ТРАНС-ЦЕН-ДЕН-ТАЛЬНО!
Как оказалось у Венички Ерофеева юбилей, - семьдесят лет со дня рождения! А он мой любимый писатель и поэтому я решила написать о нём пост. Не буду вам напоминать ху из Ерофеев. Это всякий младенец знает. Почему-то никто в России не знает, от чего умер Джон Фицджеральд Кеннеди-младший, а кто такой Ерофеев - это всякий знает.
Итак, я взялась писать о Венедикте Ерофееве, а как и что писать - не знаю.
Слышу ваши возмущённые антисемитские выкрики из виртуальной подворотни: "Не знает чо писать, а туда же!", "Пошла вон, мандавошка!", "Нюрка, а ты Слезы хлебани, гы-гы", "Бармалейкина, убирайся в Израиль, жидовская мордашка!"...
Ну что же, придётся приготовить бессмертный коктейль "Слеза Комсомолки" и немедленно выпить! На минуту лишаюсь чувств и сознания и начинаю набирать текст на клавиатуре.
Найдётся какой-нибудь мудозвон, который спросит: "А как ты, Бармалейкина, познакомилась с таким модным и угарным писателем Земли Русской, как Ерофеев?". На что я без обиняков отвечу: дело было так.
В далёком 2003 году, когда горели бесланы и норд-осты, я увлеклась макраме. Плела всяких сов и цветочки целыми днями до одури. Постоянно находилась в каком-то невменяемом состоянии: узелки, фенечки, порно-журналы со схемами плетения. Я натурально сходила с ума - и это в тринадцать лет! Вывел меня из этого состояния он, - Веня Ерофеев. "Москва-Петушки" были обнаружены мною совершенно случайно - полезла в шкаф за очередным клубком жирных ниток и в ворохе бумаг обнаружила, как потом оказалось, книгу всех времён и народов! Тонюсенькая, засаленная, зачитанная буквально до дыр. Читать я её начала только из-за того, что вышла она 1990-м году. Это мой год. Я заинтересовалась и "проглотила" сто с лишним страниц за три часа. О боги! Когда я прочла последние строки:
"Я не знал, что есть на свете такая боль, и скорчился от мук, густая красная буква "Ю" распласталась у меня в глазах и задрожала. И с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду".
Я расплакалась. Кукла, медвежонок и макраме были торжественно посланы на хуй! Детство закончилось. Началась тревожная юность, мастурбации и менструации. Как я не ушла в запой тогда, до сих пор удивляюсь. Наверное мои ангелы хранители не отлетали от меня не на минуту...
Не один писатель не производил на меня такого впечатления. Пожалуй только Гоголь с его "Мёртвыми Душами". Не даром оба произведения названы авторами просто и незатейливо - поэмой в прозе. "Москва-Петушки" - НАВСЕГДА! И поэтому когда я слышу, что какой-нибудь знакомый не читал эту книгу, никогда даже не слыхивал про Веничку Ерофеева, мне хочется стукнуть его канделябром по голове - это уж точно человек дрянь, подонок и посредственность. Гадок мне этот человек. Не знаю как вам, а мне гадок.
Все мы когда-нибудь отправимся в трип-путешествие на тот свет. И если меня спросят: Нюра, что ты желаешь взять с собой в дорогу? Я отвечу: книгу "Москва-Петушки" Вен.Ерофеева, альбом Летова "Сто Лет Одиночества" и бутылку виски "Johnnie Walker Red Label".
Итак, я взялась писать о Венедикте Ерофееве, а как и что писать - не знаю.
Слышу ваши возмущённые антисемитские выкрики из виртуальной подворотни: "Не знает чо писать, а туда же!", "Пошла вон, мандавошка!", "Нюрка, а ты Слезы хлебани, гы-гы", "Бармалейкина, убирайся в Израиль, жидовская мордашка!"...
Ну что же, придётся приготовить бессмертный коктейль "Слеза Комсомолки" и немедленно выпить! На минуту лишаюсь чувств и сознания и начинаю набирать текст на клавиатуре.
Найдётся какой-нибудь мудозвон, который спросит: "А как ты, Бармалейкина, познакомилась с таким модным и угарным писателем Земли Русской, как Ерофеев?". На что я без обиняков отвечу: дело было так.
В далёком 2003 году, когда горели бесланы и норд-осты, я увлеклась макраме. Плела всяких сов и цветочки целыми днями до одури. Постоянно находилась в каком-то невменяемом состоянии: узелки, фенечки, порно-журналы со схемами плетения. Я натурально сходила с ума - и это в тринадцать лет! Вывел меня из этого состояния он, - Веня Ерофеев. "Москва-Петушки" были обнаружены мною совершенно случайно - полезла в шкаф за очередным клубком жирных ниток и в ворохе бумаг обнаружила, как потом оказалось, книгу всех времён и народов! Тонюсенькая, засаленная, зачитанная буквально до дыр. Читать я её начала только из-за того, что вышла она 1990-м году. Это мой год. Я заинтересовалась и "проглотила" сто с лишним страниц за три часа. О боги! Когда я прочла последние строки:
"Я не знал, что есть на свете такая боль, и скорчился от мук, густая красная буква "Ю" распласталась у меня в глазах и задрожала. И с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду".
Я расплакалась. Кукла, медвежонок и макраме были торжественно посланы на хуй! Детство закончилось. Началась тревожная юность, мастурбации и менструации. Как я не ушла в запой тогда, до сих пор удивляюсь. Наверное мои ангелы хранители не отлетали от меня не на минуту...
Не один писатель не производил на меня такого впечатления. Пожалуй только Гоголь с его "Мёртвыми Душами". Не даром оба произведения названы авторами просто и незатейливо - поэмой в прозе. "Москва-Петушки" - НАВСЕГДА! И поэтому когда я слышу, что какой-нибудь знакомый не читал эту книгу, никогда даже не слыхивал про Веничку Ерофеева, мне хочется стукнуть его канделябром по голове - это уж точно человек дрянь, подонок и посредственность. Гадок мне этот человек. Не знаю как вам, а мне гадок.
Все мы когда-нибудь отправимся в трип-путешествие на тот свет. И если меня спросят: Нюра, что ты желаешь взять с собой в дорогу? Я отвечу: книгу "Москва-Петушки" Вен.Ерофеева, альбом Летова "Сто Лет Одиночества" и бутылку виски "Johnnie Walker Red Label".