val000
in
nad_suetoi
Иосиф Аримафейский
От deilf
(Джебран Халиль Джебран; перевод Игоря Сивака)
Вам хочется узнать главную цель Иисуса, и я вынужден вам поведать. Но никто не может ни коснуться перстами жизни благословенной лозы, ни увидеть живицу, питающую ветви.
И хотя я вкушал виноград и пробовал лучшее вино у точила, я не могу сообщить вам всего.
Я могу только рассказать то, что я знаю о Нём.
Наш Учитель и Возлюбленный жил всего три пророческие поры. Это были весна Его песни, лето Его экстаза, и осень Его страсти. И каждая пора была в тысячу лет.
Весна Его песни прошла в Галилее. Там Он собрал вокруг Себя своих друзей, и там, на берегах голубого озера впервые говорил об Отце, о нашем избавлении и нашей свободе.
У Галилейского озера мы потеряли себя, чтобы найти путь к Отцу. О, это была малая, малая потеря, которая обернулась таким приобретением.
Именно там ангелы пели нам в уши и просили уйти из бесплодной земли в сад желания сердца.
Он говорил о полях и зелёных пастбищах, о склонах Ливана, где белые лилии невнимательны к проходящим в пыли долины караванам.
Он говорил о диком шиповнике, усмехающемся на солнце и отдающем своё благоухание пролетающему ветерку.
И Он говорил: «Лилии и шиповник живут только день, но этот день - вечность, проведённая в свободе».
А однажды вечером, когда мы сидели у потока, Он сказал: «Взгляните на этот ручей и прислушайтесь к его музыке. Он всегда будет разыскивать море, и хотя его поиск вечен, он поёт свою тайну от полуночи до полуночи».
«Если бы вы также искали Отца, как ручей ищет море».
Потом наступило лето Его экстаза, и настал июнь Его любви. И ни о чём другом не говорил Он, как только о других - о соседе, о попутчике, о незнакомце или о наших товарищах по детским играм.
Он рассказывал о страннике, путешествующем с востока в Египет, о пахаре, вечерней порой возращающемся домой со своими волами, о случайном госте, которого сумерки привели к нашей двери.
Он говорил: «Ваш сосед - ваше неведомое «я», сделавшееся зримым. Его лицо отразится в ваших спокойных водах, и если вы вглядитесь в него, то увидите собственное лицо.
Прислушавшись ночью, вы услышите, как он говорит, и его слова будут биением вашего сердца.
Будьте по отношению к нему тем, кем бы вы хотели, чтобы он был по отношению к вам.
Таков мой закон, и я поведаю его вам, и вашим детям, а они своим детям, пока время не прейдёт и род не прекратится».
И на другой день Он сказал: «Вы не будете принадлежать только самим себе. Вы существуете в деяниях других людей, и они, хоть и неведомые, с вами во все ваши дни.
Они не совершат преступления, если с их рукой не будет вашей руки.
Они не упадут, если не упадёте и Вы. И они не поднимутся, если Вы не подниметесь вместе с ними.
Их дорога в святилище - ваша дорога, и когда они стремятся в пустыню, вы тоже ищите её вместе с ними.
Вы и ваш сосед - два семени, высаженные в поле. Вместе вы растёте, и вместе вам колыхаться на ветру. И никому из вас не следует заявлять прав на поле. Ибо семя в своём росте не притязает даже на собственный экстаз.
Сегодня я с вами. Завтра я отправлюсь на запад, но прежде чем уйти, я говорю вам, что ваш сосед - ваше неведомое «я», сделавшееся зримым. Ищите его в любви, чтобы вы могли познать самих себя, ибо только в таком знании вы станете моими братьями».
Потом наступила осень Его страсти.
И Он говорил нам о свободе, также как говорил о ней в Галиллее весной своей песни. Но теперь Его слова искали в нас более глубокого понимания.
Он говорил о листьях, поющих только тогда, когда осыпаются на ветру; и о человеке, как о чаше, наполненной добрым ангелом дня, чтобы утолить жажду другого ангела. Но будь эта чаша пуста или полна, она останется кристально чистой на столе Всевышнего.
Он сказал: «Вы и чаша и вино. Испейте себя до дна. Или же вспомните меня, и ваша жажда будет утолена».
