+?
«Я упираюсь в мечтательные глаза Сергея своими - тверезыми, равнодушными, прохладными, как зеленоватая, сентябрьская, подернутая ржавчиной вода.
Мне непереносимо хочется взбесить его, разозлить, вывести из себя.
- Эсеры, Муравьев, немцы, война, революция - все это чепуха...
Сергей таращит пушистые ресницы:
- А что же не чепуха?
- Моя любовь».
На моей прикроватной тумбочке стоит пустой граненый стакан, с засохшим по краям кефиром, на нем лежит книжка, заложеная на сто тридцать четвертой странице открыткой с видами Бухары. Кроме этого, - затычка для ванной, тельняшка и несколько ценников с платьев...
Вобще-то очевидно: я сделала очередную попытку отравить себя несколькими предложениями текста, хотя все это чепуха. А что же не чепуха? Мое безумие.
Мне непереносимо хочется взбесить его, разозлить, вывести из себя.
- Эсеры, Муравьев, немцы, война, революция - все это чепуха...
Сергей таращит пушистые ресницы:
- А что же не чепуха?
- Моя любовь».
На моей прикроватной тумбочке стоит пустой граненый стакан, с засохшим по краям кефиром, на нем лежит книжка, заложеная на сто тридцать четвертой странице открыткой с видами Бухары. Кроме этого, - затычка для ванной, тельняшка и несколько ценников с платьев...
Вобще-то очевидно: я сделала очередную попытку отравить себя несколькими предложениями текста, хотя все это чепуха. А что же не чепуха? Мое безумие.