Многоточие пространств и случаев
01
Май получался жарким. Футболка, шорты, лёгкие кроссовки. Бадминтон, рюкзачки, лес в шаговой доступности. Но здесь довольно часто попадались сугробы снега. Небольшие и большие, потемневшие, ноздреватые, задумчиво тающие. Тень высоких деревьев под Златоустом - это как машина времени, ведущая в зиму. Или - в сугроб.
- А воду мы возьмём отсюда. Сделаем чай. Это же тающий снег. Он полезный и вкусный.
Через некоторое время чай осторожно вылит на землю. Ибо вкус у него… очень странный. Дима задумчиво смотрит на весело бегущий ручей.
- Не понимаю, не может же вода стать такой из-за того, что течёт мимо старой свалки, заброшенного кладбища и заправки?
- Ах ты!
[Нажмите, чтобы прочитать]- А чего - ах я? Она же адсорбируется травой, песком, землёй. Грязью! Минерализируется. Полезно же.
- Дима! Ты явно не геодезист. И даже не знаток фильтрации. Хорошо, что вскипятили. А теперь давайте снег покопаем и его растопим.
- Думаешь - снег будет вкуснее?
- Определённо. Зови меня Нострадамусом.
И все захохотали, потому что май был жарким и очень летним. Таган-Ай ехидно молчал, возвышаясь над нашим небольшим походом.
Воду мы нашли потом нормальную. Без минерализации. И играли в снежки. Безумство совмещения времён.
02
В этой части города спряталась стройка. Как-то раз приехали краны и разбросали плиты, сваи, бетонные коробки, которым суждены было стать ванными комнатами. Должна была быть поликлиника построена. А рядом - детский садик. И всё. На долгие семь лет всё замерло.
Плиты и прочее зарастали травой, становились частью пейзажи и местом для игр. Это были наши Серые крепости. Рубеж последней обороны перед неизбежным миром. Самое волшебное ощущение безлюдного пространства, наполненного травами и ветром. Мира вокруг не существует, людей - нет, законов, указов, постановлений и правил - тоже. И что же в этом хорошего?
Всё просто. Если мира вокруг нет, то его можно придумать заново. А это истинная магия сотворения, которая куда дороже и важнее обычного положения вещей.
В этой части города у меня были крепости, стоящие вне времени. Безумство завоевания безлюдного пространства армией моей памяти.
03
Я в жизни ни разу не был в таверне. Я не пил с матросами крепкого виски. Но как-то раз, приехав в утреннюю Одессу, оказался жителем маленькой комнатки на втором этаже старинного здания по улице Малой Арнаутской. Той самой, где делаю всю контрабанду. Улица была прекрасна - до моря пять минут неспешной ходьбы. Но море - это часть пейзажа, а вот дом…
- Между прочим, тут раньше не было квартир. Тут была бальная зала. И знаешь, что самое занятное?
- Боюсь даже предположить. Но ты продолжай.
- На балу именно здесь был Пушкин. Александр Сергеевич.
- Ох уж этот Пушкин. Везде-то он успел побывать.
- Ага. А сейчас тут в углу этой огромной залы, разбитой на коммунальные квартирки, стоит твой диванчик.
Комнатка была маленькой, но очень высокой. Диванчик был удобный. Надо мной в одесской светлой ночи парило окно в улицу. И ночью, в самой таинственной части засыпания или просыпания из реального мира, мне виделись туманные фигуры людей в старых одеяниях. И много ночей подряд мне казалось, что я уснул на давно забытом балу. Нет. Пушкина не видел, но ощущение многомерного пространства было запоминающимся.
Там вся поездка была безумием, чего уж.
04
Южные ночи - это бархатное небо и огромные звёзды, висящие над головой. В наших центрально-северных широтах звёзды - равнодушные точки на далёком небе. И воздух у нас другой, даже летом.
В этом молодом лесу мы разбили лагерь, но выбранное место мне не понравилось. Слишком близко к дороге, очень открытое, неровная земля, и дров не соберёшь.
- Я поищу что-нибудь получше.
- Один?
- Вон Витальку с собой возьму.
- Ладно, но к ужину возвращайтесь.
Бродить по лесопосадке оказалось увлекательно. Казалось бы - всё одинаковое. Деревья, трава. Но через полчаса блужданий мы нашли дивное место. Полянка с огромным дубом. И всё замкнуто-закрыто от внешнего мира. Даже ветер в этой точке странствий был другой. Словно мы попали в карманную вселенную с другими законами внутри.
- Слушай! Вот здесь я поставлю продуктовую палатку. Тут костёр.
- Да! А вон там можно будет жить на дереве. И быть отшельником.
- А вон там верёвки повесим и будет тренироваться. Узлы вязать.
- Точно. Надо показать остальным.
Место оказалось идеальным. И найти его было сложно, если не знать наверняка, куда свернуть и через какие непроходимые кусты нужно пройти. Для меня тот лагерь в лесу - это постоянная точка во времени. Ибо там была неповторимая магия и юга, и похода, и пространства дружбы. Точка отсчёта, когда бархатное небо сверкало огромными тёплыми южными звёздами. И можно было говорить о чём угодно. И молчать о чём угодно.
Безумная магия скрытого места.
05
- Ты уверена, что хочешь диктанта?
- Да. Через день как раз сдавать. И там именно диктант. Говорят - сложный. Присылают в конверте. И вскрывают прямо в аудитории.
- Какой олскульный олдскул... Конверт. А там внутри что - берестяная грамота, написанная томатным соком?
- Должен кто-то во времена ЕГЭ чтить традиции?
- Заблиндивелые монстры - хранители давнего.
- Проехали. Диктант.
- Ну. Возьмём самое неприятное. Лермонтова.
- А чего не Толстого?
- Толстой зануден, но не так сложен. Классика жанра «У подножия Машука». Давай.
Шуршат страницы, ломается мозг, сыплются знаки сильного препинания; разбор, исправление, понимание. Я диктую всё это в каком-то трансе, всё вокруг в тумане. Нет. Я не болею, оно само почему-то именно так. Диктант закончился, туман мой развеялся. Странно. И да, это было на сломе одной системы поступления об другую. Терпи, читатель, истина где-то рядом.
Вечером после экзамена Маша яростно прокричала в меня почти парцелляцией:
- Это был! Кошмар! Это был! Ужас! Ты! Представляешь! Они! Вынули из конверта тот самый текст, что мы с тобой грызли весь вечер. Тот! Самый!
- И как ты его написала?
- А у меня был выбор? Я его наизусть помнила.
- Повезло.
Чудеса случаются. Случайности закономерны. Лермонтов тоже. И поступление было неизбежным. Безумство совпадения.
