Мясо
Я один раз был в гостях у казахов.
В оренбургской степи - глухая деревушка.
Сидели на полу, вместо стола клеенка, на ней огромный котел с мясом, еще кастрюля с вареной непорезанной картошкой и вместо хлеба что-то вроде домашней лапши, только размером с ладошку. Мне дали ложку, а остальные ели просто руками (как певица Zaz), отрывая мясо кусками и разминая его вместе с лапшой и картошкой. И много пили. Потом принесли большие пиалы, почему-то деревянные и под хохлому, с бульоном, который надо было обязательно выпить, чтобы не свалиться от алкоголя. С нами был Николай Пантелеевич, он еще в 50-е годы работал в этой деревухе учителем. Он мне потом рассказал, что ели мы оказывается конину и что в былые годы всех развозили не на машинах, а на санях, и что он бывалоча, посмотрит на лошадиный зад, вспомнит, что только что ее родимую ел и едет себе дальше, только сильно облеванный.
В оренбургской степи - глухая деревушка.
Сидели на полу, вместо стола клеенка, на ней огромный котел с мясом, еще кастрюля с вареной непорезанной картошкой и вместо хлеба что-то вроде домашней лапши, только размером с ладошку. Мне дали ложку, а остальные ели просто руками (как певица Zaz), отрывая мясо кусками и разминая его вместе с лапшой и картошкой. И много пили. Потом принесли большие пиалы, почему-то деревянные и под хохлому, с бульоном, который надо было обязательно выпить, чтобы не свалиться от алкоголя. С нами был Николай Пантелеевич, он еще в 50-е годы работал в этой деревухе учителем. Он мне потом рассказал, что ели мы оказывается конину и что в былые годы всех развозили не на машинах, а на санях, и что он бывалоча, посмотрит на лошадиный зад, вспомнит, что только что ее родимую ел и едет себе дальше, только сильно облеванный.