Танец хвоста
А вот кто ещё не опоздравлен из имеющих место быть? Слушайте.
Дверь. Приоткрывается со скрыпом, как шаланда, полная кефали. Медленно, плавно, квазистатически из таинственной неизвестности в банальную очевидность выдвигается серый, толстый, упругий, лоснящийся, покрытый лёгкой золотистой шёрсткой, легко вьющийся в колебательном ритме хвост. Начинает играть неслышная музыка и хвост колеблется с ней в такт, а поскольку музыка не слышна, хвост, фактически, делает, что ему хочется. А хочется ему колебаться - и он колеблется, шаркаясь об стену, стукаясь об дверь и временами задевая пол. Пол подрагивает, со стен падает шелуха и мусор. Как бы конец первого действия, но само действие как бы продолжается.
Далее звучит воображаемая флейта и непрекращающийся хвост начинает удлиняться, одновременно увеличивая амплитуду. Хвост растёт и ширится и заполняет прежде пустое пространство, не останавливая при этом движения, мистифицируя и пленяя ритмом, ловкостью, дикостью, необузданностью, силой, и в то же время оставляя логически труднообъяснимое ощущение чего-то большого, тонкого, печального, округлого, светло окрашенного, неяркого, внутренне нежного и ранимого. Шелуха продолжает меланхолично опадать со стен. Хвост добавляет в своё двигательное неистовство подметательные элементы, а, кроме того, начинает готовить завтрак в постель, заводит дрель, вращает отвёрткой, клацает плоскогубцами и несёт тяжёлые сумки из магазина. Конец второго действия.
Как и всё хорошее в этой жизни, хвост оказывается не бесконечен. Из-за двери, подчиняясь тому же ритму, появляется то, к чему хвост обычно бывает приделан. Оно всё содрагается в такт и наводит ужас. Тут следует испытать ужас. Дальше из-за двери торжественно и всё так же медленно переступая лапами выносит себя Мышь. Она бела и лабораторна. Хвост беснуется, ходит ходуном, вокруг него уже начинает образовываться торнадо, на небе собираются грозовые тучи, ревёт ураган, с треском валятся деревья, на заднем плане ветром проносит гиппопотама, гиппопотам в недоумении.
Впрочем, Мышь мала.
Эффекта нет.
Фаза разочарования.
Всё стихает.
Тоненьким, писклявым, дрожащим голоском Мышь начинает вещать: "Женщины! Ах, какие женщины! Женщины, женщины! Вы, женщины, такие молодцы, и я тоже женщина, и я тоже молодец! Сегодня наш день. Из чего логически следует, что вчера день был не наш и завтра тоже вряд ли наш будет. Поэтому всё, что можно, надо делать сегодня. Завтра будет поздно. Вчера было поздно. Сегодня вот пока не поздно, хотя всё к этому и идёт. Так что же вы сидите, читая этот безумный интернетик? Что даст вам интернетик, когда вокруг праздник жизни? Прочь интернетик! Долой интернетик! Высылаю всех в жизнь без права на реконнект! В жизни вас любят, а здесь - в лучшем случае, читают. А многие - так и пролистывают. Шли бы вы отсюда, в самом деле. Здоровый, естественный реал нужен человеку несколько раз в месяц, как минимум. Ша. Дикси. Я сказала. Пусть будет вам не до интернета."
И в самом деле.
Короче, с праздником всех релевантных :)
Дверь. Приоткрывается со скрыпом, как шаланда, полная кефали. Медленно, плавно, квазистатически из таинственной неизвестности в банальную очевидность выдвигается серый, толстый, упругий, лоснящийся, покрытый лёгкой золотистой шёрсткой, легко вьющийся в колебательном ритме хвост. Начинает играть неслышная музыка и хвост колеблется с ней в такт, а поскольку музыка не слышна, хвост, фактически, делает, что ему хочется. А хочется ему колебаться - и он колеблется, шаркаясь об стену, стукаясь об дверь и временами задевая пол. Пол подрагивает, со стен падает шелуха и мусор. Как бы конец первого действия, но само действие как бы продолжается.
Далее звучит воображаемая флейта и непрекращающийся хвост начинает удлиняться, одновременно увеличивая амплитуду. Хвост растёт и ширится и заполняет прежде пустое пространство, не останавливая при этом движения, мистифицируя и пленяя ритмом, ловкостью, дикостью, необузданностью, силой, и в то же время оставляя логически труднообъяснимое ощущение чего-то большого, тонкого, печального, округлого, светло окрашенного, неяркого, внутренне нежного и ранимого. Шелуха продолжает меланхолично опадать со стен. Хвост добавляет в своё двигательное неистовство подметательные элементы, а, кроме того, начинает готовить завтрак в постель, заводит дрель, вращает отвёрткой, клацает плоскогубцами и несёт тяжёлые сумки из магазина. Конец второго действия.
Как и всё хорошее в этой жизни, хвост оказывается не бесконечен. Из-за двери, подчиняясь тому же ритму, появляется то, к чему хвост обычно бывает приделан. Оно всё содрагается в такт и наводит ужас. Тут следует испытать ужас. Дальше из-за двери торжественно и всё так же медленно переступая лапами выносит себя Мышь. Она бела и лабораторна. Хвост беснуется, ходит ходуном, вокруг него уже начинает образовываться торнадо, на небе собираются грозовые тучи, ревёт ураган, с треском валятся деревья, на заднем плане ветром проносит гиппопотама, гиппопотам в недоумении.
Впрочем, Мышь мала.
Эффекта нет.
Фаза разочарования.
Всё стихает.
Тоненьким, писклявым, дрожащим голоском Мышь начинает вещать: "Женщины! Ах, какие женщины! Женщины, женщины! Вы, женщины, такие молодцы, и я тоже женщина, и я тоже молодец! Сегодня наш день. Из чего логически следует, что вчера день был не наш и завтра тоже вряд ли наш будет. Поэтому всё, что можно, надо делать сегодня. Завтра будет поздно. Вчера было поздно. Сегодня вот пока не поздно, хотя всё к этому и идёт. Так что же вы сидите, читая этот безумный интернетик? Что даст вам интернетик, когда вокруг праздник жизни? Прочь интернетик! Долой интернетик! Высылаю всех в жизнь без права на реконнект! В жизни вас любят, а здесь - в лучшем случае, читают. А многие - так и пролистывают. Шли бы вы отсюда, в самом деле. Здоровый, естественный реал нужен человеку несколько раз в месяц, как минимум. Ша. Дикси. Я сказала. Пусть будет вам не до интернета."
И в самом деле.
Короче, с праздником всех релевантных :)