Бабушкины рассказы - 2
....... Отец был убежденный коммунист, считал, что все идет к лучшему, что Ленин прав. И работал по организации коммуны. Написал, что был управляющим, а дворянство свое скрыл. Маминой сестры дочка донесла, написала заявление. И отца живо исключили за сокрытие социального происхождения. Эта Елена Васильевна Левыкина все в своем заявлении написала, даже сослалась на энциклопедию Брокгауза и Эфрона.
......Из Алябьева переехали в Мценск. Все жили в Мценске, а я училась в Орле, в Институте благородных девиц. (До этого) было 3-4 года городского училища - но я не училась ни дня. Мы учились дома. Учительница Любовь Андреевна жила с нами. Но учила кое-как, подготовлены были плохо. Привезли меня в Орел - устраивать в училище. Это был ужас: я же ни дня не училась в школе. Сидели в большом зале директор института, поп, преподаватели... Первые два года было трудно после домашней подготовки, а потом учиться стало хорошо. Проучилась в этом институте 3 года. Весной 17-го разъехались по домам - и институт закрыли. Пошла в гимназию, во Мценске. Два года она называлась гимназией, а в 19-м ее сделали единой трудовой советсткой школой. Лучших учениц перевели в мужскую гимназию, а худших ребят - в женскую. Программа в мужских гимназиях была более сложной. Кончила школу в 21-м или 22-м году. Свидетельство об окончании сгорело вместе с вещами в Вольске. Во время каникул работала, то по переписи населения, то в статбюро. Для заработка. Семья то 10 человек была, а работал только папа.
В 21-м году в сентябре поехала в Сибирь. И с тех пор все время работала. Сказали: ты взрослая, надо зарабатывать на хлеб.
Бабушка Лидия Васильевна умерла в июле 17-го, папы не было дома. После он приехал, в церкви отслужили панихиду. Он приехал во Мценск. Стал работать по организации коммун. Был увлечен всеми переменами, радовался отделению Польши. И его стали уговаривать вступить в партию. Рекомендатели знали, конечно, о его дворянском происхождении, но посоветовали об этом не писать. Осенью 21-го переехали в Барнаул. Папа стал работать в Алтгублестресте, по своей специальности. В Барнауле жил его брат, беженец из Вильно. Дядя Коля жил там, позвал. Он приехал, устроился. А нам дали товарный вагон.Погрузились, сели сами - и 45 дней ехали. Отцепят - стоим день, два, три. Упросили - прицепят. Голодные были. Дядя Коля выехал встречать в Новосибирск. Привез яиц, сала, буханку хлеба. Восторг был при виде этого богатства (дядя Коля умер в 34-м году в Хвалынске). Жили в 20-е годы в Барнауле и Бийске (2 года). В Бийске отец был директором сельхозбанка. Я работала бухгалтером. Кончила в Барнауле курсы счетоводов и бухгалтерскую школу.
В институт подавала (в Томский), но отказали ввиду социального происхождения. Это был 25-й год. Вадим поступил в железнодорожный институт в Барнауле, но его прогнали со второго курса по той же причине. А другие и не пытались. Галина поучилась в педучилище, потом года три работала учительницей в младших классах.
В 26-м году уехала из Бийска в Севастополь. (Вызвали в ГПУ и предложили быть "стукачом". Посоветовалась с отцом. Он сказал: увольняйся, уезжай, иначе они не отстанут.) Куда ехать? Вспомнился Митя, двоюродный брат. Он был как родной, жил у нас каждое лето. И махнула туда. Митя - бывший офицер, военный. В свое время кончил кадетский корпус, юнкерское училище. В 14-м попал на фронт. Был ранен в ногу - лошадью придавило. Его подобрали немцы. Все это в первом и последнем для него бою. Вернулся из плена во время гражданской войны - и сразу пошел в армию к красным. Провоевал всю гражданскую войну. И стал преподавать высшую математику и тактику в школе комсостава Красной Армии. Жил в военном городке. Рассказывал, как трудно приходилось: образование маленькое, не знают даже элементарной математики. Осенью 30-го года всех их арестовали, человек 15 бывших офицеров. Обвинение: умышленно выпускали неполноценных командиров. Их держали на допросе несколько суток, пока не подписали признания. Их осудили лет на 10, но в то время режим был иной, были зачеты за ударный труд. (Волна арестов прошла в 30-м году и по Сибири. Вадима арестовали тоже.)
