В. Пелевин. П5
Пространство Фридмана
Значительная часть современной массовой культуры работает по схеме, которую в профессиональных кругах называют «мельница‑3»: небогатые люди продают совсем бедным свои фантазии о жизни богатых, очень богатых и сказочно богатых.
Этот вполне закономерный и даже по‑своему красивый механизм обладает, однако, одной опасной особенностью - нередко сами богачи стремятся узнать, как они живут, изучая размышления на этот счет людей если и не совсем нищих, то достаточно близких к этому состоянию. Только этим можно объяснить вавилонскую архитектуру рублевских особняков и устрашающее количество стоящих в московских пробках «Майбахов».
баблонавт
передавали генетическую информацию нежнейшим существам, которые продают себя так дорого, что это уже похоже на любовь,
Конечно, трудно смириться с научно доказанным фактом, что многогранная творческая активность людей, населяющих вершину человеческой пирамиды, есть просто релятивистская иллюзия, а на деле сознание любого из них - застывший глазок, вглядывающийся в полутьму ведущего неизвестно куда коридора.
Ассасин
Умом этого не постичь. Воля Всевышнего познается только через смирение.
- Что такое «смирение»? - спросил Али, который никогда раньше не слышал такого слова.
- Смирение - это значит не иметь своих желаний и целей, - ответил Алаудин. - Это похоже на долгую дорогу в горах. Сначала ты видишь небольшой участок впереди, и тебе кажется, что ты знаешь, куда она ведет. Потом дорога поворачивает, и тебя начинают терзать сомнения. Потом она поворачивает опять и опять, и сомнения растут. Только сделав много таких поворотов и перебравшись через несколько перевалов, начинаешь понимать, куда дорога направляется на самом деле. Вот так и смирение ведет к мудрости.
Представь себе, что в них течет твоя кровь. Тогда ты сможешь пролить с их помощью чужую...
Ничего хорошего с ним уже давно не происходило, а упражнения были тяжелыми и болезненными. Стоило ли держаться за такое существование? Али догадывался, что именно в этом причина безумной храбрости тех героев, которые, как с гордостью говорил Алаудин, «любят смерть, как их враги жизнь».
Мысли, которые приходили ему в голову, пугали его своей глубиной и безнадежностью - думать было так же страшно, как глядеть в бездонный ночной колодец. А не думать было еще страшнее.
Но со слов мудрых людей он знал - человеческое знание о невидимом мире несовершенно.
Меня называют тенью Вседержителя, ибо в моей власти показывать людям его чудеса и тайны.
материалом, из которого Всевышний создает рай, служат человеческие мысли о прекрасном и сладостном. Поэтому легкое несовершенство увиденного тобой объясняется убожеством твоих собственных представлений о том, каким должно быть божественное наслаждение.
К тому же он помнил, что на любой его вопрос Алаудин немедленно дает ответ, после которого сомнений больше не остается - хотя не прибавляется и особой ясности.
Предстоящая атака больше не страшила его - вернее, страшила ничуть не больше, чем все остальное, потому что все теперь стало одинаково жутким.
Истину бесполезно искать в прошлом, среди костей, могил и пожелтевших свитков. Ее нет в будущем, среди наших надежд и страхов. Ее нет даже в настоящем, среди иллюзий и миражей, ибо она запредельна всему. Но это не значит, что ее трудно найти. Можно сказать, что все в нашем мире скрыто во мраке и таится в неясности - и лишь одна истина являет себя свободно и открыто. Истина распахнута настежь, и не бывает ничего ближе к нашим глазам, ибо она и есть их свет. Она нигде - и всюду, куда падает наш взгляд или устремляется мысль. Но есть ли в нас тот, кто способен ее увидеть? Юноша, решивший, что понял эти слова, - не торопись с ответом.
Думать, что бывают люди, стоящие ближе ко Всевышнему или дальше от него, - это как считать, что в полдень есть такие, кто ближе к дневному свету. Когда мы открываем глаза, мы видим свет, когда закрываем их, тьма видит нас, и большего в человеческую жизнь не вместить. Если мы не понимаем этого и верим проходимцам, которые обещают нам «дивное учение из нездешних стран», чем мы лучше накрашенной свекольным соком танцовщицы, покупающей себе на базаре приворотное зелье и пеструю шаль?
Уверения разнообразных жуликов в том, что кратчайшая дорога к свету проходит исключительно через их лавку (и ни в коем случае не через лавку соседа), - просто нечистый промысел, которым они зарабатывают себе на жизнь. Дорога к свету проходит везде, где человек открывает глаза. А что такое свет и тьма, по воле Всевышнего каждый знает в своем сердце сам.
