Ленинский голодомор и советские людоеды 1921-1922 годов.
«Это не голод. Когда Тит брал Иерусалим, еврейские матери ели своих детей. Вот когда я заставлю ваших матерей есть своих детей, тогда вы можете прийти и сказать: Мы голодаем...»
(Председатель Реввоенсовета РСФСР и СССР Лейба Давидович Бронштейн, 1919 год).
Людоеды.
Евдокия Емельянова Жиганова из села Каменки, Пугачевского уезда, 50 лет, вдова уже пятый год. Лицо длинное с острым подбородком, морщинами на лбу и складками на худощавом лице, серые блестящие глаза, впалые, нос острый, тонкие, посиневшие и морщинистые губы. Другая её дочь Агрипина Ивановна 18 лет. Вот о каком ужасе они рассказали:
Жили мы у крестьянки села Каменки, вдовы Натальи Федоровны Пышкиной с своей семьей: я - вот Авдотья, дочь Аграфена, сын Алексей 11 лет и ещё маленькая дочка Мария 5 лет. У Натальи Пышкиной была Прасковья 9 лет, всего в доме жило шесть человек. Все мы несли страшную голодуху. С весны до зимы перебивались травами, собаками, кошками; но потом доелись до рук, не стало ничего и мы все начали мучиться, слабнуть и пухнуть. У хозяйки Наталии заболела дочка Паша и умерла за три недели до Рождества. Мать этой девочки, Наталя Пышкина, и говорит нам: «Есть у нас больше нечего, поели мы и кошек и собак… Теперь нам с голоду помирать… Давайте съедим мою мертвенькую, я уже мертвых ела… Ничего, можно есть». Слова эти нас перепугали, но все же решились, и решились потому, что пришел край… Девочку съели. Через неделю у меня помер и сынишка Алексей от голода. Мы и его… Но своё дите мало еда, душа не принимает, слезы пробивают. Мальчик мой умер пухлым и почернелым, а потому мясо его было нехорошее. Вскоре после этого зашла к нам ночевать старуха лет 70-и. Старушка эта говорила нам, что её никто не пускает.
- У нас опять вышло мясо, и мы оставались голодными. Ночью все успокоились. Старуха заснула.
Евдокию Жиганову перебила дочь Агрипина:
- Наталья Пышкина взяла в руки нож и говорит мне: «Иди держи старуху, сейчас зарежем её, у нас опять будет мясо». Сначала я не соглашалась помогать резать старуху, но Пышкина пригрозила мне, говорит: или прогною тебя или зарежу. Мы зарезали сонную старуху, изрубили её на куски и варили…
- А как же вы зарезали ещё одну женщину - Александру Филипповну Фофанову 40 лет?
Ответила Евдокия Жиганова:
- К нам в дом (после того как съели девочку, мальчика и старуху) Александра Филипповна Фофанова, - она тоже каменская, - и просила нас принять её на квартиру. Ну, знамо, у нас дров было мало, а ей сказали, чтобы она добивалась дровец. Согласились принять её.
Жиганова замолчала.
- Вскоре - начала дочь - после того, как пришла к нам Фофанова, хозяйка Наталья Пышкина, начала говорить нам о том, чтобы и Фофанову зарезать и съесть. Ну мы вроде как уже потеряли страх. Ночью подошли с Натальей к Фофановой. Она проснулась. Увидя нож у Пышкиной, Александра Фофанова испугалась. Она говорила: «Что вы делаете разве можно». Но нам некогда было разговаривать, и я схватила Фофанову за руки, а Наталья ножом перехватила горло. Тело это изрубили на куски и сложили в кадушку. Ели. Но как вспомнишь, что это человек, тошно становится. Лучше бы конину или собаку есть.
Дочь замолчала. Мать, понурив голову, смотрела вниз.
- К вам соседи заходили, спрашивали где дети?
- Заходили - отвечала мать Жиганова - А когда спрашивали, где наши дети, то мы говорили: вон на печке, они больные. Там еще сидела здоровая девочка и были накиданы лохмотья, так что незаметно.