И на пути к югу Он сказал: «Иерусалим, возвышающийся в гордыне, падёт на дно тёмной долины Еннома*, и я останусь один посреди её безутешности».
Храм обратится в прах, и вокруг его галерей будет слышен плач вдов и сирот. В поспешном бегстве люди перстанут узнавать лица своих братьев, ибо страх охватит их всех.
Но даже там, если двое из вас встретятся и произнесут моё имя и обратят свой взор на запад, то увидят меня, и эти мои слова вновь посетят ваши уши».
И когда мы достигли холма Вифании, Он сказал: «Пойдёмте в Иерусалим. Город ждёт нас. Я въеду в ворота верхом на ослёнке и буду говорить с народом.
Многочисленны те, кто желает заковать меня, и много тех, кто хочет погасить моё пламя, но в моей смерти вы обретёте жизнь и будете свободными.
Они будут искать дыхание, парящее между сердцем и разумом, как ласточка летает между полем и гнездом. Но моё дыхание уже ускользнуло от них, и они не одолеют меня.
Стены, возведённые вокруг меня моим Отцом не падут, и земли, которые Он сделал святыми, не осквернятся.
Когда наступит рассвет, солнце увенчает мою голову, и я буду с вами перед лицом дня. И этот день будет долгим, и мир не увидит его вечера.
Книжники и фарисеи говорят, что земля жаждет моей крови. Я утолю жажду земли своей кровью. Но капли воздымут дубы и клёны, и восточный ветер понесёт жёлуди в другие земли».
И потом Он сказал: «Иудея желает иметь царя, и хочет выступить маршем против легионов Рима.
Я не буду её царём. Венец Сиона был создан для меньшего чела. И кольцо Соломона мало для этого пальца.
Взгляните на мою руку. Разве вы не видите, что она слишком сильна, чтобы держать скипетр и слишком крепка, чтобы орудовать обычным мечом?
Нет, Я не стану командовать сирийским родом против Рима. Но Вы разбудете этот город моими словами, и мой дух будет говорить с ним на второй заре. Мои слова будут незримой армией с конями и колесницами, и без секиры и копья Я одержу победу над священнослужителями Иерусалима и кесарями.
Я не воссяду на троне, на котором сидели рабы и правили другими рабами. Не восстану Я и на сынов Италии.
Но я буду бурей в их небе, и песней в их душе.
И обо мне будут помнить.
Они назовут меня Иисусом помазанником».
Об этом он говорил за стенами Иерусалима, прежде чем войти в город.
И словно резцом высечены Его слова.
_____________________________________________________________
*Долина Еннома, долина Енномовых (Нав. 15:8; Нав. 18:16), или долина сыновей Еннома (4Цар. 23:10; 2Пар. 28:3; Иер. 7:32) (ивр. גיא בן הִנֹּם) - одна из двух долин (вторая - Кедронская долина) рядом со старым городом Иерусалимом. Арабское название - Вади-эр-Рабаби. Изначально название этого места не было связано с наказанием и огнём. Долина эта находилась к югу от Иерусалима, неподалеку от т. н. «Солнечных врат». Очевидцы сообщали, что в этой долине сжигали мусор и мёртвых животных. На этом основании современные словари связывают эту территорию с местом наказания - место скопления негодного, разных отбросов, сжигаемых огнём. Однако символика геенны имеет более глубокие корни. Следует помнить, что в древних культурах практически любое действие было действием ритуальным, религиозно-магическим. Сжигание мусора и мёртвых животных - не исключение. Долина Енном (или Хинном) была, соответственно, местом проведения различного рода языческих обрядов, связанных с огнём. Так В. В. Емельянов в своей книге указывает, что «знаменитая „долина Хинном“ (греч. „геенна“) находилась вблизи южных Солнечных ворот Иерусалима, а устраивавшиеся здесь языческие обряды включали проведение детей через огонь (в раннее время, несомненно, человеческие жертвы палящему солнцу). Пророки Ветхого Завета, грозившие долине Хинном Божьей карой, проклятием и запустением, подготовили почву для гневных евангельских и коранических проповедей, обещающих отступникам и грешникам вечные огненные муки».
