Михаил Козаков: "Люблю ходить по театрам и "заводиться"
17 лет назад, осенью 1998 года, в театре Дайлес рижане увидели спектакль "Цветок смеющийся" с Михаилом Козаковым в роли Гарри Эссендайна.
Газета "Панорама Латвии"
10 октября 1998 года
Автор: Юлия СОКОЛОВА
Михаил Козаков:
"Чем беднее становится зритель, тем сильнее наша ответственность!"
Один из самых любимых актёров всего бывшего Союза, народный артист России Михаил Козаков приехал в Ригу со своей "Русской антрепризой". Зал театра Дайлес, где давались комедия-фарс "Возможная встреча" Пауля Барца с Козаковым в роли Генделя и лирическая комедия "Цветок смеющийся", в которой Козаков предстал в роли популярного артиста-антрепренёра Гарри Эссендайна, был переполнен.
С особой радостью и трепетом встречали Козакова те, кто боялся, что он никогда не вернётся. Ведь Михал Михалыч, уехав в Израиль, показал пример быстрой и удачной абсорбции: не потерял профессию, несмотря на зрелый возраст, легко выучил язык и играл роли на иврите. Слова, кстати, разучивал, запершись в ванной, так как места в маленькой тель-авивской квартире не было. О том, почему он вернулся в Россию, что дал и что отнял у него Израиль, Козаков много, подробно и очень откровенно рассказал в своей "Актёрской книге" (в 1995 году она была написана в Тель-Авиве, а в 97-м вышла в Москве), потому сейчас этой темы касаться не хотел. Мол, надоело уже... И вообще, создавалось впечатление, что, отыграв два спектакля и собираясь домой, Козаков вовсе не чувствовал облегчения и покоя - вернувшись с прогулки у моря и уютно устроившись в кресле в отеле "Лиелупе", он выкуривал сигарету за сигаретой...
- Что вы, я вовсе не нервничаю! Курение - это для меня "больной" вопрос, а уж разговоры о том, что надо бросить, - вообще закрытая тема. Слишком многие советуют мне отказаться от этого порока, но увы... Я перешёл на лёгкие сигареты, но совсем бросить не могу. Курю с 14 лет... Но не надо думать, что я слабовольный. От алкоголя же смог отказаться! Раньше я много и часто выпивал, а потом понял, что хватит. Трудно было отказаться, и даже сейчас мне иногда снится, что я выпиваю. Просыпаюсь и думаю: всё, не удержался. Врачи, которые советовали мне завязать с алкоголем, сказали, что я быстро пьянею от того, что во мне трезвом уже сидит двести граммов. Наверное, поэтому мне и не холодно по осеннему взморью гулять! (Смеётся.)
- И в холодной Юрмале Вам хорошо, и к жаркому Израилю быстро привыкли... Вы северный или южный человек?
- Пожив и на юге, и на севере, я пришёл к выводу, что в жарких странах можно просто погреться, а жить лучше в Петербурге, Пярну или, например, в Юрмале. Вообще с Латвией у меня связано много приятных воспоминаний, она проходит практически через всю мою жизнь. В детстве я приезжал сюда с мамой, на Новый год мы приезжали в Дубулты, в Дом творчества писателей, в гости к Окуджаве, Слуцкому. Из Риги я улетал в Израиль, а когда вернулся, Рига стала первым городом, который я посетил с гастролями.
- С рижской публикой легко общий язык находите?
- Наверное, я буду не первый, кто говорит, что публика в Риге особая. Женя Стеблов, Света Немоляева привыкли, что в России, как только они появляются на сцене, раздаются аплодисменты. Здесь же не дают аванса, но за хорошую работу награждают сполна. Об этом я предупредил своих актёров: занимайтесь делом, играйте - и вы своё получите. Я воспринимаю такую реакцию зала не как холод, а как внимание!
- А ошибки признавать не боитесь?
- Некоторые считают это проявлением слабости, но я, если вижу, что нужно сказать: "Прости, я был не прав", - говорю это. И в быту признаю ошибки, и говорю "прости" и жене, и на работе, если сорвусь и накричу на кого-то. Но вообще я человек отходчивый!
- В 1991 году в Израиле Вы агитировали за Ицхака Рабина. Кому из российских политиков Вы доверяете сегодня, за кем бы посоветовали идти?
- Отвечу честно: не знаю. Мне симпатичны многие. Я могу слушать Гайдара и соглашаться с его позицией, потом читать интервью Лебедя или Зюганова и видеть, что они говорят те же вещи... Но я не знаю, кто сегодня говорит правду и кому можно верить.
