про Крымск. и про людей
Иногда наткнешься на такую песню, которая абсолютно полностью соответствует твоему душевному состоянию. И ты даже не понимаешь о чем она, то ли о горящем сердце, предчувствующем рассвет, то ли о смерти, то ли о ком-то другом, кто заставляет сердце твое болеть. И спросишь у других, и они не знают, о чем эта песня. А песня начинается с воя. Вой, растворяющийся в бесконечности летних сумерек. Он раздается внезапно - из-под колес поезда, мчащегося вдалеке. Там, где на полях растут одни подсолнухи.
Поехать в Крымск захотелось внезапно, и отчего-то сразу была уверенность, что это не просто желание, а реальность, которая вот-вот осуществится. В итоге эти десять дней, что я провела там, произвели на меня впечатление большее, чем все вместе взятые фильмы, просмотренные во вгике за пять лет.
Вдруг оказалось, что жизнь настоящая - она другая, что люди - настоящие - они другие, что чувства настоящие возникают иначе. Что человек - велик и, в то же время, мал, и с этой своей малостью безгранично ценен, прекрасен и одинок. Что любое доброе дело начинается с эгоизма. И эгоизм - отправная точка тех, кто в итоге творит добро. Поэтому эгоизм - это хорошо. Это путь к свершению дел маленьких и дел больших, каждому по своему делу. Вспоминая город, в первую очередь перед глазами я вижу образы людей, приехавших помогать жителям после страшной трагедии. Про сам Крымск и происходящее там написано уже много, поэтому хотелось бы пару слов посвятить именно добровольцам, приехавшим туда. До сих пор удивляюсь, как нам все-таки повезло всем вместе сесть именно в этот автобус, уходивший в солнечный вечерний понедельник со смотровой. Это был побег - каждый из нас поспешно порывал с чем-то здесь, убегал от рутины, искал приключение, кого-то бросал и оставлял. Кто-то врал на работе, что заболела бабушка и нужно ехать в далекую деревню, другой оставлял детей, говоря окружающим, что едет на заработки, третьи скрывали от родителей конечный пункт путешествия, четвертые убегали от безделья… И были те, кто ехал сознательно, ни от кого не скрывая. Последние обычно встречались с непонимающим взглядом знакомых - смысл подобной поездки не укладывался в их сознании.
Я была в Крымске всего-то около десяти дней, но мне кажется, что прожила там год, с этими людьми, с этими разрушенными домами и улицами, с тупиками, где все еще ждут помощи многие и многие пострадавшие. И такое чувство было не только у меня, не случайно одна из бабушек, чудом выжившая при наводнении, когда мы прощались, разрывала мне сердце своими слезами и клятвенно обещалась писать мне письма. Она видела меня всего три раза, три раза я приходила к ней и разговаривала совсем недолго, сколько могла. И это совсем маленькое, практически ничтожное по сравнению с жизнью этой бабушки, проявленное к ней внимание и сочувствие в тот момент стало для человека настолько важным и необходимым, что невозможно было не подумать о ценности таких вот маленьких проявлений своих чувств. Мы боимся проявлять их здесь, словно явят они на свет что-то постыдное и дикое, но и здесь полно людей, нуждающихся хотя бы в небольшом внимании.
Безоговорочно правы те, кто называл эту поездку приключением. Пусть и в данном контексте «приключение» наделяется с их стороны негативной окраской. Когда ты там, подобные суждения кажутся смешными. Да, это безусловно приключение. Каковым в своем роде оказалось пребывание Ганса Касторпа в санаторий Берггоф, это воспитание души и воспитание чувств, это познание настоящей жизни, а не того её заменителя, которым довольствуется многие тут, на «равнине».
Это круто, выгребая завалы, в непринужденном разговоре узнать историю Человека, какие удивительные вещи его окружают, из чего состоит его мир, что испытывает он, слушая определенную песню, как понимает он Библию и почему мечтает стать президентом. Или же смотреть в глаза человеку, который впервые в жизни увидел море. Здесь, рядом, возможно найти свое «достучаться до небес». И вот мы едем в этом автобусе, совсем еще не знакомые друг с другом. Кто-то кажется нелепым и смешным, другие на вид абсолютно не походят на тех, кто готов с восьми до восьми разгребать завалы, под палящим солнцем собирать гуманитарку, с неподдельным вниманием выслушивать истории пострадавших, возиться с детьми и т. д. Как может быть обманчив первый взгляд! Каждый ехавший в этом автобусе достоин целого фильма! Но не каждый фильм достоин таких историй. Мне хочется сохранить их в своем сердце, уберечь от скептических и ироничных взглядов, согреть их в своей памяти. И жить ими.Потому что как только ты возвращаешься, очень сложно сохранить то чувство невероятной близости и единения с людьми. Равнина поглощает быстро, проходит по тебе катком и делает ровным. Тут все идет по плану, а там - никакого плана нет. Там не приходится писать глупые сообщения, жить мнимыми надеждами, там все происходит здесь и сейчас. И кажется, что даже тех, кто не проронил ни слова, ты глубоко познал - через несколько брошенных взглядов или незначительных, казалось бы, никем не замеченных, поступков.
И еще больше начинаешь ценить тех (немногих), оставшихся на равнине, которые способны понять это твое путешествие на мифическую волшебную гору, а затем и послушать, не задавая глупых вопросов. Тех, кто не торопит тебя возвращаться, больше всего на свете мечтая о твоем возвращении.