Павел Калмыков, Урок баболепия
Осень шла к зиме, каждое новое утро наступало всё неохотнее. И всё труднее просыпалась поутру медведица Аксинья Потаповна - её клонило в зимний сон. Но ещё несколько дней оставалось до выпускного бала в Школе Разноцветных Медвежат.
Собственно, учебная программа была уже исчерпана. Медвежата изучили и древолазание - трудно давалось оно полярнику Умке, зато гостья из Австралии Коала хоть бы и всё лето на сосне провела. И рыболовлю - тут Умка был круглым отличником, а китаяночка Панда все очки проплакала, пока поймала первую рыбку. И следопытство. И ягодолопанье. И очень непростую науку - берлогию. Зато теперь медведи проводили осенние ночи в тёплом, собственнолапно построенном жилище.
- Аксинь Потапна! Аксинь Потапна! - теребили медвежата учительницу. - Уже утро! А снаружи такое белое!
- Пухолёт!
- Мухорой!
- Снегопад! - авторитетно уточнил Умка.
Первый снег! Немудрено, что так сладко спится. Медведица потянулась, передёрнула плечами и простонала через зевок:
- Встаю, встаю. Выходим на зарядку.
Американский медвежонок Тедди Блэк уже вовсю кувыркался в сугробе и успел изваляться белее Умки. Учительница втянула носом свежесть, чихнула с облаком пара и пробасила:
- Какое благолепие!
- Какое баболепие! - в тон протянула Панда, зачерпывая снег ладошкой.
- Ура! Урок баболепия! - обрадовался Умка. Он тут же раздумал швырять в Тедди уже заготовленный снежок и принялся катать снежный ком. Снег был липкий и пушистый - самый что ни на есть "баболепный", - ком увеличивался на глазах и вскоре растолстел почти с Умку.
Тут все медвежата принялись катать шары, обхлопывать их лапами, лепить фигуры кто во что горазд. Тедди Блэк выстроил космическую ракету “Спейс Шаттл”. Умка изваял знакомого Деда-Мороза, а рядом Коала присоседила к нему внучку Кенгурочку.
Аксинья Потаповна смотрела, смотрела, потом решительно крякнула и взялась создавать образцово-показательную снежную бабу. И ростом, и характером баба вышла похожей на самоё Аксинью Потаповну. Дородная и основательная. Следовало бы дополнить образ морковиной вместо носа и ведром на голову, но тут учительница услыхала пошмыгивание и поскуливание.
- Что ты плачешь, Пандочка? - спросила она. - Очень симпатичный крокодил у тебя получился.
- Это ды-ды-дылакон, - поправила Панда. - Я не плачу. Ла-ла-лапы мёлзнут.
- Всё, всё, ребятушки, греться, - заторопила медведица. - Отряхивайтесь начисто. Коала, выложи снежки из сумки. Идём домой, пить чай с малиной.
- И с мёдом?
- И с мёдом.
- Ура! - обрадовались медвежата.
Потому что самая любимая наука, по которой у всех медвежат круглые пятёрки - это медведение.
- А я ваши чучела разломаю, - сказала, высунувшись из-за дерева, Машка-Росомашка, известная в лесу вредина.
- Ломай, на то они и снежные скульптуры, - пожала плечами медведица.
Но Умка имел на этот счёт иное мнение и запустил во вредину крепким снежком:
- Только попробуй, Росомаха! Хвост оборву!
Та увернулась, показала, убегая, кривлячий язык и сказала:
- Бе-бе-бе!