Митинг оппозиции за Конституцию и свободу 31 мая 2012 на Триумфальной
На площади:
Я пришёл в 18:20. Митинг, разумеется, был в разгаре. Всё как всегда. Вдоль Тверской припаркован десяток белых омоновских автобусов. Пришедшие выразить своё несогласие с ограничениями их конституционных прав и свобод граждане теснятся и толпятся на узких пятачках, оставшихся от перегороженной вдоль и поперёк заграждениями площади.
Людей было много. Менты в рапорте указали 400 человек. Сами знаете, на сколько надо умножать лживые ментоцифры, чтобы получить реальные. Михаил Кирцер, которого я первым встретил на площади, оценил количество в 1200 человек, правда, рассредоточенных по всей площади.
Менты периодически выталкивают людей. Когда я подошёл к памятнику, громилы из 2-го оперполка как раз оттесняли толпу от Тверской ко 2-й Брестской. Сперва встал у подземного перехода под Тверской. Перекинулся несколькими словами с казахской журналисткой, которая пожаловалась, что в её стране у оппозиции те же проблемы с протестом, такие же препятствия. Сходил ко 2-й Брестской - но проход был перекрыт. Площадь рассекли двумя узкими коридорами: один для участников митинга, второй для журналистов.
Тогда я вернулся к переходу - и вовремя. Толпа закричала "Свободу Лимонову", у припаркованных на Тверской автозаков началась давка корреспондентов и фотографов, и вскоре по площади разнеслась весть, что задержали Лимонова.
Перед памятником стояли три автобуса: один с Лимоновым и нацболами, второй с Митюшкиной и Солидарностью, третий, как потом оказалось, для нас.
Следующим событием было задержание парня, который, развернув какой-то плакат, кричал, что "Поставили Колокольцева - а ничего не изменилось!". Плакат тут же вырвали, а его грубо втолкнули в автозак.
Тут я решил переместиться в гущу толпы на Тверской. И не прогадал! Во-первых, встретил друзей - Александра Сотника, блогера и автора "Политвестника", Нацболы рядом развернули растяжку. Через минуту к ним ломанулись менты. Всех схватили, но двух девушек, стоявших с краю, мы отбили, удержав их с такой силой, все вместе, что полицай просто не смог вырвать её из наших рук.
Девушки смешались с толпой, подальше от агрессивных дуболомов Урфина Джюса, а я остался спереди. И, как оказалось, как раз вовремя. Сперва в толпе мелькнул Гена Строганов, а затем всеобщим вниманием завладела Татьяна Кадиева. Она взобралась на парапет углового дома, и развернула флаг "Стратегии-31". Вскоре я услышал полицейский топот, и встал на их пути, чтобы задержать правоохренителей.
Но они задержали меня. Я услышал за спиной негромкий приказ "Вот этого тоже хватайте", и мгновенно два бугайчика, подхватив под руки, отвели к автозаку.
Там, как обычно, попытались обыскать, "Руки на автобус". Я громко отказался, объяснив, что без протокола и двух понятых они не имеют права меня обыскивать. Руки не дал. Мы немного поборолись, они сладить со мной не смогли, и отступили, не имея времени: быстро охлопав, в 18:56 толкнули в автозак, где уже минут десять как сидели Иван с трудной фамилией, и молодой юрист Констатин Русаков из "Левого Фронта".
Кстати, момент неудачного обыска зафиксирован на видео - в последнем, свежайшем выпуске документального фильма "Срок". Следующим постом выложу.
В белом автозаке:
Иван разговаривал со стражей, обильно цитируя "Закон о полиции", доказывал им незаконность их действий, требовал представиться, записал номера жетонов. В общем, отстаивал свои гражданские права, умело и искренне. Хотя и бессмысленно. Я даже не стал, как раньше, звонить 112 и заявлять о похищении: ни к чему.
Вскорости к нам стало поступать пополнение - мы наблюдали в окна, как хватали и тащили к нам Татьяну Кадиеву, Ольгу Мазурову с заклееным скотчем ртом (с надписью "Я молчу"), Андрея Духонина с Николаем Глухиным, который тоже плакат разворачивал, и даже переживал вначале, что так мало народу собралось; сестру Кадиевой, Амира Хайруллина, молодого нацбола. Последней ввели Машу Баронову, воспетую Варламовым, а также Василия Травецкого, Дмитрия Комонова, Егора Ивыгина, Магомеда Мацаева в прекрасном костюме, Алексея Захарова, Дениса Сенатского. Всего 16 человек.
Ехали весело. Иван Пастоюк призвал всех бороться до конца - не сотрудничать в ОВД с ментами, не представляться, ничего не подписывать. Мы поддержали. Много смеялись и шутили. Амир и Татьяна призывали на головы ментов разнообразные кары, предлагая разные меры по пресечению беззакония, беспредела и произвола.
Разговоры в ОВД.
Приехали в Мещанское. Выводили по трое. Первыми вышли женщины. Мы сопротивлялись, требовали, чтобы нас всех вместе вывели. Потолкались у двери, пытаясь вырваться, но оперполканы пересилили, и захлопнули дверь.
Я вышел последним. Большинство уже успели представиться, показали документы, и их оформляли наверху. Всем писали стандартную статью 20.2 ч 2. Честно говоря, я не ожидал такой мягкости, так как после репрессий 6-го мая предполагал более жёсткую 19.3 - хотя предлогов у ментов никаких не было, ибо никто оцепление не прорывал.
