(no subject)
Интересное из посмотренного в феврале
1. «Охотник на лис» - довольно длинный, но в нем очень здорово создано острое ощущение надвигающейся беды, предчувствие, причем, если не знать историю (которая, как оказалось, довольно известна), оно кажется почти безосновательным, т.е. видишь, что с самого начала что-то пошло не так, но не предполагаешь, насколько не так. Рационально складывается одна картина, но фон - сплошное беспокойство. И еще меня удивил актер Марк Руффало - Дейв Шульц, брат главного героя Марка, тоже борец и его тренер - спокойный, внимательный, полностью вовлеченный в жизнь как бы всем собой: тренировки, работа с борцами, дети, жена, забота о брате. Эта живая жизнь делает его будто неуязвимым, защищенным благодаря участию. Трудно назвать, участию в чем - вообще в процессе жизни. Ассоциативно возник Толстой: «Он всю жизнь свою смотрел туда куда-то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив». Меня удивило, что это близкое смотрение удалось выразить в фильме. И в этом смысле здорово придуман нос Джона Дюпона - большой, будто приклеенный, он мешает видеть близкое. Взгляд Марка Шульца сосредоточен на чем-то своем, притом кажется, что на чем-то расплывчатом, что резкость не наведена, взгляд за пеленой. И Джон Дюпон и Марк Шульц, пребывая в мире, не вполне его видят, держат перед мысленным взором что-то свое, к чему им нужно пробраться, перешагивая через имеющуюся в наличии реальность.
2. «Милая Френсис» - про очень милую Френсис. Этот фильм тоже увлекает очень точным ощущением: юношеской неприкаянности, из которого иногда вырастает почти головокружительная свобода, но такая особенная свобода затерянности в мире, абсолютной ненадежности всего, невозможности ни на что опереться ни в жизни, ни в самом себе. Или человек в незнакомой стране, в незнакомом городе, прилетел к друзьям на денек, а они не подходят к телефону - ну и ладно. Для меня этот фильм - как эпизод из «Заставы Ильича», в котором девушка, поругавшись с папой, уходит из дома, всю ночь гуляет со своим возлюбленным по гостям, по Москве, и утром оказывается в растерянности: куда дальше-то? Утренняя прохлада, асфальт блестит после поливальных машин, а в мире для тебя нет никакого специального места.
3. «Теория всего» - фильм удивил тем, что он совершенно пустой, но такой обсуждаемый. Хотя о чем там говорить? Ничего нет. А вот BBC сняли в 2004 году потрясающе интересного «Хокинга» с Бенедиктом Камбербэтчем. Режиссер - Филипп Мартин. Сейчас посмотрел про него и увидел, что он же снял другой отличный фильм про физиков «Эйнштейн и Эддингтон», который я смотрел через день после «Хокинга» и почему-то не обратил внимания, что один автор.
4. «О Шмидте» - в продолжение разговора об Александре Пэйне. Я смотрел этот фильм, когда он только вышел, но почему-то он выпал и памяти. И вдруг, и вдруг… Трудно о нем рассказать. Для меня эмоционально это самый сильный фильм февраля. Возможно, довольно странная аналогия, да и он совсем не о том, про что ниже, но не знаю, как точнее описать. Иногда мы со студентами отправляемся в путешествия, это очень счастливые дни, но они обладают одним тяжелым свойством: на протяжении недели или двух ты должен стараться постоянно удерживать в сознании не только свою жизнь, но и жизни еще 15-20 человек. Это может быть почти незаметным, но день за днем накапливается усталость такого странного, подводного свойства. Она аккумулируется из минуты в минуту, поначалу я даже не вполне это осознавал. А когда возвращаешься из путешествия, передаешь студентов их родителям, остаешься один на площади около вокзала (как правило, это происходит ранним утром) и вдруг ощущаешь, что предоставлен самому себе, приходит острое чувство свободы, когда можешь идти, куда хочешь, и не нужно постоянно всех пересчитывать, держать в сознании десятки возможных опасностей. Или еще была в школе такая забава - вытягиваешь руки с зажатыми кулаками в стороны параллельно полу, другой человек давит на них вниз, а ты пробуешь их удержать. Надо ждать, пока силы не кончатся. Тогда другой человек отпускает руки, и тебе кажется, что вот-вот взлетишь. «О Шмидте» обладает такой же освобождающей силой. Фильм держится на Джеке Николсоне. Он очень угрюмый и смешной, попадает в неадекватные своему внутреннему строю ситуации, и, пока мы смеемся, совсем не замечаем, как вместе со смехом постепенно, очень медленно нарастает трудно выразимое психическое напряжение. А потом в последнем кадре, когда его лицо неожиданно (потому что мы уже привыкли к другому) расслабляется, расправляется, и вдруг мы понимаем, что все это время оно было сковано, искажено, вместе с его лицом расправляется что-то внутри меня. Это просто удивительное приключение.
