Снос усадьбы Алексеева на Бахрушина
Вчера утром я приехал на Бахрушина, 11.
Там, у ворот стройки, уже собралась толпа, несколько десятков человек, в основном старых знакомых по предыдущим горячим точкам Москвы - Кадашам и первому Зачатьевскому, все главные активисты Архнадзора, хотя были и новые, юные, неизвестные мне лица, как это всегда бывает в любой толпе вокруг сносимого памятника.
Когда приехал Артём, развернули привезённые им плакаты, те же, что разворачивали в прошлый понедельник на второй Брестской, 6, на выставке Генплана Москвы, на встрече с представителями застройщика Пушкинской площади.
Наташа отправилась с документами в управу Замоскворецкого района, потом в прокуратуру. Мы оставались у ворот, настороже. Вскоре появился грузовик "Сатори", и попытался заехать в ворота. Мы его не пустили, став живой цепью поперёк ворот, с плакатами.
Затем рабочие, во главе с прорабом, открыли ворота, для самосвала. МЫ тут же ринулись вперёд, и прорвались на закрытую территорию стройки. Первой ворвалась Саша: прораб хватал её за руки, пытаясь задержать, она вырвалась. Следом за ней бежал я с ребятами, нас уже никто не лапал.
Как только мы заняли внутренний дворик, появился представитель инвестора, застройщика, с блестящими волосами, густо вымазанными гелем, или бриолином. Он, ну или прораб, вызвали милицию, приехавшую быстро, через минуту-другую.
Протестующие столпились внутри, недалеко от ворот. С нашей стороны звучало одно главное требование: остановить стройку, прекратить работы.
Ведь внутри был экскаватор, могучим жёлтым чудовищем сыто покоившийся на останках снесённого им на днях строения. Работали отбойные молотки, рабочие разрушали самую старую часть здания, трёхэтажную постройку 19 века.
Милиция согласилась с доводами активистов, и работы остановили. Усилия мистера Бриолина сосредоточились на выдворении непрошенных гостей с территориии. Некоторое время мы стояли и пререкались. Нам не хотелось уходить, мы понимали ,что работы возобновят, едва мы выйдем за ворота. Милиция пыталась дать гарантии того, что этого не случится. Бриолин спорил, утверждал, что всё законно, и все разрешения есть.
Это так, у них действительно были документы. Но вот с законностью, как всегда, возникли проблемы. В ордере оказались ошибки. Кроме того, никто ещё н проверял бумаги по приватизации, по которым это теперь частная собственность, бывшая когда-то федеральной: там ФГУП размещался, НИИ полимеров и искусственной кожи, ЦНИИПИК.
В любом случае, заявка в Москомнаследия о признании здания памятником подана, иск на МКН в суд, по поводу предыдущего непризнания им статуса усадьбы подан, и пока идут юридические тяжбы, стройка должна быть заморожена.
В итоге мы ушли, как только милиция и Бриолин обещали свернуть работы. Осталась только Саша с ребятами, и я. Они уселись на втором этаже, и просто отказались уходить. Я был с ними. На них насел Бриолин с ментами: надо же было очистить от посторонних территорию, избавиться от наблюдателей, чтобы опять начать работы.
Они с Сашей долго препирались, и Саша победила в споре: Бриолин плюнул, и ушёл, оставив милиции решать вопрос. Но Саша и им отказала, заявив, что никуда не уйдёт. Только если они её сами возьмут, и в отделение заберут.
Мент обещал забрать. Мы спустились вниз, но едва вышли за ворота, мент забыл о своём обещании, и ушёл, так никого и не забрав.
Вообще, милиция себя вела очень корректно и вежливо, на удивление. Не ожидал я такого, не привык к подобному обращению со стороны сотрудников органов. Потом, когда тот мент уезжал, я даже подошёл, и сказал ему спасибо за корректность. Чуть ли не впервые в жизни благодарил мента!
С прекращением работ наша задача была выполнена, мы ещё немного поторчали у ворот, отстояли лепнину фасада от двух ретивых строителей, пытавшихся её снять. Ну, и начали расходиться. Общественность снова, как в 1 Зачатьевском неделю назад, и в Кадашах, одержала маленькую победу.
Но если в 1 Зачатьевском строители получили документы через несколько дней, и продолжили разрушение, снеся доходный дом 19 века, то тут, на Бахрушина, у нас ещё есть шанс спасти дом. Как в Кадашах, стройка в которых заброшена окончательно, до нового проекта.
Теперь организуем на Бахрушина дневные дежурства, по образцу Кадашей. Нужны люди, чтобы наблюдать за стройкой, и сигнализировать о начале любых действий по уничтожению многострадальной усадьбы.
