Еще раз про развод
Когда разводится пара, делящая имущество, деньги, должности или доли в фирме, то, каким бы ожесточенным ни был конфликт - это не трагедия. Самое страшное при разводе: когда родители начинают делить детей.
Расскажу сегодня о случае, происходившим прямо у меня на глазах - в то время я сотрудничала с комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав совместно с органами опеки.
Однажды мне позвонила заведующая органами опеки Надежда Юрьевна (та самая, что как-то прислала мне на консультацию женщину, собиравшуюся взять из детского дома троих девочек):
- Нана Романовна, у нас тяжелый случай. Родители развелись. Их дочери пять с половиной лет, у ребёнка невроз - выдергивает себе ресницы и волосы. На девочку смотреть страшно! Мама подала на папу в суд, требуя ущемить его в правах и настаивает на встречах отца с ребёнком на особых условиях. Хочет на них присутствовать. Заседание досудебной комиссии уже назначено…
- Что с отцом? Алкоголик?
-Наоборот. Они оба - высокопоставленные чиновники, работают в западном посольстве. Сами понимаете, хлопот не оберемся с ними…
- Чего не поделили? Квартиру? Деньги?
- Нет, ребенка. Месяца три назад папа похитил девочку из детсада. За три недели, пока ребенка не было, мама чуть с ума не сошла. Отец увез дочку в какой-то подмосковный дом отдыха, и на связь вышел только на десятый день. Потом он девочку вернул. Но с ребенком сейчас плохо, серьёзный невроз.
- Мать в полицию обращалась?
- Да, и с заведующей детсада пыталась разобраться. Но та действовала в рамках закона: ведь у матери с отцом оформлена совместная опека над дочерью, так что каждый из родителей имел право забрать ребенка. В-общем, дочь папаша вернул только тогда, когда девочка серьезно заболела, была в горячечном бреду. С тех пор мама с ребенком не выпускают друг друга из рук. Вот женщина и подала в суд на бывшего мужа на ущемление прав отца.
В рамках работы органов опеки предусмотрена такая процедура, как медиация. Чтобы избежать суда, родителям предлагают полюбовно договориться о порядке встреч ребенка с отцом/матерью, с помощью специалиста. Дальше дело поступает на комиссию (в органах опеки). Это вторая попытка. Но если и в этом случае к согласию прийти не удаётся - суд неизбежен. Я была подключена к процессу на обоих ступенях.
Мне позвонил папа - Алексей Сергеевич - и назначил встречу. Он даже в телефонном разговоре несколько раз порывался пожаловаться на жену. Объяснила ему, что не имею права обсуждать никаких вопросов без присутствия его бывшей супруги. Спросила, как он считает, удобно ли ей будет назначенное им время? Он только хмыкнул:
- Не сомневаюсь, она к Вам в любое время прибежит!
После чего папа оттягивал время встречи еще в течение двух недель: то ему соседи квартиру залили, то мать у него заболела…
Но все же этот день наступил. Оба должны были прийти ко мне в 16:00. Однако Алексей Сергеевич явился на час раньше. По правилам, я не имела права впускать его в кабинет в отсутствие второй стороны. Что и попыталась ему объяснить. Он меня уверил, что посидит тихо, говорить ни о чем не будет, а «на улице стоять неудобно».
Ладно, решила его не напрягать, отгородилась крышкой ноутбука, предложив повесить пиджак в прихожей. Алексей Сергеевич принялся мне долго и детально объяснять, что пиджак очень дорогой, сделан из высококачественного льна и ему будет спокойнее, если он положит пиджак где-нибудь рядом. Ну, раз ему так комфортнее - ничего страшного.
Однако не прошло и трех минут, как ранний визитер начал втягивать меня в разговор и пытаться что-то рассказать. Вот тогда я не выдержала: очень настойчиво попросила его выйти за дверь, вместе с дорогим пиджаком.
Ровно в 15:58 в кабинет пришла Елена Александровна, красавица-мама с ребёнком. На Настю действительно смотреть было трудно. Ресницы отсутствовали полностью. И, несмотря на старательную маскировку, в виде прически с красивой ленточкой, головка у ребенка тоже выглядела удручающе.
Следует отметить, что папа с дочкой очень тепло поприветствовали друг друга. Было видно, что у них заведен определенный ритуал: при встрече дарить подарки. Настя привезла папе чашку и, кажется, какую-то игрушку, а папа ей - книжку и детский, пластмассовый жезл регулировщика. Девочка явно соскучилась по отцу, которого не видела уже два месяца.
Для начала я объяснила, для чего мы собрались, и стала уточнять позиции сторон. Обычная процедура: вопрос - ответ, вопрос - ответ, вопрос - ответ…
Елена Александровна начала потихоньку втягиваться в разговор. Ей тяжело это давалось: лицо раскраснелось, пальцы сжались - но при этом держалась она очень достойно. В отличие от бывшего мужа, который принялся демонстративно проверять, чистое ли у девочки нижнее белье, выразительно глядя на меня. После чего запретил ребенку подходить к подоконнику: «Там грязно! » (в моем почти стерильном кабинете…).
