По костромским дорогам и дорожкам. Часть 3
В Макарьеве стало понятно, что впечатлений накопилось многовато и Кологрив я уже не осилю, так что поворачиваем домой, посмотрев перед этим сам Макарьев и соседнюю Унжу. Осмотр растянулся на полдня, после чего мы пообедали в кафе на трассе и тронулись в обратный путь. Сперва попытались выехать из городка по старой дороге, чтобы напрямую попасть в село Усть-Нея, но уперлись в реку.
Частый случай - дорога есть на карте, но отсутствует в реальности. В Усть-Нее просто не был построен новый мост, хотя насыпи подведены с обеих сторон.
Рядом симпатичный пляж - и никого, купальный сезон на севере уже закончен. Нея и Унжа очень похожи, это спокойные прозрачные реки с песчаными отмелями и сосновыми борами вокруг.
Местные крестьяне с давних пор промышляли добычей в здешних водах особого вида устриц и поставкой деликатеса в рестораны Костромы и Нижнего Новгорода. Популяция моллюсков из-за этого промысла значительно сократилась, но не исключено, что ресторан Макарьева балует местных гурманов по особым случаям (проверить не удалось - ресторан не работал по причине отсутствия клиентов).
На песчаном берегу очень приятно, но надо было ехать дальше.
На трассе порадовал новенький асфальт - увы, только до границы Макарьевского района, ближе к областному центру опять началась езда поперёк (благо, транспорта с Костромы на Мантурово традиционно идет немного).
Вскоре мы свернули в Кадый. Когда-то он был такой же пограничной крепостью, как Парфеньев, а сейчас это спокойный райцентр с населением 3500 человек и почти полным отсутствием достопримечательностей. Провинция, суббота, скука... чем бы заняться?
Подумалось - раз уж мы на этой стороне Волги, не посетить ли Завражье. Дорога туда от Кадыя оказалась на удивление приличной, асфальтированной и без ям (сказывается отсутствие фур и лесовозов). Чем ближе к реке, тем все больше машин и палаток рыбаков в прибрежных кустах - мои планы поспать под плеск волн рухнули, но до Завражья мы все же доехали. Родина Андрея Тарковского дополнительно огорчила отсутствием парома, на котором я надеялась переправиться в Юрьевец.
Судя по трактору, Волга сильно обмелела, так что короткий путь на тот берег теперь закрыт. В 1980-х на здешних реках существовало пассажирское судоходство, а паром через Волгу курсировал еще несколько лет назад. Теперь - всё. Идти в музей Тарковского было уже поздно (да я и не собиралась, честно говоря), оставалось обойти по кругу храмовый комплекс на берегу.
Издавна считалось, что весь лесной край вдоль Унжи и Нёмды и по обеим сторонам волжской излучины, находится под покровительством Макария Унженского. Основатель нескольких монастырей, он, якобы, побывал и в Завражье, заложив тут церковь. В Смутное время в селе возник небольшой монастырь с храмом во имя преподобного, поставленный по обету бойцами окружного ополчения, в память о победе над польскими отрядами.
Существующие церкви - комплекс Пречистенского погоста, до создания Горьковского водохранилища находившегося в нескольких километрах от берега Волги. Современное Завражье слеплено из остатков частично затопленных поселений, располагавшихся рядом с друг другом (Тарковский, кстати, родился в затопленной части села, а дом перенесен на новое место и перестроен). Теперь храмы стоят прямо над водой: Святодуховский при Советах был доведен до плачевного состояния и сейчас используется только его трапезная, а церковь Рождества Богородицы отремонтирована и красиво отражается в Волге.
Уже смеркалось и надо было искать место ночлега. Вернувшись на трассу, опять немного пометались, а потом заехали на какую-то лесовозку и встали сбоку за деревьями.
За кустами как будто журчала вода, но в темноте ничего не было видно. При утреннем свете выяснилось, что ночью мы переехали по бревенчатому настилу ручей (в здешних лесах их много).
Хорошо, что проснуться успели до появления первого лесовоза - не люблю я быть разбуженной лязгающими механизмами.