- Политика на театр влияет?
- К счастью, пьесы не политизируются, но политика - такая дама, что если ты не хочешь идти к ней, она сама тебя найдёт. Кризис, произошедший благодаря политическим играм, сказался и на театре. Совершенно прекратились дотации, уменьшились зарплаты, начались повальные сокращения. Правда, "Русской антрепризе" последнее точно не грозит, так как у нас постоянно работают всего четыре человека (и выполняют обязанности десятерых): жена - продюсер, пресс-секретарь и реквизитор, два её помощника - замдиректора, специалисты по звуку, свету, я - завлит, режиссёр, актёр и координатор.
...Самое обидное, что зритель сегодня нищает, на спектакль откладывают с нескольких зарплат, отказывают себе в чём-то. Но чем беднее становится зритель, тем сильнее наша ответственность.
- Помимо финансовых, какие проблемы есть в сегодняшнем театре?
- Трудно найти хорошую пьесу. Я за это лето перечитал массу произведений, ко мне обращались молодые авторы, я сам ходил и искал. Если честно, я растерян, так как в основном попадается чернуха. С одной стороны, чернуха может быть "высокой"... "Дядя Ваня" Чехова - тоже в каком-то смысле чернуха, но как высоко! Бродский - Пушкин XX века - писал про КПЗ, но как он это делал! Однако я не отчаиваюсь, верю, что появится пьеса, которую жду, в которую снова смогу вложить часть себя.
- В чём Вы черпаете силы, как отдыхаете после того, как выложились на сцене?
- Я очень полюбил природу. Этим летом мы с семьёй отдыхали в Переделкино, под Москвой. Это красивее и приятнее всяких заморских курортов. Ещё люблю отдыхать дома, с молодой женой (Анне 39 лет), сыном и дочкой (Мише Козакову 9 лет, а Зое 3 годика). Вообще я люблю отдыхать с молодёжью! Радуюсь, глядя на их энергию. Среди друзей нашей семьи очень много молодых. Ещё люблю ходить по театрам и, так сказать, "заводиться". А потом, отдохнув, "завести" артистов, "завести" зал. Для того и живу!
Юлия СОКОЛОВА
Газета "Панорама Латвии"
10 октября 1998 года
Газета "Панорама Латвии"
10 октября 1998 года
Автор: Юлия СОКОЛОВА
Михаил Козаков:
"Чем беднее становится зритель, тем сильнее наша ответственность!"
Один из самых любимых актёров всего бывшего Союза, народный артист России Михаил Козаков приехал в Ригу со своей "Русской антрепризой". Зал театра Дайлес, где давались комедия-фарс "Возможная встреча" Пауля Барца с Козаковым в роли Генделя и лирическая комедия "Цветок смеющийся", в которой Козаков предстал в роли популярного артиста-антрепренёра Гарри Эссендайна, был переполнен.
С особой радостью и трепетом встречали Козакова те, кто боялся, что он никогда не вернётся. Ведь Михал Михалыч, уехав в Израиль, показал пример быстрой и удачной абсорбции: не потерял профессию, несмотря на зрелый возраст, легко выучил язык и играл роли на иврите. Слова, кстати, разучивал, запершись в ванной, так как места в маленькой тель-авивской квартире не было. О том, почему он вернулся в Россию, что дал и что отнял у него Израиль, Козаков много, подробно и очень откровенно рассказал в своей "Актёрской книге" (в 1995 году она была написана в Тель-Авиве, а в 97-м вышла в Москве), потому сейчас этой темы касаться не хотел. Мол, надоело уже... И вообще, создавалось впечатление, что, отыграв два спектакля и собираясь домой, Козаков вовсе не чувствовал облегчения и покоя - вернувшись с прогулки у моря и уютно устроившись в кресле в отеле "Лиелупе", он выкуривал сигарету за сигаретой...
- Что вы, я вовсе не нервничаю! Курение - это для меня "больной" вопрос, а уж разговоры о том, что надо бросить, - вообще закрытая тема. Слишком многие советуют мне отказаться от этого порока, но увы... Я перешёл на лёгкие сигареты, но совсем бросить не могу. Курю с 14 лет... Но не надо думать, что я слабовольный. От алкоголя же смог отказаться! Раньше я много и часто выпивал, а потом понял, что хватит. Трудно было отказаться, и даже сейчас мне иногда снится, что я выпиваю. Просыпаюсь и думаю: всё, не удержался. Врачи, которые советовали мне завязать с алкоголем, сказали, что я быстро пьянею от того, что во мне трезвом уже сидит двести граммов. Наверное, поэтому мне и не холодно по осеннему взморью гулять! (Смеётся.)
