Почти все в лагере уснули вновь, однако Артуру не спалось - лежа
в своей суперлегкой, открытой всем ветрам палатке, он чувствовал свою
незащищенность. Бессонницу подогревали дневные разговоры о чупакабре, которые
начал сам Артур. "И вот лежу я в темноте,
- рассказывал Артур на следующее утро, - один нос торчит наружу, потому
что я им дышу, и мне начинает казаться, что чупакабра ходит вокруг палатки, и
что сейчас она залезет под мой тент и откусит мне нос". Воображение Артура
настолько разыгралось, что он не выдержал и пошел спать в палатку к Валере и
Свете. Но покрутившись в тесной 2-местке, Артур понял, что лучше уж чупакабра,
чем такие неудобства, и вернулся к себе.
С тех пор Костя почти каждую ночь развлекал нас ночными
криками, а наутро - веселый и бодрый - рассказывал нам, что это с ним всегда
так. Дескать, это еще тихо и спокойно, а раньше он кричал о-го-го как, и не
только кричал, а даже во сне бегал по комнате, врезаясь в шкафы. Такие
объяснения были, конечно, логичны, но не избавляли нас от неких неудобств,
связанных с такой ночной особенностью Костика.
Итак, в этот день нам предстояло выйти из
Чернореченского каньона и войти в другой - каньон реки Баги. Мы продолжили наш путь по узким каменистым тропкам, то чуть отдаляясь, то приближаясь к шумящей бурной Черной реке. Это был один из самых живописных участков всего нашего маршрута.
От Черной реки к Баге мы перешли по просторной и пышно цветущей Байдарской долине. И вновь начались переправы вброд.