Оригинал взят у
koteljnik в
С пыльной полки Порою мне кажется, что сочинить фразу "все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему" легче, чем придумать подпись к какой-нибудь фотографии с пыльной полки. Трудно заставить себя написать, что одна из девочек на фото звала меня как-то на свое шестидесятилетие, но я не смог бросить "ёлки" и тут же дать дёру прямо в Стокгольм, другая девочка, видимо, уже вовсю нянчит внуков в Хайфе, а покойный дядя Марк стал героем чуть ли не половины моей давно распроданной книжки.
Вообще говоря, причиной моей скупости на тексты иногда выступает частичная амнезия, когда я спохватываюсь, что от меня убегают имена и даты, и даже подробности, без которых любое воспоминание не стоит ломаного гроша. А еще иногда пугает серьезность, с которой читатели откликались на прежние мои статусы, в которых я умудрялся запрятать улыбку так далеко, что и пародийную велеречивость, и нарочитый драматизм они воспринимали как издержки вкуса или - что хуже - как мою показную праведность. Один строгий критик назвал всю мою книжку фарисейской и даже сетовал, что известный ему цинизм и никогда не покидавшая меня ирония уступили в ней место приторному мифу о самом себе. Я тут же перечитал "Речку Лету" "его глазами" и ужаснулся впечатлению, которое она производит, если не зацепить в ней очевидную пародию на прилежный дневник, сильно олитературенное воспоминание или даже житие современного святого.
Когда-нибудь я соберусь с силами и выужу из памяти всю свою жизнь, не прикрытую защитой от вторжения, от чужого любопытства. Пока же я продолжаю протирать пыльную полку и заставляю память не отлучаться слишком далеко.
А также всякий раз благодарить вас за такт и терпение...
* * * * * * *