Он явно пытался спровоцировать и меня, и Елену Александровну. Судя по всему, провокация была для него методом ведения любой дискуссии. И разговор зашел в тупик. Алексей Сергеевич отказывался от встреч с ребенком в «чужом» присутствии, хотя мама Насти предложила массу вариантов. Она готова была приезжать с ребенком к бывшему мужу домой, вместе с ним и Настей посещать любые парки, театры, цирк и прочие увеселительные заведения, сопровождать дочку на прогулках и встречах в кафе. Елена была согласна и на то, чтобы папа Насти приезжал к ним в квартиру - и там играл с дочкой, сколько захочет.
Алексей Сергеевич в ответ обещал, что больше никогда и никуда не заберет ребенка без согласия матери. Но на встречи в присутствие Елены соглашаться не желал ни при каких условиях.
Через некоторое время маленькая Настя почувствовав, что вот-вот разразится скандал, потянула одеяло на себя. Для начала попыталась очень выразительно показать на свои волосы: вот, сейчас буду их выдирать! Но неожиданно послушалась, когда я сказала:
- Настюш, но ведь головке больно! А она не виновата. Давай лучше мы с тобой займемся чем-нибудь другим…
Насте пришлось по вкусу мое кресло на колесиках - и мы принялись ее катать. Когда девочка немного успокоилась, я сказала ей:
- Ну вот, теперь я поговорю с твоими папой и мамой…
- А можно я тоже буду говорить?
- Конечно! Что ты хочешь им сказать?
- Хочу палочкой показать, кто выигрывает…
На миг родители замолчали. Что бы там ни было, оба очень любили свою девочку.
Неожиданно ребенок сказал:
- Вы оба проигрываете!
А потом Настя показала пластмассовым жезлом на меня и сказала:
- Ты все время выигрываешь.
И добавила:
- Только они не помирятся, я знаю. Не старайся…
Разговор продолжался очень долго, более четырех часов. Мы несколько раз пили чай, съели все печенья и конфеты, припасенные в кабинете. Но к согласию родители так и не пришли...
Когда они уходили, Настя спросила меня:
- Я к тебе еще приду? Мне с тобой хорошо, спокойно…
Я объяснила девочке:
- Понимаешь, Настенька, для того, чтобы ты сюда ходила, мне нужно, чтобы и папа, и мама подписали бумагу о своем согласии на мою работу с тобой.
Потом посмотрела на родителей и добавила:
- Тем более, что вы в разводе. У вашего ребенка серьезная невротизация. И для работы с Настей мне нужно согласие от обоих, с уточненным запросом.
Елена Александровна тут же ответила:
- Конечно, с удовольствием! Настя вообще редко с кем соглашается общаться. А тут Вашу руку не отпускает.
Но Алексей Сергеевич был непреклонен:
- Нет. Если моему ребенку понадобится специалист, я буду искать его по серьезной рекомендации.
- Ваше право!
На прощание Настя еще раз покаталась в кресле, горячо меня обняла и сказала на ушко, что я ей очень понравилась: «У тебя красивое имя, я так самую любимую куклу назову, мне очень грустно отсюда уходить».
Я ответила:
- Настя, может, они еще передумают! Я хочу, чтобы ты была здорова и поскорее выросла. Вот когда станешь постарше, сможешь прийти ко мне сама!
- А ты меня не забудешь?
- Никогда! Знаешь, почему? Потому что ты похожа на инопланетянку!
Дальше было очень тяжелое и бурное заседание комиссии. Все ее члены, забыв о своих должностях, настолько прониклись грустной историей девочки, что хором набросились на ее отца: возмущались, стыдили, делали массу замечаний, через слово повторяли «так нельзя! ». Пожалуй, я оказалась единственным человеком, который сумел нейтрально сформулировать итоги нашей встречи:
- Девочка любит обоих родителей, очень хорошо к ним относится. Ей одинаково необходимо присутствие в ее жизни как мамы, так и папы. Но, учитывая высокую степень невротизации мамы с дочкой, я бы рекомендовала проводить встречи отца с ребёнком в присутствии либо мамы, либо специалиста из органов опеки. Я готова присутствовать на этих встречах.
Кстати, после заседания комиссии Алексей Сергеевич специально подошел ко мне и поблагодарил за непредвзятый подход.
А потом начались суды. Суды длиной в несколько лет. Бывшие супруги жили в разных районах города - по этой причине заседания, как судов, так и различных комиссий, проводились по месту прописки то отца, то матери. Более того, Алексей Сергеевич подал в суд и на меня, в результате нелепой ошибки инспектора из органов опеки. Я расскажу об этом в своей следующей истории…