- И в холодной Юрмале Вам хорошо, и к жаркому Израилю быстро привыкли... Вы северный или южный человек?
- Пожив и на юге, и на севере, я пришёл к выводу, что в жарких странах можно просто погреться, а жить лучше в Петербурге, Пярну или, например, в Юрмале. Вообще с Латвией у меня связано много приятных воспоминаний, она проходит практически через всю мою жизнь. В детстве я приезжал сюда с мамой, на Новый год мы приезжали в Дубулты, в Дом творчества писателей, в гости к Окуджаве, Слуцкому. Из Риги я улетал в Израиль, а когда вернулся, Рига стала первым городом, который я посетил с гастролями.
- С рижской публикой легко общий язык находите?
- Наверное, я буду не первый, кто говорит, что публика в Риге особая. Женя Стеблов, Света Немоляева привыкли, что в России, как только они появляются на сцене, раздаются аплодисменты. Здесь же не дают аванса, но за хорошую работу награждают сполна. Об этом я предупредил своих актёров: занимайтесь делом, играйте - и вы своё получите. Я воспринимаю такую реакцию зала не как холод, а как внимание!
- А ошибки признавать не боитесь?
- Некоторые считают это проявлением слабости, но я, если вижу, что нужно сказать: "Прости, я был не прав", - говорю это. И в быту признаю ошибки, и говорю "прости" и жене, и на работе, если сорвусь и накричу на кого-то. Но вообще я человек отходчивый!
- В 1991 году в Израиле Вы агитировали за Ицхака Рабина. Кому из российских политиков Вы доверяете сегодня, за кем бы посоветовали идти?
- Отвечу честно: не знаю. Мне симпатичны многие. Я могу слушать Гайдара и соглашаться с его позицией, потом читать интервью Лебедя или Зюганова и видеть, что они говорят те же вещи... Но я не знаю, кто сегодня говорит правду и кому можно верить.
- Политика на театр влияет?
- К счастью, пьесы не политизируются, но политика - такая дама, что если ты не хочешь идти к ней, она сама тебя найдёт. Кризис, произошедший благодаря политическим играм, сказался и на театре. Совершенно прекратились дотации, уменьшились зарплаты, начались повальные сокращения. Правда, "Русской антрепризе" последнее точно не грозит, так как у нас постоянно работают всего четыре человека (и выполняют обязанности десятерых): жена - продюсер, пресс-секретарь и реквизитор, два её помощника - замдиректора, специалисты по звуку, свету, я - завлит, режиссёр, актёр и координатор.
...Самое обидное, что зритель сегодня нищает, на спектакль откладывают с нескольких зарплат, отказывают себе в чём-то. Но чем беднее становится зритель, тем сильнее наша ответственность.
- Помимо финансовых, какие проблемы есть в сегодняшнем театре?
- Трудно найти хорошую пьесу. Я за это лето перечитал массу произведений, ко мне обращались молодые авторы, я сам ходил и искал. Если честно, я растерян, так как в основном попадается чернуха. С одной стороны, чернуха может быть "высокой"... "Дядя Ваня" Чехова - тоже в каком-то смысле чернуха, но как высоко! Бродский - Пушкин XX века - писал про КПЗ, но как он это делал! Однако я не отчаиваюсь, верю, что появится пьеса, которую жду, в которую снова смогу вложить часть себя.
- В чём Вы черпаете силы, как отдыхаете после того, как выложились на сцене?
- Я очень полюбил природу. Этим летом мы с семьёй отдыхали в Переделкино, под Москвой. Это красивее и приятнее всяких заморских курортов. Ещё люблю отдыхать дома, с молодой женой (Анне 39 лет), сыном и дочкой (Мише Козакову 9 лет, а Зое 3 годика). Вообще я люблю отдыхать с молодёжью! Радуюсь, глядя на их энергию. Среди друзей нашей семьи очень много молодых. Ещё люблю ходить по театрам и, так сказать, "заводиться". А потом, отдохнув, "завести" артистов, "завести" зал. Для того и живу!
Юлия СОКОЛОВА
Газета "Панорама Латвии"
10 октября 1998 года