Позавтракали мы в круглосуточном кафе на дороге, бонус - общение с сытыми и довольными жизнью котятами.
Покатавшись немного по окрестным деревням в ознакомительных целях, добрались, наконец, до Щелыкова.
Сюда я тоже собиралась давненько, еще когда в Кинешме не было моста через Волгу. Я не особо люблю дома-музеи, но всегда интересно увидеть само место, где они находятся - прочувствовать вдохновляющую силу пейзажа, так сказать. Или не прочувствовать.
Но в случае с Островским понятно, что место как раз очень подходит для создания произведений, актуальных не одно столетие (а иногда мне думается, что он увидел и описал вечные и неизменные российские явления).
Очень жаль, что не сохранилась усадьба Кустодиева, находившаяся неподалеку от Щелыкова - я бы и там побывала заодно.
В дом пускают только с экскурсоводом, если я правильно поняла, так что мы просто побродили в парке. Мне всегда очень нравились открытые веранды, как в главном усадебном доме - должно быть, приятно сидеть там в жару и пить чай вечером если б не комары.
В стороне от главного дома есть еще один. Дело в том, что Щелыковом драматург владел напополам с братом, и по завещанию Михаила Островского, его половина перешла дочери Александра Николаевича - Марии Шателен. Она и заказала в унаследованной части усадьбы постройку Голубого дома с дополнительными сооружениями, по собственному проекту.
Тут же рядом находится пансионат, что меня несколько удивило - я знала, что в советское время в Щелыкове был Дом творчества Союза театральных деятелей, но не думала, что он расположился прямо в парке.
От усадьбы мы доехали до Николо-Бережков, хотя можно было пройти и пешком - там не больше двух километров. У Никольской церкви похоронен великий драматург, члены его семьи, близкие люди и обслуга усадьбы.
Посидели немного на тихом кладбище и направились в Кинешму.
Город уже видели, и не раз, поэтому главной целью было поесть. Мы - люди без предрассудков, так что ни в какие рестораны не пошли, а удовлетворились простецкой блинной у речвокзала (надписи на заднем плане верить не надо, это их вторая точка).
И после еды двинулись в Москву. Обратную дорогу описывать не буду, ничего интересного там нет, а про Макарьев с Унжой сочиню отдельный пост.
П.С. Пассаж про устрицы - моя фантазия :)
Частый случай - дорога есть на карте, но отсутствует в реальности. В Усть-Нее просто не был построен новый мост, хотя насыпи подведены с обеих сторон.
Рядом симпатичный пляж - и никого, купальный сезон на севере уже закончен. Нея и Унжа очень похожи, это спокойные прозрачные реки с песчаными отмелями и сосновыми борами вокруг.
Местные крестьяне с давних пор промышляли добычей в здешних водах особого вида устриц и поставкой деликатеса в рестораны Костромы и Нижнего Новгорода. Популяция моллюсков из-за этого промысла значительно сократилась, но не исключено, что ресторан Макарьева балует местных гурманов по особым случаям (проверить не удалось - ресторан не работал по причине отсутствия клиентов).
На песчаном берегу очень приятно, но надо было ехать дальше.
На трассе порадовал новенький асфальт - увы, только до границы Макарьевского района, ближе к областному центру опять началась езда поперёк (благо, транспорта с Костромы на Мантурово традиционно идет немного).
Вскоре мы свернули в Кадый. Когда-то он был такой же пограничной крепостью, как Парфеньев, а сейчас это спокойный райцентр с населением 3500 человек и почти полным отсутствием достопримечательностей. Провинция, суббота, скука... чем бы заняться?
Подумалось - раз уж мы на этой стороне Волги, не посетить ли Завражье. Дорога туда от Кадыя оказалась на удивление приличной, асфальтированной и без ям (сказывается отсутствие фур и лесовозов). Чем ближе к реке, тем все больше машин и палаток рыбаков в прибрежных кустах - мои планы поспать под плеск волн рухнули, но до Завражья мы все же доехали. Родина Андрея Тарковского дополнительно огорчила отсутствием парома, на котором я надеялась переправиться в Юрьевец.
