Jun 30, 2014 23:36
Чой-то сегодня не хочу писать о медицине. Анастопиздело играть в игру, которую сверху называют "футбол", а правила с того же сверху спускают от игры "регби". Да еще и меняют их во время игры, забывая при этом предупредить игроков. Зрители на трибунах свистят, футбола требуют. Ну а мы играем. С мячиком, который дали. Как умеем получается. Именно в этом и заключен смысл модернизации здравоохранения.
Поэтому нонеча - о литературе. Как истинный девиант и социопат эстет, эклектик и эякулят экзистенциалист читаю на дежурствах Паустовского. "Повесть о жизни". И получаю при этом удовольствие. При прочтении описания Александровской гимназии в Киеве подумал, что Паустовский должен быть знаком с Булгаковым. Поторопился. Через пару страниц Константин Георгиевич сознался в этом сам. Заодно оценил характеристику, данную Паустовским педелю Максиму из "Белой гвардии", вернее его прототипу. Булгаков поехиднее и позлее был. Никак тоже профессиональная деформация? Еще почитал про Гражданскую войну на Украине. Не удивился.
А вы знаете, что в 1963 Паустовский признавался самым читаемым писателем? И в 1964 выдвигался на Ленинскую премию? Но ее не получил из-за дискуссии с официально назначенным классиком украинской поэзии XX века, академиком АН УССР и СССР, депутатом Верховного Совета СССР Максимом Фадеевичем Рыльским. Дискуссия, кстати, касалась всего-то переименования польского названия Станислава и татарского Коктебеля, но достигла такого накала, что академик назвал Паустовского отщепенцем. А в 1965 году польская академия наук выдвинула К.Г.Паустовского на нобелевскую премию по физике литературе, но в этом же году на эту же премию Союзом писателей СССР был номинирован М.А.Шолохов.
Вместо морали: О моем литературоведческом даровании говорит тот факт, что трендового среди тинейджеров бразильца Пауло Коэльо, я назвал шизофреником, плюнув в ранимую гуманитарную душу дочери, после прочтения первых страниц "Алхимика" еще не зная о его диагнозе.
Литературоведческое