старое на злобу дня.
Может быть, не все из моих новых френдов знают, что я была замужем за курдским беженцем из Ирака.
ПОэтому проблему беженцев знаю не понаслышке. Я видела их в Москве - в мирной стране и городе, где их арестовывали на каждом шагу за нарушение паспортного режима или втягивали в нелегальщину и криминал. Я знаю - почему и как они перебирались в Европу.
Я знаю - как и какими путями попали из Украины в Европу дети моих обеих золовок. Это - отдельные истории, я их еще не рассказывала.
Но историю моего покойного мужа я попыталась рассказать в своем ЖЖ, хотя и не закончила ее.
6 с половиной лет назад я написала пост, который и решила сейчас повторить, чтоб напомнить или показать тем, кто его не читал.
Я открою его для всех, но, если появится такая необходимость - уберу под замки.
Отступление №1
Молох
Позже, в нашей совместной жизни я время от времени возвращалась к этой истории и опять вопрошала: “Ну объясни, как ты мог без спросу покрасить чужую мебель? Почему ты это сделал?” - на что получала неизменный ответ:”Ты сама виновата - почему ты не позвонила?” Думаю, что это он надо мной уже прикалывался, хотя отвечал всегда на полном серьезе.
Впрочем, прожив с Азадом какое-то время, я поняла, что удивляться приходится скорее тому, что он всю квартиру не перекрасил и из рояля арфу не сделал.
Я думаю, что до этого дело не дошло просто потому, что у него было мало времени. Незадолго до моего возвращения он расстался со своей дамой, и куролесил уже в ее отсутствие - при ней-то покрасочные работы не осуществлялись.
Азад был переполнен энергией, носившей совершенно взрывной характер. Она могла быть направлена на созидание, но могла пойти и в разрушительную сторону. Представьте себе человека, много лет жившего в экстремальных условиях, на разрыв - вдруг оказавшегося в состоянии бездеятельности. Его можно сравнить с глубоководной рыбой, вытащенной на поверхность , которую разносит вдребезги ее собственное внутреннее высокое давление. Так и Азад - его энергия требовала выхода - и он начинал бурную деятельность. Он искал работу, бегал по городу, находил какие-то варианты выживания - в общем , старался существовать под привычным ему высоким напряжением.
Когда он работал в Голландии, то за два дня ухитрялся сделать то, что его напарник-голландец делал за неделю. Получал он при этом в два раза меньше. Уставал как собака, но в ином , более медленном темпе он существовать не мог. Размеренная жизнь была не для него, хоть он и мечтал о времени , когда сможет “только отдыхать”. Если не было работы, он придумывал себе другую деятельность. Что-то ремонтировал, переставлял мебель, изучал по учебнику русский язык, изучал Евангелие, возился с рыбками или с птичками. В Голландии его научили ловить рыбу, и он истово отдавался этому занятию, только не очень-то у него получалось. В Ираке он партизанил, ежедневно рисковал жизнью, и вот этой полноты каждого проживаемого мига ему не хватало в мирной Европе. Поэтому он постоянно вляпывался в России в какие-то истории. Поэтому, когда в Голландии, в тяжелейшей ситуации, в которой мы оказались, единственное, что он мог делать - это терпеть и ждать, он гробил себя сигаретами и алкоголем. Наверное, это все похоже на “афганский синдром” .
После похорон один из его братьев сказал так: даже если бы врач не перепутал предынфарктное состояние с болью в желудке, даже если бы Азада спасли - и он вынужден был бы вести спокойную, размеренную жизнь со множеством ограничений - он бы этого не выдержал и предпочел бы умереть.
Голландия - это кладбище молодых сил и жизней. Я имею ввиду беженцев - я много их повидала и пообщалась, хотя сама беженкой и не была. Они едут в Европу, преодолевая невероятные препятствия и опасности. Кому это в результате удается? - Сильным, энергичным, способным на нестандартные решения и поступки. Молодым.И вот они оказываются там, куда стремились, их помещают в азил и...все! От них больше ничего не зависит - только ждать. Им нельзя работать - они нелегалы, им некуда применить свои молодые силы,,они не могут уехать из азила, они оказываются в какой-то страшной паутине безвременья и бездеятельности , которые высасывают их яркие единственные жизни. Женщинам легче - если они с детьми или с мужем - у них всегда найдутся хлопоты по хозяйству , с детьми, друг с другом...
А мужчины - что остается делать им? Просиживать часами в общей комнате за нардами? Волочиться за вьющимися вокруг азилов голландскими девицами? Выяснять между собой, кто круче? И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ! А ведь - повторю еще раз - в Европу попадают самые активные , предприимчивые, часто - хорошо образованные. И они здесь никому не нужны А потом они по 8 лет - а то и больше - вынуждены сидеть , сложа руки.. Или работать - но нелегально. Или попадать в криминал. Их лучшие годы уходят впустую, А ведь они могли бы столько сделать - и чаще всего - хотели бы.
И не говорите мне, что их никто сюда не звал, что они сами это выбрали - я сейчас о другом.
Мне просто безумно жалко их - молодых, сильных, энергичных, свернувших горы на своем пути, чтобы прорваться в в эту мирную, распрекрасную жизнь, и похоронивших здесь свою цветущую молодость.
