мама
Когда деревья были большими, мы знали одного всесильного человека, почти Бога.
Он мог наказать любого обидчика и защитить от страшного существа, живущего под кроватью. Накупить конфет и подарить велосипед на день рождения. Мог даже поставить в угол и простить минут через 10 после безутешных всхлипываний. Он всегда был на нашей стороне.
Только спустя годы мы позабыли об этом, и, порой слишком увлекаясь игрой в собственную крутость, смели унижать и ... уничтожать его. Мы задирали носы и трепались на каждом углу, что сами "лучше знаем", называли родителей "предками", звонили все реже, оскорбляли все чаще.
Мы даже несколько раз уходили из дому, но всегда раскаивались и возвращались. Мы знали: мама простит все. И никогда всерьез не задумывались, как же трудно быть Богом...
Он мог наказать любого обидчика и защитить от страшного существа, живущего под кроватью. Накупить конфет и подарить велосипед на день рождения. Мог даже поставить в угол и простить минут через 10 после безутешных всхлипываний. Он всегда был на нашей стороне.
Только спустя годы мы позабыли об этом, и, порой слишком увлекаясь игрой в собственную крутость, смели унижать и ... уничтожать его. Мы задирали носы и трепались на каждом углу, что сами "лучше знаем", называли родителей "предками", звонили все реже, оскорбляли все чаще.
Мы даже несколько раз уходили из дому, но всегда раскаивались и возвращались. Мы знали: мама простит все. И никогда всерьез не задумывались, как же трудно быть Богом...