(читать полностью)
* Оригинальный пост
(Картина Эдуарда Анищенкова chiften59 )
Содержание
(Джебран Халиль Джебран; перевод Игоря Сивака)
Вам хочется узнать главную цель Иисуса, и я вынужден вам поведать. Но никто не может ни коснуться перстами жизни благословенной лозы, ни увидеть живицу, питающую ветви.
И хотя я вкушал виноград и пробовал лучшее вино у точила, я не могу сообщить вам всего.
Я могу только рассказать то, что я знаю о Нём.
Наш Учитель и Возлюбленный жил всего три пророческие поры. Это были весна Его песни, лето Его экстаза, и осень Его страсти. И каждая пора была в тысячу лет.
Весна Его песни прошла в Галилее. Там Он собрал вокруг Себя своих друзей, и там, на берегах голубого озера впервые говорил об Отце, о нашем избавлении и нашей свободе.
У Галилейского озера мы потеряли себя, чтобы найти путь к Отцу. О, это была малая, малая потеря, которая обернулась таким приобретением.
Именно там ангелы пели нам в уши и просили уйти из бесплодной земли в сад желания сердца.
Он говорил о полях и зелёных пастбищах, о склонах Ливана, где белые лилии невнимательны к проходящим в пыли долины караванам.
Он говорил о диком шиповнике, усмехающемся на солнце и отдающем своё благоухание пролетающему ветерку.
И Он говорил: «Лилии и шиповник живут только день, но этот день - вечность, проведённая в свободе».
А однажды вечером, когда мы сидели у потока, Он сказал: «Взгляните на этот ручей и прислушайтесь к его музыке. Он всегда будет разыскивать море, и хотя его поиск вечен, он поёт свою тайну от полуночи до полуночи».
«Если бы вы также искали Отца, как ручей ищет море».
Потом наступило лето Его экстаза, и настал июнь Его любви. И ни о чём другом не говорил Он, как только о других - о соседе, о попутчике, о незнакомце или о наших товарищах по детским играм.
Он рассказывал о страннике, путешествующем с востока в Египет, о пахаре, вечерней порой возращающемся домой со своими волами, о случайном госте, которого сумерки привели к нашей двери.
Он говорил: «Ваш сосед - ваше неведомое «я», сделавшееся зримым. Его лицо отразится в ваших спокойных водах, и если вы вглядитесь в него, то увидите собственное лицо.
Прислушавшись ночью, вы услышите, как он говорит, и его слова будут биением вашего сердца.
Будьте по отношению к нему тем, кем бы вы хотели, чтобы он был по отношению к вам.
Таков мой закон, и я поведаю его вам, и вашим детям, а они своим детям, пока время не прейдёт и род не прекратится».
И на другой день Он сказал: «Вы не будете принадлежать только самим себе. Вы существуете в деяниях других людей, и они, хоть и неведомые, с вами во все ваши дни.
Они не совершат преступления, если с их рукой не будет вашей руки.
Они не упадут, если не упадёте и Вы. И они не поднимутся, если Вы не подниметесь вместе с ними.
Их дорога в святилище - ваша дорога, и когда они стремятся в пустыню, вы тоже ищите её вместе с ними.
Вы и ваш сосед - два семени, высаженные в поле. Вместе вы растёте, и вместе вам колыхаться на ветру. И никому из вас не следует заявлять прав на поле. Ибо семя в своём росте не притязает даже на собственный экстаз.
Сегодня я с вами. Завтра я отправлюсь на запад, но прежде чем уйти, я говорю вам, что ваш сосед - ваше неведомое «я», сделавшееся зримым. Ищите его в любви, чтобы вы могли познать самих себя, ибо только в таком знании вы станете моими братьями».
Потом наступила осень Его страсти.
И Он говорил нам о свободе, также как говорил о ней в Галиллее весной своей песни. Но теперь Его слова искали в нас более глубокого понимания.
Он говорил о листьях, поющих только тогда, когда осыпаются на ветру; и о человеке, как о чаше, наполненной добрым ангелом дня, чтобы утолить жажду другого ангела. Но будь эта чаша пуста или полна, она останется кристально чистой на столе Всевышнего.
Он сказал: «Вы и чаша и вино. Испейте себя до дна. Или же вспомните меня, и ваша жажда будет утолена».
