Осиянный музыканьтий
Один музыкантий пишет:
«Читаю подряд все дневники, выложенные на портале «Прожито». Кайф. Кайф. И еще раз кайф. Сегодня зарылся в дневник Вячеслава Полонского, редактора "Нового мира" в 1926-1931 гг. Там про всю советскую литературу…
«Есенин терся, униженно льстя Ионову, не зная, куда девать руки, улыбаясь полусмущенно, точно сознаваясь перед всеми, что он льстит, лебезит, продается. Жалкое впечатление. Посвятил Ионову стихотворение, кое начинается словами: «Издатель славный…» Ионова слегка затошнило: «Удобно ли мне печатать?» - спрашивает. Он купил у Есенина собрание стихов - тот поэтому ходит перед ним на задних лапах. Пресмыкается - очень больно, такой огромный талант, <но> алкоголик, без чувства достоинства».
Ну и так далее, там много цитат подобного толка.
Цитаты любопытные, в сущности не верные (Полонский вообще был крайне желчный тип), но я сейчас не про Есенина.
Я про этого самого музыкантия.
Ведь он зачем это публикует.
Он всё пытается объяснить себе отчего он никому на белом свете не нужен со своими прекрасными песнями.
А потому что он такой честный, не то что есенин там какой-то. И вообще все эти продажные советские писатели.
Вот если б наш музыкантий унижался и лебезил как какой-то там есенин - он был бы знаменит и огромен.
Но он презирает такое мелкое есенинское поведение.
И посему вот он стоит как байрон нижегородский на откосе, весь осиянный.
...пошляк какой, надо же.
Всю дурацкую свою жизнь потратить на объяснение своих неудач.
Вот и есенин ему пригодился. Почему бы и нет, действительно.
Продолжу тему.
Нельзя не вспомнить также, что Достоевский, бывало, проигрывался в пух и прах и униженно просил выслать ему денег. А Мусоргский уходил в тяжелейшие запои. А Булгаков некоторое время был подсажен на морфий и гонялся за призраками. Ну и что! Достоевского, Булгакова и Есенина будут читать и через сто и через двести лет, а музыкантий - гордый и непогрешимый - исчезнет в небытие.
А музыкантию и прочим давно уже ответил Пушкин :"Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы - иначе." (Пушкин в письме Петру Вяземскому)
«Читаю подряд все дневники, выложенные на портале «Прожито». Кайф. Кайф. И еще раз кайф. Сегодня зарылся в дневник Вячеслава Полонского, редактора "Нового мира" в 1926-1931 гг. Там про всю советскую литературу…
«Есенин терся, униженно льстя Ионову, не зная, куда девать руки, улыбаясь полусмущенно, точно сознаваясь перед всеми, что он льстит, лебезит, продается. Жалкое впечатление. Посвятил Ионову стихотворение, кое начинается словами: «Издатель славный…» Ионова слегка затошнило: «Удобно ли мне печатать?» - спрашивает. Он купил у Есенина собрание стихов - тот поэтому ходит перед ним на задних лапах. Пресмыкается - очень больно, такой огромный талант, <но> алкоголик, без чувства достоинства».
Ну и так далее, там много цитат подобного толка.
Цитаты любопытные, в сущности не верные (Полонский вообще был крайне желчный тип), но я сейчас не про Есенина.
Я про этого самого музыкантия.
Ведь он зачем это публикует.
Он всё пытается объяснить себе отчего он никому на белом свете не нужен со своими прекрасными песнями.
А потому что он такой честный, не то что есенин там какой-то. И вообще все эти продажные советские писатели.
Вот если б наш музыкантий унижался и лебезил как какой-то там есенин - он был бы знаменит и огромен.
Но он презирает такое мелкое есенинское поведение.
И посему вот он стоит как байрон нижегородский на откосе, весь осиянный.
...пошляк какой, надо же.
Всю дурацкую свою жизнь потратить на объяснение своих неудач.
Вот и есенин ему пригодился. Почему бы и нет, действительно.
Продолжу тему.
Нельзя не вспомнить также, что Достоевский, бывало, проигрывался в пух и прах и униженно просил выслать ему денег. А Мусоргский уходил в тяжелейшие запои. А Булгаков некоторое время был подсажен на морфий и гонялся за призраками. Ну и что! Достоевского, Булгакова и Есенина будут читать и через сто и через двести лет, а музыкантий - гордый и непогрешимый - исчезнет в небытие.
А музыкантию и прочим давно уже ответил Пушкин :"Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы - иначе." (Пушкин в письме Петру Вяземскому)