"Я хочу, чтобы у меня кружилась башка"
Статья из архива Оксаны Курнаевой ksanka_ok
Газета "Республика Татарстан"
Источник: газета "Московский комсомолец"
1994 год
Автор: Александр ХИНШТЕЙН
Как известно, клоуны делятся на два типа: рыжий и белый. Рыжий - тот, кто, смеясь, бьёт палкой, белый - кого этой палкой бьют. Ефим Шифрин - типичный белый. Пришибленного вида ярко выраженный еврей, бормочущий что-то ненормальным голосом. Вероятно, достаточно ему просто выйти на сцену и уставиться в пол, чтобы зрители принялись смеяться. Таким уж уродился.
Но когда наш герой, в полурасстёгнутой рубашке, обнажающей волосатую грудь, которую он с завидным постоянством почёсывал, открыл дверь своей трёхкомнатной квартиры на проспекте Мира, меня отчего-то не стал разбирать смех. Шифрин выглядел серьёзным и уставшим. Лишь иногда артист надевал клоунскую маску. Залезал под стол, куда закатилась канцелярская кнопка, приговаривая: "Небось уже по пищеводу путешествует". Принимался открывать все подряд книжные полки, чтобы доказать, какая у него огромная библиотека. Впрочем, и понять, когда он был естественным - стоя на карачках или печально рассказывая о своей судьбине - было трудновато. На то он и артист.
- Как мне лучше Вас называть - Ефим, Фима ?..
- Да как угодно. По паспорту я Нахим Залманович - на иврите это значит "утешение". Папе было 46, а маме 41, когда они отважились меня родить. Тем более на Колыме, где мы жили после того, как отец отсидел за "политику".
- Как известно, композитор Аркадий Островский, например, был вовсе не Аркадием, а Абрамом. Вы тоже пошли по этому пути?
- Ну, ничего себе противовес! Я же не стал Иваном. Кстати, Иван - тоже еврейское имя... Но тогда нужды в этом не было, просто "Нахим" звучало чересчур экзотично. К тому же меня всегда звали Фимой - не Химой же. Нахимушка Шифринушко - так на продлёнке обзывали.
- Вы никогда не задумывались, почему среди Ваших коллег практически одни евреи? Начиная от Райкина и кончая Грушевским?
- Это, в принципе, тема маргинальности. Еврей на эстраде - для большинства человек чужой, и это даёт ему право на другое отношение к действительности. Отсюда и феномен одесской литературы - Бабель, Жванецкий... Ну, природа смеха - она ведь тоже не очень нормальна. Кто-нибудь падает, ему больно, а все вокруг смеются. Совершенно непроизвольно. Просто так смешно упал. Это уже потом будут жалеть, сочувствовать, если он ногу или руку сломает. В каком-то смысле это тоже вне нормы.
- Вас в детстве часто обижали ?
- Размечтался! Нет, не били меня, чего ж меня бить? Помнишь, как Светлов говорил: "Почему меня не любить, что я, детей ем?" А сейчас... ( Думает. ) Я расстраиваюсь по всяким мелочам. И причиной может стать любой косой взгляд из зала. Весь вечер тогда для меня умирает.
- Нет, я просто подумал, что Ваш образ на сцене наверняка имеет под собой что-то личное...
- Я никогда не шёл к образу человека, который говорит вот так или делает такое лицо ( показывает придурочную гримасу ), когда звонит Люсе. В этом не было сознательного выбора. И когда укоряли, что у Шифрина - маска, я взвивался под небеса: какая маска! Я ничего не изобретал. Это другие артисты конструируют свою роль, пишут чего-то там в тетрадке, придумывают биографию героя.
- То есть Вы на сцене - это Вы ?
- Это мой сгусток. Концентрат, который ещё надо сварить в водичке. Я - ненормальный человек на эстраде, и этим смешон.
- Ненормальный в каком смысле ?
