Олтаржевский, ВСХВ и фонд чеченской литературы
Купил книжку из серии «ЖЗЛ» о Вячеславе Олтаржевском (первый главный архитектор ВСХВ). Автор - некая Ольга Никологорская.
Книжка маленькая (221 страница) и совершенно ужасная.
Самому Олтаржевскому посвящено дай бог 15-20% ее объема. «До нас не дошли архивы и дневники Олтаржевского, почти отсутствуют воспоминания о нем близких и друзей» (с. 5), сетует автор. Под этим предлогом, за исключением чисто формальных сведений (что построил и какие книжки написал), в книге не сообщается никаких подробностей об архитекторе - не о его круге общения, ни о его личной жизни.
Правда, на с. 137 упомянут личный архив Олтаржевского, собранный его женой (он хранится в Музее архитектуры). Но, как отмечает автор, «работники музея бдительно хранят его и не допускают никого к ознакомлению с этими документами». Так ли это, не знаю, но неужели с учетом данного обстоятельства вообще можно было браться за написание биографии Олтаржевского?
«К нашему удивлению, материала хватило на целую книгу» (с. 218), отмечает Никологорская в послесловии. Да, это и правда заслуживает удивления. Вместо изложения конкретных фактов автор, чтобы хоть как-то раздуть объем своего сочинения, льет воду и занимается пересказом чепуховых баек. Вроде того, что Олтаржевский гулял вокруг пруда в Останкино и нашел дырявый камешек, ставший его талисманом (с. 68). Потом, мол, вокруг этого пруда гуляла Вера Мухина, ей дырявый камешек попал в туфлю, а сплетенные ветви старого дерева вдохновили на создание памятника «Рабочему и колхознице» (с. 115).
Ну и наконец автор помещает на берег этого несчастного пруда Константина Топуридзе (автор фонтана «Дружба народов») - слава богу, Никологорская избавляет нас от описания третьей по счету находки «счастливого камешка» - но зато рассказывает нам о цыганках, танцевавших рядом с прудом - якобы они подсказали Топуридзе идею фонтана.
Кстати, Никологорская считает, что в фонтане «Дружба народов» пятнадцать (!) скульптур (с. 213), хотя отлично известно, что их шестнадцать (по числу союзных республик, включая Карело-Финскую ССР). В книге еще много грубых ошибок, заметных даже в общем-то не очень искушенному человеку, вроде меня. Например, автор уверена (с. 185), что справа от Главного павильона к 1954-му был возведен павильон Центральных черноземных областей (позднее ставший «Атомной энергией») - хотя это был павильон РСФСР, павильон Центральных черноземных областей располагается совершенно в другом месте выставки.
Или вот на с. 102 Никологорская утверждает, что из «павильонов, построенных в 1939 году, в практически неизменном виде до наших дней дошло всего несколько» - и к числу таких чудом уцелевших павильонов она относит давным-давно снесенный павильон Грузинской ССР (сначала на его месте появилась оранжерея, а потом, в 1987 году, павильон «Профсоюзы»).
Но зато, конечно же, Никологорская пересказывает байку про площадь Механизации на ВСХВ как модель Солнечной системы (с. 78), уделяет она время и сравнению сталинских высоток с мистическими пирамидами, которые якобы воздействуют на энергетическое поле Москвы (с. 173). «Насколько эти предположения научно обоснованы … мы оставляем судить вам, дорогой читатель». Ах, ну спасибо хоть и на этом.
Вообще книга написана в ужасной слащавой и напыщенной манере («Олтаржевский верил в добро, верил в справедливость, верил в чудеса» (с. 134)) и при этом с лексическими ошибками, достойными пятиклассника. Никологорская путает слова «интеллигенция» и «интеллигентность» («он в силу врожденной скромности и интеллигенции не напоминал о своих заслугах», с. 208) и не умеет склонять слово «будни» («а теперь отвлечемся от буден и поговорим о красивом», с. 194).
Русский язык для автора не родной? Не знаю. Однако на титульном листе, помимо издательства «Молодая гвардия», значится «Благотворительный фонд поддержки чеченской литературы». Олтаржевский, насколько я знаю, никакого отношения к Чечне не имел. А вот человек, скрывающийся под псевдонимом «Ольга Никологорская», наверно, имеет. «Эй, слющай, сичас об акитектар рюский тебе раскажю».
На самом деле, упоминание об «фонде чеченской литературы» посеяло во мне дурные предчувствия относительно качества книги уже при ее покупке, и, увы, они оправдались.