И ощутить сиротство, как блаженство
Вот так.
Наверное, половину суток вообще не вспоминала. Вообще. Ни капельки. Ни разу.
Сейчас вспоминаю, только когда понимаю, что не вспоминаю.
Что-то мне подсказывает, что будет хуже, а потом будет хорошо.
Предсмертные конвульсии.
Вспоминаю начало конца. Оно выглядело как начало чего-то, определенно. Надо было быть тупицей, чтобы не заметить. Была тупицей. Или нет - подслеповатой.
Я запомнила целых пять нот на гитаре. Скоро сыграю вам ноктюрн на флейте.
Перехожу Остоженку. Слева и чуть впереди бредет золотовласый мальчишка лет четырех с круглым лицом, как солнышко. Держит маму за руку, как образец для подражания, а сам так и вертит головой по сторонам, в глазах прыгают огонечки. Увидел меня, прищурился как будто, улыбается, не отводит взгляд. И я давай гримасничать, как, наверное, только добрая фея Маришка и умеет. А мальчишка все не отводит хитрых глаз.
Давно, на меня глядя, дети не улыбались.
"Не заводите детей!" - сказала Эйснер. - "Нет уж!" Я даже сама испугалась своего голоса. :)
Женька сказал, что мне не пойдет каре. Я ему не верю.
И из Женьки отличный фотограф!
Кадры-кадры!
Да, кстати, Дим, помнишь, мы сто лет назад, когда ты у нас еще не работал, ходили в Черепаху. Ты не нашел те фотки? :)
И те, что после Соловков у Женьки с Колей после выставки советской фотографии.
Наверное, половину суток вообще не вспоминала. Вообще. Ни капельки. Ни разу.
Сейчас вспоминаю, только когда понимаю, что не вспоминаю.
Что-то мне подсказывает, что будет хуже, а потом будет хорошо.
Предсмертные конвульсии.
Вспоминаю начало конца. Оно выглядело как начало чего-то, определенно. Надо было быть тупицей, чтобы не заметить. Была тупицей. Или нет - подслеповатой.
Я запомнила целых пять нот на гитаре. Скоро сыграю вам ноктюрн на флейте.
Перехожу Остоженку. Слева и чуть впереди бредет золотовласый мальчишка лет четырех с круглым лицом, как солнышко. Держит маму за руку, как образец для подражания, а сам так и вертит головой по сторонам, в глазах прыгают огонечки. Увидел меня, прищурился как будто, улыбается, не отводит взгляд. И я давай гримасничать, как, наверное, только добрая фея Маришка и умеет. А мальчишка все не отводит хитрых глаз.
Давно, на меня глядя, дети не улыбались.
"Не заводите детей!" - сказала Эйснер. - "Нет уж!" Я даже сама испугалась своего голоса. :)
Женька сказал, что мне не пойдет каре. Я ему не верю.
И из Женьки отличный фотограф!
Кадры-кадры!
Да, кстати, Дим, помнишь, мы сто лет назад, когда ты у нас еще не работал, ходили в Черепаху. Ты не нашел те фотки? :)
И те, что после Соловков у Женьки с Колей после выставки советской фотографии.