Приехала в Севастополь в октябре 1926 года, 20 числа. И в тот же день познакомилась с Борисом Александровичем Кузьменко (это мой дед). Он в шахматы пришел играть. И начал ходить, как медведь-шатун. Двоюродная сестра Бориса была замужем за начальником училища Огромновым. Его тоже арестовали. Сейчас - официальное сообщение о реабилитации. И компенсацию предложили - пенсия, комната. А Лида Халилеева ничего не взяла. Я и так, мол, знаю, что папа ни в чем не виноват, не надо мне за его жизнь денег.
Я играла в драмкружке. Попробовали Бориса на какую-то роль, но он стоял истуканом. Способностей никаких. Тогда его отправили в будку - суфлером.
Замуж вышла в февоале 1927 года. Несколько дней ходили, наконец, 9 февраля зарегистрировали. Может быть, и дольше тянулось бы, но у Мити была отвратительная жена. Резала мои платья. Борис жил с приятелем Васькой Жуковым. Когда мы поженились, Васька ушел в общежитие. Стол, два стула, солдатская кровать.
Была безработица. Стояла в очереди на бирже труда. Очередь так и не дошла. Работал Борис один, зарплату получал небольшую. И началось землетрясение. Три недели оно тянулось. На гвозде висела велосипедная шина. И видно, что она качается. Нервы были напряжены, чувствовала самые малые толчки. Стена отошла, в дверном проеме выпали камни. Трещина, в которую видно небо. Взяла собачку Афика и уехала в Новосибирск (землетрясение было в сентябре 27 года). Тогда было массовое бегство из Крыма, все курортники побежали.
Вова родился в 27 году, 11 ноября в Новосибирске. Там жили папа с мамой. Они приехали из Иркутска к дяде Коле. В Иркутске по доносу родственницы отца лишили избирательных прав, уволили, После родов тяжело заболела, было заражение крови, Но поправилась. Приехала Анна Ивановна (моя прабабушка по линии деда), взяла в Ленинград. Надо было что-то делать, так как отец устроился на работу в Барнаул. Борис написал: поживи в Ленинграде, потом в Севастополь, когда дадут новую квартиру. В Ленинграде была недолго, может быть, месяц. Потом поехала в Севастополь. Квартиры еще не было, жили у приятеля. Квартиру дали в центре города. Это был 28 год. Борис перешел на флот.
(продолжение следует)
......Из Алябьева переехали в Мценск. Все жили в Мценске, а я училась в Орле, в Институте благородных девиц. (До этого) было 3-4 года городского училища - но я не училась ни дня. Мы учились дома. Учительница Любовь Андреевна жила с нами. Но учила кое-как, подготовлены были плохо. Привезли меня в Орел - устраивать в училище. Это был ужас: я же ни дня не училась в школе. Сидели в большом зале директор института, поп, преподаватели... Первые два года было трудно после домашней подготовки, а потом учиться стало хорошо. Проучилась в этом институте 3 года. Весной 17-го разъехались по домам - и институт закрыли. Пошла в гимназию, во Мценске. Два года она называлась гимназией, а в 19-м ее сделали единой трудовой советсткой школой. Лучших учениц перевели в мужскую гимназию, а худших ребят - в женскую. Программа в мужских гимназиях была более сложной. Кончила школу в 21-м или 22-м году. Свидетельство об окончании сгорело вместе с вещами в Вольске. Во время каникул работала, то по переписи населения, то в статбюро. Для заработка. Семья то 10 человек была, а работал только папа.
В 21-м году в сентябре поехала в Сибирь. И с тех пор все время работала. Сказали: ты взрослая, надо зарабатывать на хлеб.
Бабушка Лидия Васильевна умерла в июле 17-го, папы не было дома. После он приехал, в церкви отслужили панихиду. Он приехал во Мценск. Стал работать по организации коммун. Был увлечен всеми переменами, радовался отделению Польши. И его стали уговаривать вступить в партию. Рекомендатели знали, конечно, о его дворянском происхождении, но посоветовали об этом не писать. Осенью 21-го переехали в Барнаул. Папа стал работать в Алтгублестресте, по своей специальности. В Барнауле жил его брат, беженец из Вильно. Дядя Коля жил там, позвал. Он приехал, устроился. А нам дали товарный вагон.Погрузились, сели сами - и 45 дней ехали. Отцепят - стоим день, два, три. Упросили - прицепят. Голодные были. Дядя Коля выехал встречать в Новосибирск. Привез яиц, сала, буханку хлеба. Восторг был при виде этого богатства (дядя Коля умер в 34-м году в Хвалынске). Жили в 20-е годы в Барнауле и Бийске (2 года). В Бийске отец был директором сельхозбанка. Я работала бухгалтером. Кончила в Барнауле курсы счетоводов и бухгалтерскую школу.
