Листая тьму дрожащими руками
- Мы - истинные борщевики - должны освободить весь мир и установить в нём нашу - борщевицкую власть!
- Согласен, коллега! Борщевизм спасёт мир от засилья плодово-ягодных недоразумений, которые только и делают, что удовлетворяются своими дарами. С этим сладким меньшинством нужно решительно покончить. Долой плодовитость!
- Однозначно! Давайте вместе пролистаем Первоапрельские тезисы и тогда…
Марк застонал и уронил отвёртку на землю. Затем он открыл глаза и обнаружил себя лежащим в непонятных кустах. Вроде - борщевик, только какой-то не такой. И шумит иначе, чем обычное ядовитоносное растение. И самое странное - нет красок. Словно отключили все цвета. Или я забыл, как они называют, зачем они так выглядят и к чему они нужны. Да и все эти растительные разговоры… Приснилось, должно быть.
Последнее, что Марк запомнил, это инфернальный мячик разорвавший пространство привычности. И потом…
- «Он не помнил, кем был, но точно помнил, кем не был в этой версии пространства». С прибытием в Бесцветные миры, вечный воитель.
- Кто? Что? Откуда?
- Ты не можешь меня видеть, воин, я только голос, который будет сопровождать тебя в путешествии.
- Если есть голос, значит, есть и его носитель. Кто ты на самом деле?
- Никто.
- Ладно. А я-то тебе зачем? И где все остальные?
- Остальные? Ты один на этой прекрасной планете и тебе предстоит сразиться с ордами…
- Чингиз-хана?
- Не знаю, кто это. Нет. С ордами захватчиков, обладающих крепкими стволами и ядовитой кровью. Они начали большую борщевицкую реэволюцию, чтобы освободить мир от неправильных.
Марк почесал макушку, затем отряхнулся, встал и осмотрелся. Казалось, он был в бесконечном поле, и вокруг шумело вечное лето, наполненное пышными растениями и привычными деревьями.
- А может… Ну пусть они захватывают мир. Жалко, что ли. Мир всё равно выскользнет из любых рук. Веток. Стеблей?
- Нет, решительно, нет, мой юный герой. Нельзя, чтобы всё стало одинаковым. Необходимо видовое разнообразие.
- Убедил, невидимый. Чем мне сражаться?
Рядом с ногой Марка упал меч. Деревянный. Острый. Фактически - грубо обструганная деревяшка с гардой и всем прочим. Марк спрятал в карман отвёртки, осторожно взял в руки орудие классового возмездия.
- Пойми, мальчик-герой, война - это мир. Свобода - это рабство. А незнание - сила.
- Похоже на окололитературный читательский бред. Что-то всё это напоминает, только не могу вспомнить - что…
- Орды ожили! Иди к ним! Руби их стебли, спасай мир, мальчик, думать будешь потом!
И Марк сражался как лев, ламантин и Святой Фродо против всех за всё, потому что именно такое бездарное задание выдал ему бестелесный голос в голове… Ещё голос шептал по ходу бесконечных сражений, когда меч в руках становился скользким от сока:
- Они - враги всего разнообразного, их правила и установки - яд, их желания горчат кровью и патокой, корицей и нашатырём…
Нашатырём?
В тот же момент Марк внезапно почувствовал именно запах нашатырного раствора и услышал голос Вита:
- Приходит в себя. Хорошо, что мы его нашли в этих кустах.
- Он что-то бормочет, я - Гар - это слышу. Не толкайтесь. Во! Опять!
- Ночью напали они с севера, и было их - не счесть. Копье пробило мне сердце. - Он схватился за грудь. - Да нет, что же это! - крикнул он, с усилием поднимая голову. - Словно во сне! Куда ты подевался, брат мой Вит?
- Совсем с дуба рухнул. Никуда. Ты упал и всё тебе приснилось.
- Приснилось? А откуда этот меч?
- Со свалки?
- Если только со свалки воображения! Оглянитесь, глупцы, мы не там, где были утром. Это - не наш мир. У него даже цвета нет.