Эссе о воле
Собственно, всё дело лишь в том, что у нас нет воли подчиниться невидимому и отдаться непознаваемому.
Потому, кто может это в наше время, отделён, как мечом, от остальных. От большинства.
Все разговоры о породе, благородстве и воспитании - без смысла, если нет одного. Теперь такое время.
"У нас и тень так тяжела, что коль упала, так не подняться ей до Страшного суда"))...
Всё может быть, и двигаться, и гаснуть лишь потому, что пустота содержит. В ней можно прозревать...
В бездонном негде падать. Нет силы тяжести в превосходящем мир.
"Ведь небо - не простор для повелений, а повеления - просторы для него".
Никто не проливает кровь за щёгольство диковин. Никто не убивает за воображенье. Не потому что нет ценности, а просто наша значительность так тяжела и унизительна, что невдомёк свобода птиц небесных, что не жнут, не пашут, - и лилий, что не ткут и не прядут.
Разграничение земли и неба не добавит вам порядку. Такое время. Что было раньше незыблемой опорою снаружи, теперь должно стать вашей твёрдой волей.
"Но панцирь внутрь убрав, ты обретаешь стержень".
Потому, кто может это в наше время, отделён, как мечом, от остальных. От большинства.
Все разговоры о породе, благородстве и воспитании - без смысла, если нет одного. Теперь такое время.
"У нас и тень так тяжела, что коль упала, так не подняться ей до Страшного суда"))...
Всё может быть, и двигаться, и гаснуть лишь потому, что пустота содержит. В ней можно прозревать...
В бездонном негде падать. Нет силы тяжести в превосходящем мир.
"Ведь небо - не простор для повелений, а повеления - просторы для него".
Никто не проливает кровь за щёгольство диковин. Никто не убивает за воображенье. Не потому что нет ценности, а просто наша значительность так тяжела и унизительна, что невдомёк свобода птиц небесных, что не жнут, не пашут, - и лилий, что не ткут и не прядут.
Разграничение земли и неба не добавит вам порядку. Такое время. Что было раньше незыблемой опорою снаружи, теперь должно стать вашей твёрдой волей.
"Но панцирь внутрь убрав, ты обретаешь стержень".