Что это за славная анималистическая русская натура, и какой богатырь, этот Шишкин, Иван Иванович!
Иван Шишкин родился 13(25) января 1832 года в городе Елабуге. Происходил из древнего вятского рода Шишкиных, был сыном купца Ивана Васильевича Шишкина.
В 12 лет был определён в ученики 1-й казанской гимназии, но дойдя в ней до 5-го класса, оставил её и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1852-1856). Окончив курс этого заведения, с 1857 года продолжал образование в Императорской Академии художеств. В 1858 году он получил большую серебряную медаль за вид на Валааме, в 1859 году - малую золотую медаль за пейзаж из окрестностей Санкт-Петербурга и, наконец, в 1860 году - большую золотую медаль за два вида местности Кукко, на Валааме.
Приобретя вместе с этой последней наградой право на поездку за границу в качестве пенсионера академии, он отправился в 1861 году в Мюнхен, посещал там мастерские известных художников Бенно и Франца Адамов, пользовавшихся большой популярностью анималистов, а затем в 1863 году перебрался в Цюрих, где под руководством профессора Р. Коллера, считавшегося тогда одним из лучших изобразителей животных, срисовывал и писал последних с натуры.
Отсюда он сделал экскурсию в Женеву с целью ознакомиться с работами Ф. Диде и А. Калама, а потом переехал в Дюссельдорф и написал там по заказу Н. Быкова картину, которая, будучи прислана в Санкт-Петербург, доставила художнику звание академика.
Затосковав по отечеству, в 1866 году вернулся в Санкт-Петербург до истечения срока своего пенсионерства.
(из русской Вики)
«Утро в сосновом лесу» - картина русских художников Ивана Шишкина и Константина Савицкого.
Савицкий дорисовал медведей, но коллекционер Павел Третьяков стёр его подпись, так что автором картины часто указывается один Шишкин.
Картина пользуется популярностью благодаря композиционному включению в пейзажное полотно элементов анималистической (животной) сюжетности.
А сейчас, собственно анималистическая (животная) сюжетность:
Александр Евстафьевич Коцебу охотно и интересно рассказывал о былом, слышанном и виденном. Приведу только рассказ его о казусе, случившемся в Мюнхене с недавно умершим прекрасным человеком и художником Иваном Ивановичем Шишкиным.
Коцебу отзывался о покойном с самой лучшей стороны, вспоминал о нем с любовью старшего брата:
"Что это за славная русская натура, как он рисует и какой богатырь!
Как-то раз мне дали знать, что русский художник, арестованный ночью в уличной драке, ссылается на знакомство со мною. Полицеймейстер, которого я хорошо знал, просил прийти и, коли я действительно его знаю, заявить об этом, потому что против малого могут быть приняты строгие меры.
Прихожу в полицию -
- Шишкин! И в каком виде! Волосы всклочены, в грязи, ободранный, одного рукава нет, фалда сюртука висит...
Шишкин, говорю, с вами случилось несчастие, мы поправим его. Пожалуйста, расскажите, как было дело? -
- Оказалось, что он был виноват только вполовину, так как был трезв, не буянил и, задетый, слишком близко принял это к сердцу.
По моей просьбе полицеймейстер обещал замять это дело и затруднялся только историей с ружьем:
в пылу схватки Иван Иванович выхватил у подошедшего разнимать ссору полицейского ружье, стал им воевать и сломал его -
- это было серьезно.
С грехом пополам все уладили, на условии, что мы заплатим как всем потерпевшим, так и за злосчастное ружье.
Когда вызвали этих "потерпевших", я был поражен их количеством:
тут был люд всякого звания, всяких возрастов, и дравшиеся, и пробовавшие разнимать, с завязанными скулами, глазами, головами, с подвязанными руками и хромые -
- длинной вереницей стали они проходить предо мной, показывать синяки, ссадины и всяческие увечья.
Я торговался сколько мог, сердился, бранился и просто глазам своим не верил -
- так много было действительно пострадавших.
- Шишкин,-- говорю,-- да неужели же это вы... обидели столько народа?
Он скромно потупился.
Заплатить Ивану Ивановичу пришлось немало, и вскоре после того он уехал из Мюнхена.
А славный малый,-- еще раз прибавил Коцебу, -
- настоящая русская натура".
После, много лет спустя, я иногда допрашивал в шутку Шишкина об этом похождении, и он, всегда конфузясь, отвечал:
-- Да будет вам!
-- Признайтесь, поусердствовали?
-- Да будет вам!
Покойник, добрейшей души человек, всю жизнь был убежденным противником немцев, но воевал ли он с ними на одной из мюнхенских улиц вследствие этого нерасположения, или самая враждебность явилась из-за того, что ему пришлось заплатить тогда за все потери и убытки, я так и не узнал от него, потому что на расспросы получал один и тот же ответ:
"Да будет вам!"
И. И. Шишкин, несмотря на недостаточное образование, был художник с чутким, впечатлительным темпераментом, недюжинным умом, верным глазом и младенчески открытою душой.