Продолжение следует.
1. «Охотник на лис» - довольно длинный, но в нем очень здорово создано острое ощущение надвигающейся беды, предчувствие, причем, если не знать историю (которая, как оказалось, довольно известна), оно кажется почти безосновательным, т.е. видишь, что с самого начала что-то пошло не так, но не предполагаешь, насколько не так. Рационально складывается одна картина, но фон - сплошное беспокойство. И еще меня удивил актер Марк Руффало - Дейв Шульц, брат главного героя Марка, тоже борец и его тренер - спокойный, внимательный, полностью вовлеченный в жизнь как бы всем собой: тренировки, работа с борцами, дети, жена, забота о брате. Эта живая жизнь делает его будто неуязвимым, защищенным благодаря участию. Трудно назвать, участию в чем - вообще в процессе жизни. Ассоциативно возник Толстой: «Он всю жизнь свою смотрел туда куда-то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив». Меня удивило, что это близкое смотрение удалось выразить в фильме. И в этом смысле здорово придуман нос Джона Дюпона - большой, будто приклеенный, он мешает видеть близкое. Взгляд Марка Шульца сосредоточен на чем-то своем, притом кажется, что на чем-то расплывчатом, что резкость не наведена, взгляд за пеленой. И Джон Дюпон и Марк Шульц, пребывая в мире, не вполне его видят, держат перед мысленным взором что-то свое, к чему им нужно пробраться, перешагивая через имеющуюся в наличии реальность.
2. «Милая Френсис» - про очень милую Френсис. Этот фильм тоже увлекает очень точным ощущением: юношеской неприкаянности, из которого иногда вырастает почти головокружительная свобода, но такая особенная свобода затерянности в мире, абсолютной ненадежности всего, невозможности ни на что опереться ни в жизни, ни в самом себе. Или человек в незнакомой стране, в незнакомом городе, прилетел к друзьям на денек, а они не подходят к телефону - ну и ладно. Для меня этот фильм - как эпизод из «Заставы Ильича», в котором девушка, поругавшись с папой, уходит из дома, всю ночь гуляет со своим возлюбленным по гостям, по Москве, и утром оказывается в растерянности: куда дальше-то? Утренняя прохлада, асфальт блестит после поливальных машин, а в мире для тебя нет никакого специального места.
3. «Теория всего» - фильм удивил тем, что он совершенно пустой, но такой обсуждаемый. Хотя о чем там говорить? Ничего нет. А вот BBC сняли в 2004 году потрясающе интересного «Хокинга» с Бенедиктом Камбербэтчем. Режиссер - Филипп Мартин. Сейчас посмотрел про него и увидел, что он же снял другой отличный фильм про физиков «Эйнштейн и Эддингтон», который я смотрел через день после «Хокинга» и почему-то не обратил внимания, что один автор.
4. «О Шмидте» - в продолжение разговора об Александре Пэйне. Я смотрел этот фильм, когда он только вышел, но почему-то он выпал и памяти. И вдруг, и вдруг… Трудно о нем рассказать. Для меня эмоционально это самый сильный фильм февраля. Возможно, довольно странная аналогия, да и он совсем не о том, про что ниже, но не знаю, как точнее описать. Иногда мы со студентами отправляемся в путешествия, это очень счастливые дни, но они обладают одним тяжелым свойством: на протяжении недели или двух ты должен стараться постоянно удерживать в сознании не только свою жизнь, но и жизни еще 15-20 человек. Это может быть почти незаметным, но день за днем накапливается усталость такого странного, подводного свойства. Она аккумулируется из минуты в минуту, поначалу я даже не вполне это осознавал. А когда возвращаешься из путешествия, передаешь студентов их родителям, остаешься один на площади около вокзала (как правило, это происходит ранним утром) и вдруг ощущаешь, что предоставлен самому себе, приходит острое чувство свободы, когда можешь идти, куда хочешь, и не нужно постоянно всех пересчитывать, держать в сознании десятки возможных опасностей. Или еще была в школе такая забава - вытягиваешь руки с зажатыми кулаками в стороны параллельно полу, другой человек давит на них вниз, а ты пробуешь их удержать. Надо ждать, пока силы не кончатся. Тогда другой человек отпускает руки, и тебе кажется, что вот-вот взлетишь. «О Шмидте» обладает такой же освобождающей силой. Фильм держится на Джеке Николсоне. Он очень угрюмый и смешной, попадает в неадекватные своему внутреннему строю ситуации, и, пока мы смеемся, совсем не замечаем, как вместе со смехом постепенно, очень медленно нарастает трудно выразимое психическое напряжение. А потом в последнем кадре, когда его лицо неожиданно (потому что мы уже привыкли к другому) расслабляется, расправляется, и вдруг мы понимаем, что все это время оно было сковано, искажено, вместе с его лицом расправляется что-то внутри меня. Это просто удивительное приключение.
Продолжение следует.