5 киловатта, и его хватало уже для того, чтобы чаще поливать картошку, огород и небольшой сад, хотя деревьям у нас живётся трудно. Цветов мы теперь выращиваем столько, сколько хочется и насколько хватает времени. А полтора года назад мы купили солнечные панели, и сейчас дорабатываем всю эту систему. Солнечные панели наиболее эффективны в наших условиях. Если бы у нас был какой-то огромный накопитель электроэнергии, то, наверное, ветряк мог бы претендовать на это, потому что с января до начала лета у нас очень сильные ветра, но их не запасёшь на весь год. В планах приобрести мини-компьютер для солнечной электростанции, который всё может делать сам».
Ирина Васильева рассказала о том, как она поступает с современной упаковкой: «В магазине мы покупаем продукты - крупы, растительное масло, кукурузу, горошек, и как многие деревенские, когда очень захочется, например, копчёную скумбрию или копчёную селёдку к картошке. Сладкое из-за мёда мы почти не покупаем. Упаковку и пакеты я сжигаю, когда печь протопится до середины - в самый жар - но это бывает очень редко! Видите, мы же живём на планете не одни - рядом с нами живут духи, пусть это атеистам и покажется смешным. Есть существа, которые питаются запахами, а тяжёлые запахи они и переносят тяжело. Поэтому пластиковые бутылки и пакеты я утилизую изредка. В своё время мы собрали в лесу две тысячи бутылок - хотели сделать из них теплицу. Но потом приехали какие-то люди и сказали - ничего себе, отшельники тут как живут! В итоге мы все эти бутылки увезли».
Дмитрий Рыбалко поделился своими наблюдениями о том, что происходит вокруг его дома: «Лес, конечно, воруют, и это, наверное, было всегда, и будет, пока будет лес. Сложность в том, что когда его рубят официально, то после себя убирают и хотя бы какой-то порядок наводят, но когда идёшь по лесу и видишь, что отпилена только четырёхметровая часть снизу дерева, а всё остальное брошено, и эти завалы могут продолжаться километрами - вот это проблема. Наверное, какие-то правоохранительные организации работают, ездят, но у нас это не всегда видно - то ли бензин им не выделяют, что они редко у нас бывают, то ли ещё по каким-то причинам. А бывает, что едут в лес за дровами, и с собой везут целую телегу мусора, которую вываливают недалеко от нашего дома - они не считают, что это их земля, хотя все гордятся своей родиной. А когда у этих людей спрашиваешь - а что вы своим детям оставите, они отвечают - детей надо сначала ещё вырастить, а потом уже будем смотреть, что им оставлять. Я с этой точкой зрения не согласен».
Ирина Васильева уверена в том, что изменения в лесу происходят не в лучшую сторону: «В первые годы у нас людей не было совсем, а сейчас машины ездят каждый день, и лес изменился катастрофически. Люди воруют лес, и, как правило, это деревенские - хоринские и кижингинские. Нас каким-то образом проверяли - будем ли мы доносить? Приезжает, например, новый участковый и начинает задавать нам вопросы совершенно определённого свойства. Сначала мы как-то отмалчивались, а потом Дима сказал - мы не смотрим ни туда, ни сюда, и ничего сказать вам на этот счёт не можем. А поскольку милиционеры и лесорубы связаны, то милиционеры сказали лесорубам - они не стучат на вас, и поэтому страх, что когда-нибудь нас кто-нибудь сожжёт, если что-то не понравится - этого страха уже нет. Все в округе знают, что нас лучше ни о чём не спрашивать».
https://www.baikal-media.ru/news/society/354475/?fbclid=IwAR3BaPKUFbjgW4Xa7OuJbhl7X_FyJBqUBNYiKUJHHIdPdGPp2Cn1SnMUIAg