Опять замолчали.
- Ну, а куда же девалась сама хозяйка Наталья Пышкина?
- Да она - заговорила Евдокия Жиганова - захворала и умерла. Ну, а мы с дочерью мертвую Пышкину изрезали на куски и сложили.
- А ты резала старуху и Фофанову?
- Нет я не резала. Пышкина резала вон с дочерью.
- Знали ли про вас, что вы ели людей?
- Нет - ответила Евдокия Жиганова - но потом все-таки стали замечать. Приходили и спрашивали нас - чем мы кормимся и где у нас ещё люди.
Когда месяц тому назад мы прочитали о том, как в Дергачах «старик» съел свою «старуху», вытопив из неё сало и сделав из головы студень - мы были ошеломлены точно ударом грома. Сознание культурного человека, казалось нам тогда, не в силах вместить этого факта. И ещё казалось нам, что рушатся самые устои культурного существования - и мы, смятенные, подавленные, растерянные, полагали, что идти дальше некуда.
«Если Бога нет, то всё позволено».
Но оказалось, что путей, на которых «всё позволено», еще очень много. После «старика», съевшего свою «старуху», появились матери, поедающие своих детей; сердобольные люди, берущие на «воспитание» сирот для того, чтобы их зарезать и съесть; кража детей с той же ужасной целью… Поползли слухи о том, что на улицах Уральска, напр., по вечерам убивают прохожих, отрубают головы, которые «оставляют родственникам для опознания», а туловища уносят и съедают…
И - что ещё страшнее - мы не только уже не испытываем ужаса, а дошли до того, что, когда в цирке веселый клоун поет о том, как муж жену съел, веселые куплеты, мы весело смеемся…
Очевидно, перейдена какая-то грань, где нет уже ужаса, а есть лишь, в лучшем случае, безразличие (Съели так съели: мне-то какое дело! Не меня же съели?!), или - извращение элементарных чувств культурного человека (Муж жену съел? Ха-ха! Вот забавно!).
Но, по-видимому, мы не дошли еще до «последней черты».
- Погодите - шутил мой знакомый - дойдем еще до того, что позовем вас в гости чай пить и по-приятельски наделаем из вас битков.
И в этой шутке мне причудились зловещие возможности. Конечно, не меня съест мой способный так шутить приятель и не он съест кого бы то ни было. Но что такие случаи в будущем, когда костлявая рука голода придавит нас ещё больше, - вообще возможны, в этом я не сомневаюсь.
Если можно украсть ребенка и съесть, то почему бы приятелям не съесть своего приятеля?!
Большевицкий голодомор с его озверением - страшная иллюстрация к богоборчеству, он же и грозное предостережение от него. Дьявол ввергает в голод, чтобы овладеть душой; об этом сказано в Писании. Но голод, устроенный богоборцами в России, оказался чем-то таким, о чём ещё не находилось слов.
Комментировать нижеприводимые факты не нужно: они говорят сами за себя; кто не поймет того грозного предостережения, которое звучит в этом озверении человека, тот не поймет уже ничего.
Страшные вести о людоедстве приходят с мест почти каждый день. Сначала они были единичны, но затем психоз охватывает всё большие и большие массы; человеческое мясо становится всё более и более обычным видом пищи, притупляется сознание между тем, что можно и что нельзя, и кошмар выходит в жизнь, сливается с ней…
Но разве можно описать словами, простыми жалкими словами, весь кошмар, весь ужас творящегося? Разве не бледнеют здесь все наиболее красочные выражения?
И мы умолкаем и предоставляем слово фактам: пусть говорят они.
Случаи людоедства становятся всё чаще. В с. Дергачах открыт «дом людоедов», где содержатся изолированными несколько людоедских семей из уезда; в Пугачевском уезде газета принуждена в передовой статье призывать к борьбе с растущим людоедством, которым, по словам газеты, в уезде занимаются сотни человек…
Пугачевский уезд Самарской губернии.
