Фильм-шок "Храни меня, мой талисман"
Только что посмотрел, на "Культуре", фильм Романа Балаяна "Храни меня мой талисман".
Впечатление настолько сильное, что не могу молчать, и сразу сажусь писать.
Писать - но не о фильме.
Картина не просто хорошая. К ней не подходят никакие обычные эпитеты - превосходная, великолепная, отличная, прекрасная. Все эти слова кажутся пошлыми, когда пытаюсь применить их к этому фильму.
Потрясающий - уже лучше. Точнее. Фильм гениален, как ленты Тарковского.
Например, как все гениальные картины, этот фильм обо всём.
О любви, её чувствах, страданиях, и любовном треугольнике. Как все гениальные произведения, ставшие классикой, этот фильм о людях - и он очень точно показывает человека, конкретного, меня, к примеру, его эмоции, слабости, поведение. Да, я узнавал себя в героях. С болью - и любопытством видел своё отражение в этом красивом грустном зеркале.
Но фильм не исключительно о людях, их психологии и загадках. Очень много места уделено делам человеческим. Фильм о том, что нас окружает.
О культуре - о музее-заповеднике в Болдино, и самих пушкинистах, о Пушкине и Дантесе, Окуджаве, о судьбах гениев, путях развития российской культуры, об эпохах и их связях.
Об одной конкретной эпохе, точнее, её быте - классической позднесоветской жизни. Фильм 1986 года.
Естественно, это фильм о времени, его течении и разветвлении, о временах.
О природе - классической нашей среднерусской природе: лесах и болотах, берёзах, реках
В общем, о многом. Слишком о многом, чтобы пытаться раскрыть все темы сразу, по горячим следам. Для таких фильмов нужны расследования, долгие, подробные, и обстоятельные. Таким картинам надо посвящать целые книги. Я бы хотел, очень хотел написать такую книгу.
Но сейчас не об этом.
Во время просмотра ко мне пришла одна мысль. Поражаюсь, как я раньше до неё не додумался: ведь она очевидна, лежала на поверхности.
Пришла она в тот момент, когда я смотрел одну из самых сильных - по культурному воздействию - сцен фильма.
В Болдино, единственном месте действия, вечером, под лампой, за столом с чаем собрались пушкинисты, поговорить.
Все - как один! - блистательные наши актёры. Михаил Казаков, Олег Янковский и Александр Збруев, Александр Абдулов, Александр Адабашьян, и Булат Окуджава: единственный неактёр, игравший самого себя.
Я смотрел на игру этих великих людей, и вдруг поймал себя на мысли, что смотрю на мёртвых. Они же все умерли! Относительно недавно - Казаков и Янковский, Абдулов и Окуджава давно.
Живы только Збруев с Адабашьяном, и Татьяна Друбич, почти не участвующая в этой сцене. Но не это важно.
Я смотрел на мёртвых людей. И смысл этого представился мне столь значительным, что я сразу после титров вскочил, и бросился писать этот пост. Настолько значительным, что я даже не допишу этот пост! Ибо такой мысли требуется особое место, отдельное. В следующем посту.
Впечатление настолько сильное, что не могу молчать, и сразу сажусь писать.
Писать - но не о фильме.
Картина не просто хорошая. К ней не подходят никакие обычные эпитеты - превосходная, великолепная, отличная, прекрасная. Все эти слова кажутся пошлыми, когда пытаюсь применить их к этому фильму.
Потрясающий - уже лучше. Точнее. Фильм гениален, как ленты Тарковского.
Например, как все гениальные картины, этот фильм обо всём.
О любви, её чувствах, страданиях, и любовном треугольнике. Как все гениальные произведения, ставшие классикой, этот фильм о людях - и он очень точно показывает человека, конкретного, меня, к примеру, его эмоции, слабости, поведение. Да, я узнавал себя в героях. С болью - и любопытством видел своё отражение в этом красивом грустном зеркале.
Но фильм не исключительно о людях, их психологии и загадках. Очень много места уделено делам человеческим. Фильм о том, что нас окружает.
О культуре - о музее-заповеднике в Болдино, и самих пушкинистах, о Пушкине и Дантесе, Окуджаве, о судьбах гениев, путях развития российской культуры, об эпохах и их связях.
Об одной конкретной эпохе, точнее, её быте - классической позднесоветской жизни. Фильм 1986 года.
Естественно, это фильм о времени, его течении и разветвлении, о временах.
О природе - классической нашей среднерусской природе: лесах и болотах, берёзах, реках
В общем, о многом. Слишком о многом, чтобы пытаться раскрыть все темы сразу, по горячим следам. Для таких фильмов нужны расследования, долгие, подробные, и обстоятельные. Таким картинам надо посвящать целые книги. Я бы хотел, очень хотел написать такую книгу.
Но сейчас не об этом.
Во время просмотра ко мне пришла одна мысль. Поражаюсь, как я раньше до неё не додумался: ведь она очевидна, лежала на поверхности.
Пришла она в тот момент, когда я смотрел одну из самых сильных - по культурному воздействию - сцен фильма.
В Болдино, единственном месте действия, вечером, под лампой, за столом с чаем собрались пушкинисты, поговорить.
Все - как один! - блистательные наши актёры. Михаил Казаков, Олег Янковский и Александр Збруев, Александр Абдулов, Александр Адабашьян, и Булат Окуджава: единственный неактёр, игравший самого себя.
Я смотрел на игру этих великих людей, и вдруг поймал себя на мысли, что смотрю на мёртвых. Они же все умерли! Относительно недавно - Казаков и Янковский, Абдулов и Окуджава давно.
Живы только Збруев с Адабашьяном, и Татьяна Друбич, почти не участвующая в этой сцене. Но не это важно.
Я смотрел на мёртвых людей. И смысл этого представился мне столь значительным, что я сразу после титров вскочил, и бросился писать этот пост. Настолько значительным, что я даже не допишу этот пост! Ибо такой мысли требуется особое место, отдельное. В следующем посту.