Там, у ворот стройки, уже собралась толпа, несколько десятков человек, в основном старых знакомых по предыдущим горячим точкам Москвы - Кадашам и первому Зачатьевскому, все главные активисты Архнадзора, хотя были и новые, юные, неизвестные мне лица, как это всегда бывает в любой толпе вокруг сносимого памятника.
Когда приехал Артём, развернули привезённые им плакаты, те же, что разворачивали в прошлый понедельник на второй Брестской, 6, на выставке Генплана Москвы, на встрече с представителями застройщика Пушкинской площади.
Наташа отправилась с документами в управу Замоскворецкого района, потом в прокуратуру. Мы оставались у ворот, настороже. Вскоре появился грузовик "Сатори", и попытался заехать в ворота. Мы его не пустили, став живой цепью поперёк ворот, с плакатами.
Затем рабочие, во главе с прорабом, открыли ворота, для самосвала. МЫ тут же ринулись вперёд, и прорвались на закрытую территорию стройки. Первой ворвалась Саша: прораб хватал её за руки, пытаясь задержать, она вырвалась. Следом за ней бежал я с ребятами, нас уже никто не лапал.
Как только мы заняли внутренний дворик, появился представитель инвестора, застройщика, с блестящими волосами, густо вымазанными гелем, или бриолином. Он, ну или прораб, вызвали милицию, приехавшую быстро, через минуту-другую.
Протестующие столпились внутри, недалеко от ворот. С нашей стороны звучало одно главное требование: остановить стройку, прекратить работы.
Ведь внутри был экскаватор, могучим жёлтым чудовищем сыто покоившийся на останках снесённого им на днях строения. Работали отбойные молотки, рабочие разрушали самую старую часть здания, трёхэтажную постройку 19 века.
Милиция согласилась с доводами активистов, и работы остановили. Усилия мистера Бриолина сосредоточились на выдворении непрошенных гостей с территориии. Некоторое время мы стояли и пререкались. Нам не хотелось уходить, мы понимали ,что работы возобновят, едва мы выйдем за ворота. Милиция пыталась дать гарантии того, что этого не случится. Бриолин спорил, утверждал, что всё законно, и все разрешения есть.
Это так, у них действительно были документы. Но вот с законностью, как всегда, возникли проблемы. В ордере оказались ошибки. Кроме того, никто ещё н проверял бумаги по приватизации, по которым это теперь частная собственность, бывшая когда-то федеральной: там ФГУП размещался, НИИ полимеров и искусственной кожи, ЦНИИПИК.
В любом случае, заявка в Москомнаследия о признании здания памятником подана, иск на МКН в суд, по поводу предыдущего непризнания им статуса усадьбы подан, и пока идут юридические тяжбы, стройка должна быть заморожена.
В итоге мы ушли, как только милиция и Бриолин обещали свернуть работы. Осталась только Саша с ребятами, и я. Они уселись на втором этаже, и просто отказались уходить. Я был с ними. На них насел Бриолин с ментами: надо же было очистить от посторонних территорию, избавиться от наблюдателей, чтобы опять начать работы.
Они с Сашей долго препирались, и Саша победила в споре: Бриолин плюнул, и ушёл, оставив милиции решать вопрос. Но Саша и им отказала, заявив, что никуда не уйдёт. Только если они её сами возьмут, и в отделение заберут.
Мент обещал забрать. Мы спустились вниз, но едва вышли за ворота, мент забыл о своём обещании, и ушёл, так никого и не забрав.
Вообще, милиция себя вела очень корректно и вежливо, на удивление. Не ожидал я такого, не привык к подобному обращению со стороны сотрудников органов. Потом, когда тот мент уезжал, я даже подошёл, и сказал ему спасибо за корректность. Чуть ли не впервые в жизни благодарил мента!
С прекращением работ наша задача была выполнена, мы ещё немного поторчали у ворот, отстояли лепнину фасада от двух ретивых строителей, пытавшихся её снять. Ну, и начали расходиться. Общественность снова, как в 1 Зачатьевском неделю назад, и в Кадашах, одержала маленькую победу.
Но если в 1 Зачатьевском строители получили документы через несколько дней, и продолжили разрушение, снеся доходный дом 19 века, то тут, на Бахрушина, у нас ещё есть шанс спасти дом. Как в Кадашах, стройка в которых заброшена окончательно, до нового проекта.
Теперь организуем на Бахрушина дневные дежурства, по образцу Кадашей. Нужны люди, чтобы наблюдать за стройкой, и сигнализировать о начале любых действий по уничтожению многострадальной усадьбы.