Отказались сотрудничать и называться Амир Хайруллин, Иван Пастоюк, и я, решивший поддержать парней. К такому повороту был давно готов, да всё времени не было, но впереди 3 выходных, и я решил попробовать этот метод сопротивления - метод "непримиримых" ветеранов Триумфальной, наиболее радикальных - Строганова, Шехтмана, Лаврешиной, Любомудровой, Низовкиной и Стецуры. Они его с успехом применяли весной, например, в марте.
Менты, естественно, стали угрожать нам 48 часами задержания. Мы были готовы к этому. Иван настаивал на том, чтобы рапорт на него писали именно те, кто его задерживал. К тому же он отказался сотрудничать из-за текста самого рапорта, заранее подготовленного, и потому совсем не соответствовавшего действительности.
В каждом было указано одно и тоже: кричали лозунг "Ищу от режима свободы" (не слышал такой ,был один пикетчик с таким плакатом, и всё), и традиционные "Долой Путина" и "Долой полицейское государство" - хотя кричали "Россия без Путина" и "Россия будет свободной".
Мы вели себя с полканами по-разному. Амир кричал на них, обвинял в нарушениях закона, и постоянно напоминал им об их ничтожестве. Ольга Мазурова спокойно и вежливо агитировала. С большим чувством, проникновенно она рассказала о беспределе на выборах, который видела, будучи наблюдателем 4 декабря и 4 марта, подробно описала фальсификации. Служаки внимательно и молча слушали. Только один пытался скептицировать.
Иван же продолжал уличать их в незнании закона о полиции, требуя написать настоящий рапорт, правдивый, отказываясь от сотрудничества при таких лживых писульках.
Я же молчал, наблюдая. Ведь я давно разочаровался в этих разговорах, не видя в них никакого толка. Их мозги промыты основательно, и окончательно. Они - дуболомы, вроде деревянных солдат Урфина Джюса, агрессивные и малорассуждающие. Выполнят любой приказ. Их инструмент - только сила, не мозг. Они не думают. С ними бесполезно разговаривать.
В конце концов пришла инспектор Олеся Анатольевна - и узнала меня, частого гостя в Мещанском ОВД, в лицо. Моя судьба была решена. Невзирая на мой отказ, Олеся оформила меня по той же статье, что и всех. Ведь она бережно хранит ксерокопию моего паспорта, который я предъявлял ещё год назад, будучи наивным и непросвещённым новичком.
Участковые довольно быстро заполнили все 3 протокола. В это же время привели Амира. Он довёл своего участкового до белого каления, разразился скандал, сотрудники ОВД еле-еле успокоили обоих. Хорошо, что вовремя появились члены ОНК, Каретникова с напарницей. Вскоре уставшие сотрудники с радостью отпустили Амира, долго ещё писавшего жалобу на их действия.
Вот так мы с Амиром отлично сыграли злого оппозиционера и доброго. Добрым был, как вы уже догадались, я, спокойный и расслабленный, чем очень понравился всем сотрудникам. Один оформлявший меня даже заинтересовался мной, и расспросил. Я объяснил ему, что мы не всех ментов гнидами считаем, а только тех, кто этого заслуживает: к нелюдям, зверью я отношу прежде всего омоновцев, оперполк - тех, кто избивает безоружныхъ беззащитных людей на площадях, женщин, детей и стариков, дубинками и электрошокерами.
А к полицейским-трудягам - сотрудникам ОВД, участковым, то есть, тем, кто помогает людям и борется с преступностью, я отношусь хорошо. Считаю, среди них всё-таки большинство нормальных людей. С ними стоит разговаривать, просвещая. Они знают жизнь, видят беспредел, и замечают все косяки власти.
Они думают. И способны понять оппозицию, и большинство втихую поддерживают нас, просто не решаются открыто выступать против системы, ждут, когда ситуация изменится, ждут перелома в пользу оппозиции.
Тогда они моментально перейдут на нашу сторону.
Так, доброжелательно, мы и расстались. Одна из сотрудниц даже кокетливо объявила мне, что свободна, и готова со мной поближе познакомиться. Увы, я не успел ей ответить, что у меня уже есть девушка.
Снаружи нас, точнее, Русакова, дожидались его соратники по "Левому Фронту", в том числе Катя Мочалова, задержанная первой на Триумфальной, и отмеченная за это Варламовым. Левофронтовцы молодцы, всегда своих дожидаются у ОВД. Из наших, либералов, только Михаил Кригер был.
Мы дождались адвоката - огромное спасибо ему, в полночь приехавшему защищать Ивана, который до его приезда отказывался, оставшись уже в одиночестве, называть себя. В результате Ивана отпустили без оформления протоколов. Он победил систему.
В итоге ушли от ОВД к станции "Сухаревская" мы в половине первого. Но ушли недалеко. На "Тургеневской" нас задержал метромент, по звонку бдительной коллеги, метромента с Сухаревской, заметившей, как мы заходили в вагон. Дело в том, что сумка Кати Мочаловой была обклеена антипутинскими листовками (как и автомобиль Кригера, между прочим). Нас обвинили в расклейке этих листовок, приглашений на Марш Миллиона 12 июня, и препроводили в стеклянную комнату на входе в станции "Чистые пруды" и "Тургеневская". Там мы около часа проторчали, пока не ушли последние поезда. Тогда нас отпустили.
Пришлось ехать домой автостопом. Всего за час от Чистых прудов добрался, благодаря трём водителям, взявшим меня бесплатно.
Зато навестил Абая. Пусто. Только 2 автобуса с ОМОН.Грустно.