ПОэтому проблему беженцев знаю не понаслышке. Я видела их в Москве - в мирной стране и городе, где их арестовывали на каждом шагу за нарушение паспортного режима или втягивали в нелегальщину и криминал. Я знаю - почему и как они перебирались в Европу.
Я знаю - как и какими путями попали из Украины в Европу дети моих обеих золовок. Это - отдельные истории, я их еще не рассказывала.
Но историю моего покойного мужа я попыталась рассказать в своем ЖЖ, хотя и не закончила ее.
6 с половиной лет назад я написала пост, который и решила сейчас повторить, чтоб напомнить или показать тем, кто его не читал.
Я открою его для всех, но, если появится такая необходимость - уберу под замки.
Отступление №1
Молох
Позже, в нашей совместной жизни я время от времени возвращалась к этой истории и опять вопрошала: “Ну объясни, как ты мог без спросу покрасить чужую мебель? Почему ты это сделал?” - на что получала неизменный ответ:”Ты сама виновата - почему ты не позвонила?” Думаю, что это он надо мной уже прикалывался, хотя отвечал всегда на полном серьезе.
Впрочем, прожив с Азадом какое-то время, я поняла, что удивляться приходится скорее тому, что он всю квартиру не перекрасил и из рояля арфу не сделал.
Я думаю, что до этого дело не дошло просто потому, что у него было мало времени. Незадолго до моего возвращения он расстался со своей дамой, и куролесил уже в ее отсутствие - при ней-то покрасочные работы не осуществлялись.
Азад был переполнен энергией, носившей совершенно взрывной характер. Она могла быть направлена на созидание, но могла пойти и в разрушительную сторону. Представьте себе человека, много лет жившего в экстремальных условиях, на разрыв - вдруг оказавшегося в состоянии бездеятельности. Его можно сравнить с глубоководной рыбой, вытащенной на поверхность , которую разносит вдребезги ее собственное внутреннее высокое давление. Так и Азад - его энергия требовала выхода - и он начинал бурную деятельность. Он искал работу, бегал по городу, находил какие-то варианты выживания - в общем , старался существовать под привычным ему высоким напряжением.
Когда он работал в Голландии, то за два дня ухитрялся сделать то, что его напарник-голландец делал за неделю. Получал он при этом в два раза меньше. Уставал как собака, но в ином , более медленном темпе он существовать не мог. Размеренная жизнь была не для него, хоть он и мечтал о времени , когда сможет “только отдыхать”. Если не было работы, он придумывал себе другую деятельность. Что-то ремонтировал, переставлял мебель, изучал по учебнику русский язык, изучал Евангелие, возился с рыбками или с птичками. В Голландии его научили ловить рыбу, и он истово отдавался этому занятию, только не очень-то у него получалось. В Ираке он партизанил, ежедневно рисковал жизнью, и вот этой полноты каждого проживаемого мига ему не хватало в мирной Европе. Поэтому он постоянно вляпывался в России в какие-то истории. Поэтому, когда в Голландии, в тяжелейшей ситуации, в которой мы оказались, единственное, что он мог делать - это терпеть и ждать, он гробил себя сигаретами и алкоголем. Наверное, это все похоже на “афганский синдром” .
После похорон один из его братьев сказал так: даже если бы врач не перепутал предынфарктное состояние с болью в желудке, даже если бы Азада спасли - и он вынужден был бы вести спокойную, размеренную жизнь со множеством ограничений - он бы этого не выдержал и предпочел бы умереть.
Голландия - это кладбище молодых сил и жизней. Я имею ввиду беженцев - я много их повидала и пообщалась, хотя сама беженкой и не была. Они едут в Европу, преодолевая невероятные препятствия и опасности. Кому это в результате удается? - Сильным, энергичным, способным на нестандартные решения и поступки. Молодым.И вот они оказываются там, куда стремились, их помещают в азил и...все! От них больше ничего не зависит - только ждать. Им нельзя работать - они нелегалы, им некуда применить свои молодые силы,,они не могут уехать из азила, они оказываются в какой-то страшной паутине безвременья и бездеятельности , которые высасывают их яркие единственные жизни. Женщинам легче - если они с детьми или с мужем - у них всегда найдутся хлопоты по хозяйству , с детьми, друг с другом...
А мужчины - что остается делать им? Просиживать часами в общей комнате за нардами? Волочиться за вьющимися вокруг азилов голландскими девицами? Выяснять между собой, кто круче? И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ! А ведь - повторю еще раз - в Европу попадают самые активные , предприимчивые, часто - хорошо образованные. И они здесь никому не нужны А потом они по 8 лет - а то и больше - вынуждены сидеть , сложа руки.. Или работать - но нелегально. Или попадать в криминал. Их лучшие годы уходят впустую, А ведь они могли бы столько сделать - и чаще всего - хотели бы.
И не говорите мне, что их никто сюда не звал, что они сами это выбрали - я сейчас о другом.
Мне просто безумно жалко их - молодых, сильных, энергичных, свернувших горы на своем пути, чтобы прорваться в в эту мирную, распрекрасную жизнь, и похоронивших здесь свою цветущую молодость.