В институт подавала (в Томский), но отказали ввиду социального происхождения. Это был 25-й год. Вадим поступил в железнодорожный институт в Барнауле, но его прогнали со второго курса по той же причине. А другие и не пытались. Галина поучилась в педучилище, потом года три работала учительницей в младших классах.
В 26-м году уехала из Бийска в Севастополь. (Вызвали в ГПУ и предложили быть "стукачом". Посоветовалась с отцом. Он сказал: увольняйся, уезжай, иначе они не отстанут.) Куда ехать? Вспомнился Митя, двоюродный брат. Он был как родной, жил у нас каждое лето. И махнула туда. Митя - бывший офицер, военный. В свое время кончил кадетский корпус, юнкерское училище. В 14-м попал на фронт. Был ранен в ногу - лошадью придавило. Его подобрали немцы. Все это в первом и последнем для него бою. Вернулся из плена во время гражданской войны - и сразу пошел в армию к красным. Провоевал всю гражданскую войну. И стал преподавать высшую математику и тактику в школе комсостава Красной Армии. Жил в военном городке. Рассказывал, как трудно приходилось: образование маленькое, не знают даже элементарной математики. Осенью 30-го года всех их арестовали, человек 15 бывших офицеров. Обвинение: умышленно выпускали неполноценных командиров. Их держали на допросе несколько суток, пока не подписали признания. Их осудили лет на 10, но в то время режим был иной, были зачеты за ударный труд. (Волна арестов прошла в 30-м году и по Сибири. Вадима арестовали тоже.)
Приехала в Севастополь в октябре 1926 года, 20 числа. И в тот же день познакомилась с Борисом Александровичем Кузьменко (это мой дед). Он в шахматы пришел играть. И начал ходить, как медведь-шатун. Двоюродная сестра Бориса была замужем за начальником училища Огромновым. Его тоже арестовали. Сейчас - официальное сообщение о реабилитации. И компенсацию предложили - пенсия, комната. А Лида Халилеева ничего не взяла. Я и так, мол, знаю, что папа ни в чем не виноват, не надо мне за его жизнь денег.
Я играла в драмкружке. Попробовали Бориса на какую-то роль, но он стоял истуканом. Способностей никаких. Тогда его отправили в будку - суфлером.
Замуж вышла в февоале 1927 года. Несколько дней ходили, наконец, 9 февраля зарегистрировали. Может быть, и дольше тянулось бы, но у Мити была отвратительная жена. Резала мои платья. Борис жил с приятелем Васькой Жуковым. Когда мы поженились, Васька ушел в общежитие. Стол, два стула, солдатская кровать.
Была безработица. Стояла в очереди на бирже труда. Очередь так и не дошла. Работал Борис один, зарплату получал небольшую. И началось землетрясение. Три недели оно тянулось. На гвозде висела велосипедная шина. И видно, что она качается. Нервы были напряжены, чувствовала самые малые толчки. Стена отошла, в дверном проеме выпали камни. Трещина, в которую видно небо. Взяла собачку Афика и уехала в Новосибирск (землетрясение было в сентябре 27 года). Тогда было массовое бегство из Крыма, все курортники побежали.
Вова родился в 27 году, 11 ноября в Новосибирске. Там жили папа с мамой. Они приехали из Иркутска к дяде Коле. В Иркутске по доносу родственницы отца лишили избирательных прав, уволили, После родов тяжело заболела, было заражение крови, Но поправилась. Приехала Анна Ивановна (моя прабабушка по линии деда), взяла в Ленинград. Надо было что-то делать, так как отец устроился на работу в Барнаул. Борис написал: поживи в Ленинграде, потом в Севастополь, когда дадут новую квартиру. В Ленинграде была недолго, может быть, месяц. Потом поехала в Севастополь. Квартиры еще не было, жили у приятеля. Квартиру дали в центре города. Это был 28 год. Борис перешел на флот.
(продолжение следует)