Судя по трактору, Волга сильно обмелела, так что короткий путь на тот берег теперь закрыт. В 1980-х на здешних реках существовало пассажирское судоходство, а паром через Волгу курсировал еще несколько лет назад. Теперь - всё. Идти в музей Тарковского было уже поздно (да я и не собиралась, честно говоря), оставалось обойти по кругу храмовый комплекс на берегу.
Издавна считалось, что весь лесной край вдоль Унжи и Нёмды и по обеим сторонам волжской излучины, находится под покровительством Макария Унженского. Основатель нескольких монастырей, он, якобы, побывал и в Завражье, заложив тут церковь. В Смутное время в селе возник небольшой монастырь с храмом во имя преподобного, поставленный по обету бойцами окружного ополчения, в память о победе над польскими отрядами.
Существующие церкви - комплекс Пречистенского погоста, до создания Горьковского водохранилища находившегося в нескольких километрах от берега Волги. Современное Завражье слеплено из остатков частично затопленных поселений, располагавшихся рядом с друг другом (Тарковский, кстати, родился в затопленной части села, а дом перенесен на новое место и перестроен). Теперь храмы стоят прямо над водой: Святодуховский при Советах был доведен до плачевного состояния и сейчас используется только его трапезная, а церковь Рождества Богородицы отремонтирована и красиво отражается в Волге.
Уже смеркалось и надо было искать место ночлега. Вернувшись на трассу, опять немного пометались, а потом заехали на какую-то лесовозку и встали сбоку за деревьями.
За кустами как будто журчала вода, но в темноте ничего не было видно. При утреннем свете выяснилось, что ночью мы переехали по бревенчатому настилу ручей (в здешних лесах их много).
Хорошо, что проснуться успели до появления первого лесовоза - не люблю я быть разбуженной лязгающими механизмами.
Позавтракали мы в круглосуточном кафе на дороге, бонус - общение с сытыми и довольными жизнью котятами.
Покатавшись немного по окрестным деревням в ознакомительных целях, добрались, наконец, до Щелыкова.
Сюда я тоже собиралась давненько, еще когда в Кинешме не было моста через Волгу. Я не особо люблю дома-музеи, но всегда интересно увидеть само место, где они находятся - прочувствовать вдохновляющую силу пейзажа, так сказать. Или не прочувствовать.
Но в случае с Островским понятно, что место как раз очень подходит для создания произведений, актуальных не одно столетие (а иногда мне думается, что он увидел и описал вечные и неизменные российские явления).
Очень жаль, что не сохранилась усадьба Кустодиева, находившаяся неподалеку от Щелыкова - я бы и там побывала заодно.
В дом пускают только с экскурсоводом, если я правильно поняла, так что мы просто побродили в парке. Мне всегда очень нравились открытые веранды, как в главном усадебном доме - должно быть, приятно сидеть там в жару и пить чай вечером если б не комары.
В стороне от главного дома есть еще один. Дело в том, что Щелыковом драматург владел напополам с братом, и по завещанию Михаила Островского, его половина перешла дочери Александра Николаевича - Марии Шателен. Она и заказала в унаследованной части усадьбы постройку Голубого дома с дополнительными сооружениями, по собственному проекту.
Тут же рядом находится пансионат, что меня несколько удивило - я знала, что в советское время в Щелыкове был Дом творчества Союза театральных деятелей, но не думала, что он расположился прямо в парке.
От усадьбы мы доехали до Николо-Бережков, хотя можно было пройти и пешком - там не больше двух километров. У Никольской церкви похоронен великий драматург, члены его семьи, близкие люди и обслуга усадьбы.
Посидели немного на тихом кладбище и направились в Кинешму.
Город уже видели, и не раз, поэтому главной целью было поесть. Мы - люди без предрассудков, так что ни в какие рестораны не пошли, а удовлетворились простецкой блинной у речвокзала (надписи на заднем плане верить не надо, это их вторая точка).
И после еды двинулись в Москву. Обратную дорогу описывать не буду, ничего интересного там нет, а про Макарьев с Унжой сочиню отдельный пост.
П.С. Пассаж про устрицы - моя фантазия :)