- Миф, созданный ТВ, сводится к тому, что, мелькая постоянно вместе с коллегами, мы все повязаны большой непорочной дружбой. Все субботы и воскресенья проводим вместе. Но единственный человек, с кем я время от времени общаюсь, - Клара Новикова. Тут дело ещё в том, что я намного младше своих коллег. Хазанова на одиннадцать лет, Петросяна на двенадцать. Я пришёл на целое десятилетие позже. И когда говорят: "Как пробиться в вашу мафиозную шестёрку, семёрку, пятёрку?" - отвечаю, что не занял ничьего места. Шестёрка, семёрка, пятёрка никаких препятствий опять-таки не чинила - правда, и не помогала. Не то что ( подражая голосу диктора из киножурнала "Хочу всё знать" ) пришёл в цех новый паренёк-рабочий. Хазанов ведёт тебя за руку, говорит: "Вот твой станок, резец направляй вот так..." Никакой цеховой жизни у нас не существует, потому и отношения с коллегами очень натянутые. Не уверен даже, что у кого-то из них есть мой телефон. Мне всегда чудятся в закулисном общении неверные ноты... Винокур, между прочим, жутко обижался, когда у него случилось несчастье с ногами и никто его не навестил. Почему я не проведал? Мы были тогда не настолько коротко знакомы, но он мог бы быть уверен, что если бы моя помощь понадобилась, я бы сделал всё возможное. Знаешь, как фокусники берегут свои секреты? Они меж собой не дружат. Вероятно, так и у нас в цеху...
- А вообще друзей много ?
- Да нет, двойка-тройка...
- А кто они ?
- ( Ласково. ) Какое твоё дело, нахал?.. А! Ты хочешь, чтоб я сказал, что это Сидоров, чьи картины выставлены на Крымском валу, и Смирнова, которая выступает в программе "Утро". Не-а, не скажу. Школьные друзья? Да они все в Юрмале - это теперь совсем другая страна. Для того, чтобы мне к маме съездить на могилу в Ригу, и то надо было какие-то бумаги в посольстве оформлять.
- Колыма, Юрмала... Свои первые ощущения от Москвы помните ?
- Ох! Хорошо, что ты про это спросил. ( Голосом детского диктора Литвинова. ) Шёл 1959-й год. На Колыме люди тогда старались брать большой отпуск сразу за два года, и наши появления в Москве по нечётным годам я помню, как главные вехи своей жизни. ( Восторженно. ) 59-й, 61-й, 63-й. Я просто умирал от запаха метро - это и была для меня Москва. Человек, который здесь вырос, его не ощущает. А я всю жизнь сюда стремился. Видно, это вечная мечта всех провинциалов. Но, кстати, этот запах, к несчастью, сейчас забылся. Я ведь в метро уже давно не езжу. Ты "Новое назначение" Бека читал? Помнишь там момент, когда два министра отпускают личных шофёров, спускаются в подземку и неожиданно понимают, что не знают, сколько стоит проезд. Мне всегда казалось, что этого не может быть... Ага, вижу, заинтриговал. Теперь рассказываю про себя. Под прошлый Новый год отправляюсь к приятелям. Есть у меня такая семья, с которой всегда встречаю Новый год. ( Быстро. ) Больше про них ничего не скажу!
- А я и не спрашиваю...
- И правильно. Думаю: Господи, от моего проспекта Мира до улицы Королёва рукой подать, что я, своим ходом не доеду? Выхожу, голосую - ни одна машина не останавливается. Смешно просто! Снимаю капюшончик - может, на это лицо, знакомое миллионам, кто-то польстится. Фигушки! Вдруг идёт "девятка" ( троллейбус № 9. - А. X. ) Захожу и тут же с ужасом осознаю, что не помню, сколько стоит билет. Я, который город, можно сказать, освоил по метрополитеновским и троллейбусным маршрутам! А спросить у кого-нибудь из пассажиров - неудобно. Короче, вышел на остановку раньше. Поковылял по сугробам, через какие-то снега. Еле добрался.
- В троллейбусе-то не узнали ?
- У меня есть замечательная отмазка - капюшончик. Надеваю - и никто не опознает... Если будешь наблюдать актёра в каком-нибудь людном месте, только не в его тусовке, обрати внимание на совершенно определённый стиль поведения. Взгляд в никуда, сосредоточенность на точке в полу или на стене, абсолютное незамечание всего происходящего. Но это единственно возможный выход. Иначе достанут... Ха, я однажды Гафта увидел в метро! Еле узнал.
- Да, тяжела и неказиста жизнь советского артиста. В повседневной жизни тоже приходится постоянно лицедействовать?
- Сейчас я своё одиночество ни на что не променяю. Именно за возможность не притворяться, быть самим собой, за короткие передышки. Не хочется впадать в пожилое кокетство, но вообще это ужасно - всё время быть под прицелом чужого взгляда, в зоне особого внимании. Раньше я как-то мучился, но потом один мой хороший приятель сказал: "Что вы все воспринимаете одиночество как наказание? Воспринимайте как дар".