На хуторе Ново-Краюшкином, Ново-Черниговской вол., крестьянин Константин Кляйкин, поссорившись с женой, ударил её железным сердешником и, пока она лежала без чувств, прирезал её, а потом съел. При обыске было найдено уже только 8 фунтов мяса - остальное было Кляйкиным съедено.
В селе Толстовке три семьи кормились все время трупами, которые уносили с кладбища и съедали. В селе Зеленке Толстовской волости набралось 14 трупоедов и людоедов.
В селе Кардоне, Хворостинской волости, крестьянка Метелкина с сыном зарезали свою дочь и питались ею. Они пытались также зарезать и младшего сына Григория, но это ей не удалось.
В Украинской и Шмелевской вол., на базаре появляется в продаже человеческое мясо.
На хуторе Сестры, Смоленской вол., крестьянин Илларион Плаксин вместе с женой зарезали в пищу двух своих детей, после чего зарезали чужого 15-и летнего мальчика и также съели.
В селе Ивантьевске крестьянка Попова созналась в том, что она съела своего ребенка. При обыске у неё было найдено два человеческих черепа.
Бузулукский уезд Самарской губернии.
Группа людоедок, обнаруженных в Бузулукском уезде Самарской губернии:
Новоузенский уезд Саратовской губернии.
В селе Малой Узени в ночь на 21 февраля Семен Родин убил жителей М.-Узени стариков Василия и Пелагею Богомоловых. После убийства, кровь Богомоловых была им собрана в посуду, изжарена в топившейся в квартире Богомоловых печке и съедена. После этого им были вынуты у старика Богомолова печень и легкие, которые им были разрезаны на куски, сварены в печке и тоже съедены. Убийца был задержан на месте преступления и в нем сознался.
В селе Алесандрове-Гае матерью, 50 лет, и дочерью 20 лет, был брошен жребий, кому жить и кому умирать, т.к. существовать в дальнейшем было нечем. Жребий смерти пал на дочь; мать зарезала её, разрубила на куски и начала варить, но в это время зашли соседи и преступление было закрыто. В Ал.-Гае это уже третий случай убийства на почве голода.
Покровский уезд Саратовской губернии.
В Салтовской волости, в семье Алексея Чернова, зарезали одну из девочек, которую пытались съесть.
Курбатовский уезд Саратовской губернии.
Село Сулака. Мать и сын людоеды:
Хвалынский уезд Саратовской губернии.
Крестьянка села Старая Кулатка Шпандынова, съела тело своего отца Юсупа Шпандынова.
Крестьянин Кулев, обессилев совершенно от голода, видел, как дочь ела принесенные откуда-то суррогатные лепешки. Наевшись, она также дала ему несколько. Съев их и почувствовал себя настолько сильным, что мог встать, ночью приготовил все необходимое и повесил её.
Вольский уезд Саратовской губернии.
В селе Березинках крестьянка Анна Пылаева на почве голода зарезала своего брата Павла Курилишина и съела его труп. В этом же селе трупы остаются не зарытыми на кладбище, что подбивает к людоедству.
В селе Пилюшне, 20 марта, крестьянка Матрена Саввишна Покровская заманила к себе девочку, дочь соседа, 10 лет, под предлогом поиграть. Во время игры засыпала ей глаза, рот и нос золой, захлестнула шею чересседельником и потащила в печь, куда потом влезла сама и, взяв топор, отрубила ей голову, закопала её в подполье, а туловище нарубила на мелкие куски, часть засолила, а часть, сварив, съела с тремя своими детьми.
Её же дети рассказали об этом соседям, и разъяренная толпа крестьян растерзала её и двух её детей, евших с нею человеческое мясо, - мальчика 15 лет и девочку 12 лет. Третью девочку - 6 лет - удалось отстоять.
Все это строго проверенные факты. Что ещё нужно прибавить к этому?
...
Списки привилегированных пайков (июль-август 1922 года) начинались с имени Ленина. Бронштейн вспоминал: «С Лениным мы поселились через коридор. Столовая была общая. Красной кетовой икры было в изобилии. Этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции».