Рассказ
- Хайль Гитлер, - сказал с порога, вваливаясь в избу полицай, - жида поймали, герр оберст. Принимайте эи битте!
- Какой я тебе жид? - огрызнулся мужчина в очках, - я чистокровный славянин. Украинец.
Полицай от души приложил нахала прикладом в позвоночник:
- Поговори тут ещё, свинья жидовская!
- Полегче, Иван, - брезгливо откомментировал оберст, - мне ещё с ним разговаривать.
- Яволь, майн оберст, - ответил полицай.
- Свободен. - сказал оберст.
В красном углу избы полулежал-полусидел пленный русский лейтенант со связанными руками и двумя кубиками в петлицах...
- Наме унд динскант, - глядя в глаза задержанному, резко спросил оберст Крюгер.
- А? Что? Мединский моя фамилия. Украинец, герр оберст!
- Medinski? Польская шваль?
- Найн, найн, герр оберст! Ихь бин украиниин! Я, я! Украиниин! Нихьт юде одер руссен!
- Но рожа-то у тьебя есть шидоффская, - меланхолично заметил Крюгер.
- Найн! Найн! Что Вы!? Я даже не знаю, как попал к Вам в Ваше время, герр оберст! Сидел, никого не трогал - и вдруг война, фашисты... Ой, простите! Вы вот тут, Иван вот этот...
- Popadanez? - заинтеросовался Крюгер - Кто ты был есть в тфой фремя?
- Министер культуры, мой оберст! Я даже памятник Маннергейму ставил в Питере!
- Кому?! - герр Крюгер даже встал с лавки - кому ты ставил пямятник, жид? Маннергейму?! Ты мне это сейчас сказал?! Издеваешься, мразь?!
С лавки в красном углу из последних сил поднялся русский лейтенант:
- Маннергейму.. В Питере... Падла... Мррразь...
Его сил хватило только чтобы плюнуть в сторону трясущегося Мединского. После этого он опять отвалился на лавку.
Крюгер медленно достал портсигар. Открыл. Достал сигарету. Закурил...
Прошло минут пятнадцать.
Крюгер медленно подошёл к лейтенанту. Разрезал штык-ножом верёвки:
- Вег, лёйнант. Твои - вот там, - показал рукой оберст. -
- Не понял? - спросил лейтенант.
- Иди. Ты свободен. Ду бист зольдат, ихь бин зольдат. Ти есть честный унд смелый руссиш зольдат. Я уважайт тьебя. Ти сделал как честни зольдат. Иди. Ти есть свободен. А с этот мразь я буду говорить по другому. Не любить предателей и козлофф. Иди, лёйнант. Я дам команда, чтобы наши тебя не стрелять. Возьми этот нож, ткни в первого трупа. Чтобы быть в кровь. Скажешь, что зарезал немца и сбежать потому что. Иди, Иван. Тебя не трогать. Слово немецкого офицера.
- Я не Иван, офицер. Я Алексей.
- Прости. Не иметь значения. Вег, Алексей.
- Какой я тебе жид? - огрызнулся мужчина в очках, - я чистокровный славянин. Украинец.
Полицай от души приложил нахала прикладом в позвоночник:
- Поговори тут ещё, свинья жидовская!
- Полегче, Иван, - брезгливо откомментировал оберст, - мне ещё с ним разговаривать.
- Яволь, майн оберст, - ответил полицай.
- Свободен. - сказал оберст.
В красном углу избы полулежал-полусидел пленный русский лейтенант со связанными руками и двумя кубиками в петлицах...
- Наме унд динскант, - глядя в глаза задержанному, резко спросил оберст Крюгер.
- А? Что? Мединский моя фамилия. Украинец, герр оберст!
- Medinski? Польская шваль?
- Найн, найн, герр оберст! Ихь бин украиниин! Я, я! Украиниин! Нихьт юде одер руссен!
- Но рожа-то у тьебя есть шидоффская, - меланхолично заметил Крюгер.
- Найн! Найн! Что Вы!? Я даже не знаю, как попал к Вам в Ваше время, герр оберст! Сидел, никого не трогал - и вдруг война, фашисты... Ой, простите! Вы вот тут, Иван вот этот...
- Popadanez? - заинтеросовался Крюгер - Кто ты был есть в тфой фремя?
- Министер культуры, мой оберст! Я даже памятник Маннергейму ставил в Питере!
- Кому?! - герр Крюгер даже встал с лавки - кому ты ставил пямятник, жид? Маннергейму?! Ты мне это сейчас сказал?! Издеваешься, мразь?!
С лавки в красном углу из последних сил поднялся русский лейтенант:
- Маннергейму.. В Питере... Падла... Мррразь...
Его сил хватило только чтобы плюнуть в сторону трясущегося Мединского. После этого он опять отвалился на лавку.
Крюгер медленно достал портсигар. Открыл. Достал сигарету. Закурил...
Прошло минут пятнадцать.
Крюгер медленно подошёл к лейтенанту. Разрезал штык-ножом верёвки:
- Вег, лёйнант. Твои - вот там, - показал рукой оберст. -
- Не понял? - спросил лейтенант.
- Иди. Ты свободен. Ду бист зольдат, ихь бин зольдат. Ти есть честный унд смелый руссиш зольдат. Я уважайт тьебя. Ти сделал как честни зольдат. Иди. Ти есть свободен. А с этот мразь я буду говорить по другому. Не любить предателей и козлофф. Иди, лёйнант. Я дам команда, чтобы наши тебя не стрелять. Возьми этот нож, ткни в первого трупа. Чтобы быть в кровь. Скажешь, что зарезал немца и сбежать потому что. Иди, Иван. Тебя не трогать. Слово немецкого офицера.
- Я не Иван, офицер. Я Алексей.
- Прости. Не иметь значения. Вег, Алексей.