И на пути к югу Он сказал: «Иерусалим, возвышающийся в гордыне, падёт на дно тёмной долины Еннома*, и я останусь один посреди её безутешности».
Храм обратится в прах, и вокруг его галерей будет слышен плач вдов и сирот. В поспешном бегстве люди перстанут узнавать лица своих братьев, ибо страх охватит их всех.
Но даже там, если двое из вас встретятся и произнесут моё имя и обратят свой взор на запад, то увидят меня, и эти мои слова вновь посетят ваши уши».
И когда мы достигли холма Вифании, Он сказал: «Пойдёмте в Иерусалим. Город ждёт нас. Я въеду в ворота верхом на ослёнке и буду говорить с народом.
Многочисленны те, кто желает заковать меня, и много тех, кто хочет погасить моё пламя, но в моей смерти вы обретёте жизнь и будете свободными.
Они будут искать дыхание, парящее между сердцем и разумом, как ласточка летает между полем и гнездом. Но моё дыхание уже ускользнуло от них, и они не одолеют меня.
Стены, возведённые вокруг меня моим Отцом не падут, и земли, которые Он сделал святыми, не осквернятся.
Когда наступит рассвет, солнце увенчает мою голову, и я буду с вами перед лицом дня. И этот день будет долгим, и мир не увидит его вечера.
Книжники и фарисеи говорят, что земля жаждет моей крови. Я утолю жажду земли своей кровью. Но капли воздымут дубы и клёны, и восточный ветер понесёт жёлуди в другие земли».
И потом Он сказал: «Иудея желает иметь царя, и хочет выступить маршем против легионов Рима.
Я не буду её царём. Венец Сиона был создан для меньшего чела. И кольцо Соломона мало для этого пальца.
Взгляните на мою руку. Разве вы не видите, что она слишком сильна, чтобы держать скипетр и слишком крепка, чтобы орудовать обычным мечом?
Нет, Я не стану командовать сирийским родом против Рима. Но Вы разбудете этот город моими словами, и мой дух будет говорить с ним на второй заре. Мои слова будут незримой армией с конями и колесницами, и без секиры и копья Я одержу победу над священнослужителями Иерусалима и кесарями.
Я не воссяду на троне, на котором сидели рабы и правили другими рабами. Не восстану Я и на сынов Италии.
Но я буду бурей в их небе, и песней в их душе.
И обо мне будут помнить.
Они назовут меня Иисусом помазанником».
Об этом он говорил за стенами Иерусалима, прежде чем войти в город.
И словно резцом высечены Его слова.
_____________________________________________________________
*Долина Еннома, долина Енномовых (Нав. 15:8; Нав. 18:16), или долина сыновей Еннома (4Цар. 23:10; 2Пар. 28:3; Иер. 7:32) (ивр. גיא בן הִנֹּם) - одна из двух долин (вторая - Кедронская долина) рядом со старым городом Иерусалимом. Арабское название - Вади-эр-Рабаби. Изначально название этого места не было связано с наказанием и огнём. Долина эта находилась к югу от Иерусалима, неподалеку от т. н. «Солнечных врат». Очевидцы сообщали, что в этой долине сжигали мусор и мёртвых животных. На этом основании современные словари связывают эту территорию с местом наказания - место скопления негодного, разных отбросов, сжигаемых огнём. Однако символика геенны имеет более глубокие корни. Следует помнить, что в древних культурах практически любое действие было действием ритуальным, религиозно-магическим. Сжигание мусора и мёртвых животных - не исключение. Долина Енном (или Хинном) была, соответственно, местом проведения различного рода языческих обрядов, связанных с огнём. Так В. В. Емельянов в своей книге указывает, что «знаменитая „долина Хинном“ (греч. „геенна“) находилась вблизи южных Солнечных ворот Иерусалима, а устраивавшиеся здесь языческие обряды включали проведение детей через огонь (в раннее время, несомненно, человеческие жертвы палящему солнцу). Пророки Ветхого Завета, грозившие долине Хинном Божьей карой, проклятием и запустением, подготовили почву для гневных евангельских и коранических проповедей, обещающих отступникам и грешникам вечные огненные муки».
(читать полностью)
* Оригинальный пост
(Картина Эдуарда Анищенкова chiften59 )
Содержание