Художник В.В.Верещагин.
Листки из записной книжки
листок 12-й
В 12 лет был определён в ученики 1-й казанской гимназии, но дойдя в ней до 5-го класса, оставил её и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1852-1856). Окончив курс этого заведения, с 1857 года продолжал образование в Императорской Академии художеств. В 1858 году он получил большую серебряную медаль за вид на Валааме, в 1859 году - малую золотую медаль за пейзаж из окрестностей Санкт-Петербурга и, наконец, в 1860 году - большую золотую медаль за два вида местности Кукко, на Валааме.
Приобретя вместе с этой последней наградой право на поездку за границу в качестве пенсионера академии, он отправился в 1861 году в Мюнхен, посещал там мастерские известных художников Бенно и Франца Адамов, пользовавшихся большой популярностью анималистов, а затем в 1863 году перебрался в Цюрих, где под руководством профессора Р. Коллера, считавшегося тогда одним из лучших изобразителей животных, срисовывал и писал последних с натуры.
Отсюда он сделал экскурсию в Женеву с целью ознакомиться с работами Ф. Диде и А. Калама, а потом переехал в Дюссельдорф и написал там по заказу Н. Быкова картину, которая, будучи прислана в Санкт-Петербург, доставила художнику звание академика.
Затосковав по отечеству, в 1866 году вернулся в Санкт-Петербург до истечения срока своего пенсионерства.
(из русской Вики)
«Утро в сосновом лесу» - картина русских художников Ивана Шишкина и Константина Савицкого.
Савицкий дорисовал медведей, но коллекционер Павел Третьяков стёр его подпись, так что автором картины часто указывается один Шишкин.
Картина пользуется популярностью благодаря композиционному включению в пейзажное полотно элементов анималистической (животной) сюжетности.
А сейчас, собственно анималистическая (животная) сюжетность:
Александр Евстафьевич Коцебу охотно и интересно рассказывал о былом, слышанном и виденном. Приведу только рассказ его о казусе, случившемся в Мюнхене с недавно умершим прекрасным человеком и художником Иваном Ивановичем Шишкиным.
Коцебу отзывался о покойном с самой лучшей стороны, вспоминал о нем с любовью старшего брата:
"Что это за славная русская натура, как он рисует и какой богатырь!
Как-то раз мне дали знать, что русский художник, арестованный ночью в уличной драке, ссылается на знакомство со мною. Полицеймейстер, которого я хорошо знал, просил прийти и, коли я действительно его знаю, заявить об этом, потому что против малого могут быть приняты строгие меры.
Прихожу в полицию -
- Шишкин! И в каком виде! Волосы всклочены, в грязи, ободранный, одного рукава нет, фалда сюртука висит...
Шишкин, говорю, с вами случилось несчастие, мы поправим его. Пожалуйста, расскажите, как было дело? -
- Оказалось, что он был виноват только вполовину, так как был трезв, не буянил и, задетый, слишком близко принял это к сердцу.
По моей просьбе полицеймейстер обещал замять это дело и затруднялся только историей с ружьем:
в пылу схватки Иван Иванович выхватил у подошедшего разнимать ссору полицейского ружье, стал им воевать и сломал его -
- это было серьезно.
С грехом пополам все уладили, на условии, что мы заплатим как всем потерпевшим, так и за злосчастное ружье.
Когда вызвали этих "потерпевших", я был поражен их количеством:
тут был люд всякого звания, всяких возрастов, и дравшиеся, и пробовавшие разнимать, с завязанными скулами, глазами, головами, с подвязанными руками и хромые -
- длинной вереницей стали они проходить предо мной, показывать синяки, ссадины и всяческие увечья.
Я торговался сколько мог, сердился, бранился и просто глазам своим не верил -
- так много было действительно пострадавших.
- Шишкин,-- говорю,-- да неужели же это вы... обидели столько народа?
Он скромно потупился.
Заплатить Ивану Ивановичу пришлось немало, и вскоре после того он уехал из Мюнхена.
А славный малый,-- еще раз прибавил Коцебу, -
- настоящая русская натура".
После, много лет спустя, я иногда допрашивал в шутку Шишкина об этом похождении, и он, всегда конфузясь, отвечал:
-- Да будет вам!
-- Признайтесь, поусердствовали?
-- Да будет вам!
Покойник, добрейшей души человек, всю жизнь был убежденным противником немцев, но воевал ли он с ними на одной из мюнхенских улиц вследствие этого нерасположения, или самая враждебность явилась из-за того, что ему пришлось заплатить тогда за все потери и убытки, я так и не узнал от него, потому что на расспросы получал один и тот же ответ:
"Да будет вам!"
И. И. Шишкин, несмотря на недостаточное образование, был художник с чутким, впечатлительным темпераментом, недюжинным умом, верным глазом и младенчески открытою душой.
Художник В.В.Верещагин.
Листки из записной книжки
листок 12-й