космос
Два месяца, проведенные в полном и безоговорочном счастье, без столицы, знакомых людей, не торопясь, смакуя каждую минуту, стараясь впитать в себя поля, реки, леса, маленькие города. И понимаешь, что вот он - возвращается космос. Теперь - только мой, огромный, внутренний.
Почему так надолго уходил, у кого был, зачем без меня.
Все определяется простыми вещами: смертями, болезнями, потерями, пожарами.
Два года назад мне ни о чем думать не надо было - знай только подпитывай космос внутри песнями, фильмами и любовью. И любовь - космическая - больше всех. В прошлом году вернулось ощущение космоса, но ложное, неверное - на то и ощущение, а не сам космос.
Тут напомнили мне об этом случайно, при чем я поняла вроде, что для человека это важно, а ему не 18 уже. А я убеждена была, что это - чистой воды ребячество, которое из меня уже - насовсем. Что мол раньше в него верили больше и чувствовали больше. И я удивляюсь из раза в раз, как много людей, совершенно не связанных друг с другом, называют это одним словом. Совершенно и непреложно, одним словом. Смотрят одни и те же фильмы, слушают похожую музыку и говорят на одном языке.
Я разучилась на нем говорить тогда же, два года назад. И закрылась как-то со всеми бедами в одной комнате, трепыхалась, искала его в каждом, как бабочка - свет. А искать ничего не надо - стоит всего лишь побыть вдали от всего привычного, и он вырастает внутри тебя - огромным небом, маленькими шумящими точками, полной луной, цикадами, шелестеньем, вырастает кленовыми листьями и протекает по тебе огромной водой, свежей волной, теплым трепетом. Радуга и крест, что уж тут.
И для этого никто не нужен: просто маленький толчок, чтобы вернуть его, потом извлечь снова из себя и делиться. Первый сигнал: ты рыдаешь от счастья, когда старичок ставит в старый-престарый инструмент старую-престарую пластинку, и там играет что-то волшебное, и убегаешь вообще к чертовой матери, чтоб не видели. Все еще стыдишься слез - как слабости, но уже не боишься плакать - от счастья.
Год на восстановление, целый год.
Два года, чтобы вернуть в себя все космическое и свое, как отобранное. Вам шутки, а для меня - много, это же 10% от всей моей жизни. А от сознательной - и вовсе половина.
Я хочу, чтобы больше не происходило вещей, из-за которых можно забыть такое, стать жестче. Я хочу разомлеть обратно в морской песок, стать глиной, слепить себя заново - и чтобы не было больше горя.
Все уже так близко.
Почему так надолго уходил, у кого был, зачем без меня.
Все определяется простыми вещами: смертями, болезнями, потерями, пожарами.
Два года назад мне ни о чем думать не надо было - знай только подпитывай космос внутри песнями, фильмами и любовью. И любовь - космическая - больше всех. В прошлом году вернулось ощущение космоса, но ложное, неверное - на то и ощущение, а не сам космос.
Тут напомнили мне об этом случайно, при чем я поняла вроде, что для человека это важно, а ему не 18 уже. А я убеждена была, что это - чистой воды ребячество, которое из меня уже - насовсем. Что мол раньше в него верили больше и чувствовали больше. И я удивляюсь из раза в раз, как много людей, совершенно не связанных друг с другом, называют это одним словом. Совершенно и непреложно, одним словом. Смотрят одни и те же фильмы, слушают похожую музыку и говорят на одном языке.
Я разучилась на нем говорить тогда же, два года назад. И закрылась как-то со всеми бедами в одной комнате, трепыхалась, искала его в каждом, как бабочка - свет. А искать ничего не надо - стоит всего лишь побыть вдали от всего привычного, и он вырастает внутри тебя - огромным небом, маленькими шумящими точками, полной луной, цикадами, шелестеньем, вырастает кленовыми листьями и протекает по тебе огромной водой, свежей волной, теплым трепетом. Радуга и крест, что уж тут.
И для этого никто не нужен: просто маленький толчок, чтобы вернуть его, потом извлечь снова из себя и делиться. Первый сигнал: ты рыдаешь от счастья, когда старичок ставит в старый-престарый инструмент старую-престарую пластинку, и там играет что-то волшебное, и убегаешь вообще к чертовой матери, чтоб не видели. Все еще стыдишься слез - как слабости, но уже не боишься плакать - от счастья.
Год на восстановление, целый год.
Два года, чтобы вернуть в себя все космическое и свое, как отобранное. Вам шутки, а для меня - много, это же 10% от всей моей жизни. А от сознательной - и вовсе половина.
Я хочу, чтобы больше не происходило вещей, из-за которых можно забыть такое, стать жестче. Я хочу разомлеть обратно в морской песок, стать глиной, слепить себя заново - и чтобы не было больше горя.
Все уже так близко.