Значительная часть современной массовой культуры работает по схеме, которую в профессиональных кругах называют «мельница‑3»: небогатые люди продают совсем бедным свои фантазии о жизни богатых, очень богатых и сказочно богатых.
Этот вполне закономерный и даже по‑своему красивый механизм обладает, однако, одной опасной особенностью - нередко сами богачи стремятся узнать, как они живут, изучая размышления на этот счет людей если и не совсем нищих, то достаточно близких к этому состоянию. Только этим можно объяснить вавилонскую архитектуру рублевских особняков и устрашающее количество стоящих в московских пробках «Майбахов».
баблонавт
передавали генетическую информацию нежнейшим существам, которые продают себя так дорого, что это уже похоже на любовь,
Конечно, трудно смириться с научно доказанным фактом, что многогранная творческая активность людей, населяющих вершину человеческой пирамиды, есть просто релятивистская иллюзия, а на деле сознание любого из них - застывший глазок, вглядывающийся в полутьму ведущего неизвестно куда коридора.
Ассасин
Умом этого не постичь. Воля Всевышнего познается только через смирение.
- Что такое «смирение»? - спросил Али, который никогда раньше не слышал такого слова.
- Смирение - это значит не иметь своих желаний и целей, - ответил Алаудин. - Это похоже на долгую дорогу в горах. Сначала ты видишь небольшой участок впереди, и тебе кажется, что ты знаешь, куда она ведет. Потом дорога поворачивает, и тебя начинают терзать сомнения. Потом она поворачивает опять и опять, и сомнения растут. Только сделав много таких поворотов и перебравшись через несколько перевалов, начинаешь понимать, куда дорога направляется на самом деле. Вот так и смирение ведет к мудрости.
Представь себе, что в них течет твоя кровь. Тогда ты сможешь пролить с их помощью чужую...
Ничего хорошего с ним уже давно не происходило, а упражнения были тяжелыми и болезненными. Стоило ли держаться за такое существование? Али догадывался, что именно в этом причина безумной храбрости тех героев, которые, как с гордостью говорил Алаудин, «любят смерть, как их враги жизнь».
Мысли, которые приходили ему в голову, пугали его своей глубиной и безнадежностью - думать было так же страшно, как глядеть в бездонный ночной колодец. А не думать было еще страшнее.
Но со слов мудрых людей он знал - человеческое знание о невидимом мире несовершенно.
Меня называют тенью Вседержителя, ибо в моей власти показывать людям его чудеса и тайны.
материалом, из которого Всевышний создает рай, служат человеческие мысли о прекрасном и сладостном. Поэтому легкое несовершенство увиденного тобой объясняется убожеством твоих собственных представлений о том, каким должно быть божественное наслаждение.
К тому же он помнил, что на любой его вопрос Алаудин немедленно дает ответ, после которого сомнений больше не остается - хотя не прибавляется и особой ясности.
Предстоящая атака больше не страшила его - вернее, страшила ничуть не больше, чем все остальное, потому что все теперь стало одинаково жутким.
Истину бесполезно искать в прошлом, среди костей, могил и пожелтевших свитков. Ее нет в будущем, среди наших надежд и страхов. Ее нет даже в настоящем, среди иллюзий и миражей, ибо она запредельна всему. Но это не значит, что ее трудно найти. Можно сказать, что все в нашем мире скрыто во мраке и таится в неясности - и лишь одна истина являет себя свободно и открыто. Истина распахнута настежь, и не бывает ничего ближе к нашим глазам, ибо она и есть их свет. Она нигде - и всюду, куда падает наш взгляд или устремляется мысль. Но есть ли в нас тот, кто способен ее увидеть? Юноша, решивший, что понял эти слова, - не торопись с ответом.
Думать, что бывают люди, стоящие ближе ко Всевышнему или дальше от него, - это как считать, что в полдень есть такие, кто ближе к дневному свету. Когда мы открываем глаза, мы видим свет, когда закрываем их, тьма видит нас, и большего в человеческую жизнь не вместить. Если мы не понимаем этого и верим проходимцам, которые обещают нам «дивное учение из нездешних стран», чем мы лучше накрашенной свекольным соком танцовщицы, покупающей себе на базаре приворотное зелье и пеструю шаль?
Уверения разнообразных жуликов в том, что кратчайшая дорога к свету проходит исключительно через их лавку (и ни в коем случае не через лавку соседа), - просто нечистый промысел, которым они зарабатывают себе на жизнь. Дорога к свету проходит везде, где человек открывает глаза. А что такое свет и тьма, по воле Всевышнего каждый знает в своем сердце сам.