- А почему бы Вам не жениться ?
- ( Неожиданно раздражённо. ) Ну, это моя частная проблема, её можно было бы не обсуждать... ( Успокаиваясь. ) Мой паспорт, правда, помечен какими-то знаками судьбы... Давно это было...
- То есть ?
- Не скажу. Женитьба - моя частная проблема. Захочу - женюсь, захочу - не женюсь.
- А захотите ?
- Зачем? Я для себя все проблемы решил... Вот вообрази себе анфиладу комнат: здесь - прихожая, гостиная, здесь я кормлю гостей. Но дальше идут комнаты, в которых мои личные вещи - носки, бельё какое-то. Позволь мне тебя туда не пускать.
- Невесёлый у нас что-то разговор получается...
- Поэтому всегда надо иметь заранее заготовленный анекдот... Конечно, я мог бы тебя, ёрничая, встретить с порога, замечательно что-нибудь сыграть. Я так очень часто делаю в провинции. Но мне не хотелось притворяться... Давай тогда начнём всё сначала. Снова позвони в дверь, я открою в другом виде, с синяком под глазом... ( Остывает. ) Ну, не сердись, я же мог тебя запросто родить. Ты что, на папу вот так будешь ругаться?!
- Вы часто злитесь ?
- В минуты гнева я совершенно не понимаю, что делаю, могу смертельно обидеть человека. Просто отключаюсь. Но через 5 - 10 минут следов этого гнева как не бывало. Все знают мою отходчивость.
- Коли так, есть вещи, которые Вы себе не можете простить ?
- Их много... На этот извечный журналистский вопрос: "Если бы прожить жизнь сначала..." - обычно я так же штампованно отвечаю: "Я бы не зачеркнул ни строчки". Лукавство чистой воды! Я бы всё прожил не так... ( После паузы, грустно. ) Начнём с того, что не бросил бы музыкальную школу. Мне до сих пор снится, как я терзаю клавиши... Моя самая сокровенная мечта - петь, играть и танцевать. А ничего этого я не умею... Может быть, не простил бы тех людей, которых простил, и сейчас бы жил по-другому... Не сделал бы много на ТВ... Вот если бы ты меня спросил, хочу ли я закончить свой век в этой самой комнате...
- Уже спросил.
- Не хочу. Я бы дорого дал за то, чтобы всё сейчас разом поменять. Ради сильных впечатлений, ради удовольствия от своей работы, но другого рода, ради ощущения новизны. В молодости новизну даёт состояние влюблённости, когда чувства совершенно не подвластны рассудку. Мне же оно нужно не в личной жизни. Я хочу, чтобы у меня кружилась башка.
- Вы что, собой не довольны ?
- Ты с ума сошёл?! Разве я похож на больного? Я сам себе нравлюсь только тогда, когда могу поставить себе галочку за хороший поступок. Но я очень редко самоудовлетворяюоь. Спроси лучше, что мне во мне подходит.
- Что ?
- ( Шёпотом. ) Ничего... Видишь, актёрские ответы всегда очень зевисят от настроения. А вот приди ты завтра, на половину вопросов я бы ответил по-другому. Не потому, что я жуткий ветреник, а потому что подвержен собственному настроению. Ты попал в ту минуту, когда мне не хочется себя хвалить. К артисту надо знать, когда приходить. Сперва справиться, что ел с утра, доволен ли собой.
- Своё первое выступление помните ?
- Конечно. 2 сентября 1978 года. Открытая эстрада Бабушкинского парка. Монологи Жванецкого в постановке Виктюка. ( Мечтательно. ) "Я люблю заснуть и проснуться среди запасов - весь в еде. Хоть какое-то спокойствие..." Это я цитировал.
- Ваши коллеги, всё те же Хазанов, Винокур, Евдокимов начали сниматься в кино. А Вы?
- В прошлом году весь этот стол был завален сценариями. Сыграл я в картине "Болотная стрит", в одном "Ералаше", но всё это не то, я не этого хочу. Я знаешь, что хочу? Сам не знаю. Человека какого-нибудь...
- А кого предлагают ?
- ( Обиженно. ) Дурачков.
- Как Вы думаете, почему ?
- ( После долгого молчания, мрачно. ) Догадайся сам.
Я догадался.
Александр ХИНШТЕЙН
"Московский комсомолец"