О борще и немытых яйцах.
Я просто поняла, что я выросла из этой музыки. Из этой лирики позднего пубертата. С его выраженным нарциссизмом и желанием быть всем без наличия и понимания возможностей. Когда и остается, что мечтать о совершенстве и погружаться в какие-то нереальные мысли о том, что необходимо глобальное предназначение меня в этой жизни.
Ты пониаешь?
Я выросла из того, что мужчины должны быть только с определенной форма носа и формой пальцев. Я выросла из желания спать с красивыми мальчиками.
Мне как-то вдруг на это стало насрать. И стало очень важным то, как ко мне относится человек. Что он чувствует ко мне, что чувствую к нему я.
Мне стало вдруг насрать на длину его члена. И какая у него зарплата. И то, готовит ли по утрам, чистит ли унитаз каждый день и заляпано ли его зеркало в ванной зубной пастой.
Хотя, блять, - заляпанное зубной пастой зеркало это мой бзик.
Я ОЧЕНЬ люблю чистоту, понимаешь?
Но мне стало насрать, какое оно у него - чистое или нет. В том лишь смысле, что это перестало быть одним из определяющих факторов. Фактором, который мог повлиять на мое отношение к человеку.
Вычеркнуть мужчину из жизни потому, что у него грязь под ногтями.
Просто в одну секунду.
Или за то, что у него грубые руки.
Или за то, что курносый нос и прыщавые щеки.
Да, бесконечно, можно перечислять. Я не принимала мужчин с изъянами.
И это, мой дорогой товарищ - пиздец.
Ты, понимаешь?
Так вот из лирики этой я выросла. Из этого нытья о пластмассовой любви, из игры рифмой на слово «смерть» тоже. Из поэзии состоящей из не имеющих к жизни отношения метафор.
Я хочу стихи про борщи и блины. Про то, как долго делают заказанный шкаф в детскую. Про то, что он любит футбол, а я люблю танцы и в этом нет конфликта.
Про то, что я впервые за восемь лет призналась ему в любви. А он сказал, что любит меня ОЧЕНЬ.
О том, что любовь вот она, в том, что я забочусь о нем готовя каждый день еду, чтобы он взял ее с собой на обед.
Я забочусь о нем, складывая по парам его носки в комод и надраивая квартиру с его любимым ДОМЕСТОСОМ
Я хочу такой вот лирики.
О том, что я уважаю его выбор смотреть и ходить на футбол, а не трясти задницей со мной на танцах.
Я уважаю его, принимая его особенность - засыпать где попало, в детской, в гостинной, на диванчике в кабинете, где угодно, только не в спальне. И я всегда бужу его, чтобы он лег в постель, потому что он так лучше выспится и не проспит на работу.
Я уважаю его, принимая то, что он зануда и не ходит в душ (как я) каждый день перед сном.
А, чистота, блять, этой мой бзик, понимаешь?
Хотя, здесь я вру мне не надо, чтобы его яйца были со вкусом клубничного мыла. Мне нравится, чтобы яйца были со вкусом немытого день мужика.
Я хочу об этом поэзии.
О настоящих человеческих отношениях. О борщах и блинах. Танцах и душе перед сном. Носках в комоде и сне на диване с включенным светом. О немытых яйцах и футболе. О том, что я его люблю и он меня очень.
О том, что здесь и сейчас.
Ты понимаешь?
Ты пониаешь?
Я выросла из того, что мужчины должны быть только с определенной форма носа и формой пальцев. Я выросла из желания спать с красивыми мальчиками.
Мне как-то вдруг на это стало насрать. И стало очень важным то, как ко мне относится человек. Что он чувствует ко мне, что чувствую к нему я.
Мне стало вдруг насрать на длину его члена. И какая у него зарплата. И то, готовит ли по утрам, чистит ли унитаз каждый день и заляпано ли его зеркало в ванной зубной пастой.
Хотя, блять, - заляпанное зубной пастой зеркало это мой бзик.
Я ОЧЕНЬ люблю чистоту, понимаешь?
Но мне стало насрать, какое оно у него - чистое или нет. В том лишь смысле, что это перестало быть одним из определяющих факторов. Фактором, который мог повлиять на мое отношение к человеку.
Вычеркнуть мужчину из жизни потому, что у него грязь под ногтями.
Просто в одну секунду.
Или за то, что у него грубые руки.
Или за то, что курносый нос и прыщавые щеки.
Да, бесконечно, можно перечислять. Я не принимала мужчин с изъянами.
И это, мой дорогой товарищ - пиздец.
Ты, понимаешь?
Так вот из лирики этой я выросла. Из этого нытья о пластмассовой любви, из игры рифмой на слово «смерть» тоже. Из поэзии состоящей из не имеющих к жизни отношения метафор.
Я хочу стихи про борщи и блины. Про то, как долго делают заказанный шкаф в детскую. Про то, что он любит футбол, а я люблю танцы и в этом нет конфликта.
Про то, что я впервые за восемь лет призналась ему в любви. А он сказал, что любит меня ОЧЕНЬ.
О том, что любовь вот она, в том, что я забочусь о нем готовя каждый день еду, чтобы он взял ее с собой на обед.
Я забочусь о нем, складывая по парам его носки в комод и надраивая квартиру с его любимым ДОМЕСТОСОМ
Я хочу такой вот лирики.
О том, что я уважаю его выбор смотреть и ходить на футбол, а не трясти задницей со мной на танцах.
Я уважаю его, принимая его особенность - засыпать где попало, в детской, в гостинной, на диванчике в кабинете, где угодно, только не в спальне. И я всегда бужу его, чтобы он лег в постель, потому что он так лучше выспится и не проспит на работу.
Я уважаю его, принимая то, что он зануда и не ходит в душ (как я) каждый день перед сном.
А, чистота, блять, этой мой бзик, понимаешь?
Хотя, здесь я вру мне не надо, чтобы его яйца были со вкусом клубничного мыла. Мне нравится, чтобы яйца были со вкусом немытого день мужика.
Я хочу об этом поэзии.
О настоящих человеческих отношениях. О борщах и блинах. Танцах и душе перед сном. Носках в комоде и сне на диване с включенным светом. О немытых яйцах и футболе. О том, что я его люблю и он меня очень.
О том, что здесь и сейчас.
Ты понимаешь?