Первый российский император
Мы привыкли считать, что первым провозгласил себя императором Пётр I. Оказывается, страшно далеки мы от реальности. Первым императором провозгласил себя человек, ненавидимый многими поколениями русских как предатель, мерзавец, агент мирового империализма польская марионетка, положивший начало несказанным бедствиям России.
Вы удивитесь, но это был...
Посмотрите, что написано на портрете. "Димитриус император". И не случайно, ведь Лжедмитрий настаивал на признании этого титула за русскими царями. Иностранцы не раз называли московских царей императорами. Это касалось и Ивана Грозного, и Алексея Михайловича, и даже Федора Иоанновича. Но сами себя они так называть не спешили. Зато Лжетмитрий с уверенностью прибавил титул "император" к титулованию царей. Не верите?
Ответ Димитрия, князя Московского, данный в столичном городе Москве на его свадьбе гг. послам его королевского величества Малогосскому кастеляну Николаю Олесницкому и Велижскому старосте Александру Корвину.
Удивляет нас, что его королевская милость называете нас братом и другом, и в то же время поражает нас как бы в голову, ставя нас как то низко и отнимая у нас титул, который мы имеем от самого Бога, и имеем не на словах, а на самом деле и с таким правом, больше которого помогли иметь ни древние Римляне, ни другие древние монархи. И мы имеем это преимущество - называемся императором - по той же причини, по какой назывались так и они, потому что не только над нами нет никого выше кроме Бога, но мы еще другим раздаем права и, что еще больше, мы - государь в великих государствах наших, а это и есть быть монархом, императором. По милости Божией
мы имеем такую власть и право повелевать, какие имели короли Ассирийские, Мидийские, Персидские, имеем также под своею властью несколько других царей - Татарских. Поэтому мы не понимаем, чем бы лучше нас был в настоящие времена великий хан, которого все историки называют императором Татар (хотя многие и нас так называют)? Почему его милость - христианский кесарь и святейший отец не стыдятся называть в своих письмах нас или наших предков кесарями, каковые письма имеет при себе посол наш к королю, придворный наш подскарбий Афанасий Иванович Власьев?
Мы хорошо знаем, что наши предки не употребляли этого титула и не домогались его, но это нам нисколько не вредит, потому что молчание монархов о праве или неупотребление его нисколько не подрывает его, точно так же, как нерадение предков ничего не уничтожает у потомков. Притом, всякое государство начинаете свою жизнь в простоте и грубости, а чем дольше существует, тем больше развивается в своих законах, обычаях, даже в речи. Так мы читаем, что в те простые времена королей называли пастырями, судьями и другими подлыми именами. В подобной простоте начинали свою жизнь все государства. Неудивительно поэтому, что тогда не радели о многих делах - и не только наши предки, но и другие государи. И Польские историки, если справедливо то, что они пишут, говорят о польских королях, что те получили королевскую корону и титул от кесаря Оттона. Хотя они прежде назывались и были монархами, но от равного себе взяли то, что до того времени имели от Бога. В настоящее время они, конечно, не сделали бы этого.
Кроме того, всякому государю позволительно называться, как кто пожелает. И действительно, у Римлян многие кесари назывались народными трибунами, консулами, аугурами, точно также многие из них, когда им вздумалось, бросали титул императора. Те же Римские кесари, как это известно, назывались князьями. Кесарь Август не дозволил называть себя государем, не смотря на то, что был им на самом деле, потому что сами Римляне особым законом дали ему полную власть управлять, освободив его от всех законов [ограничений]. Так и предки его королевской милости назывались сначала монархами, наконец, королями.
Итак, объявляем его королёвской милости, что мы не только государь, не только царь, но и император и не желаем как-нибудь легко потерять этот титул для наших государств. Если его королевская милость признает нас своим братом и другом, то почему не признает за нами того, что нам принадлежит. Кто отнимает у меня преимущество и украшение моего государства, которыми государи дорожат, как зеницею ока, то тот мне больший враг, нежели тот, который покушается отнимать у меня мою землю. Высшее проявление справедливости - воздавать всякому должное, и это больше всего должно быть соблюдаемо между королями, от которых другие должны учиться справедливости. Иное было дело, когда наши предки были во вражде с Польским королевством: тогда позволительно было одному унижать другого, - это бывало и теперь бывает в других странах; но в дружбе иначе следовало делать, и мы сильно надеялись было, что его королевская милость, как старший, по братский наставить нас в том, что служит ко благу и славе нам и нашим государствам.
М.Фомичев.
Текст воспроизведен по изданию: Поход московского царя Димитрия в Москву с сендомирским воеводой Юрием Мнишком и другими лицами из рыцарства 1604 года // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872.
Текст воспроизведен по изданию: Поход московского царя Димитрия в Москву с сендомирским воеводой Юрием Мнишком и другими лицами из рыцарства 1604 года // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872.
Вы удивитесь, но это был...
Посмотрите, что написано на портрете. "Димитриус император". И не случайно, ведь Лжедмитрий настаивал на признании этого титула за русскими царями. Иностранцы не раз называли московских царей императорами. Это касалось и Ивана Грозного, и Алексея Михайловича, и даже Федора Иоанновича. Но сами себя они так называть не спешили. Зато Лжетмитрий с уверенностью прибавил титул "император" к титулованию царей. Не верите?
Ответ Димитрия, князя Московского, данный в столичном городе Москве на его свадьбе гг. послам его королевского величества Малогосскому кастеляну Николаю Олесницкому и Велижскому старосте Александру Корвину.
Удивляет нас, что его королевская милость называете нас братом и другом, и в то же время поражает нас как бы в голову, ставя нас как то низко и отнимая у нас титул, который мы имеем от самого Бога, и имеем не на словах, а на самом деле и с таким правом, больше которого помогли иметь ни древние Римляне, ни другие древние монархи. И мы имеем это преимущество - называемся императором - по той же причини, по какой назывались так и они, потому что не только над нами нет никого выше кроме Бога, но мы еще другим раздаем права и, что еще больше, мы - государь в великих государствах наших, а это и есть быть монархом, императором. По милости Божией
мы имеем такую власть и право повелевать, какие имели короли Ассирийские, Мидийские, Персидские, имеем также под своею властью несколько других царей - Татарских. Поэтому мы не понимаем, чем бы лучше нас был в настоящие времена великий хан, которого все историки называют императором Татар (хотя многие и нас так называют)? Почему его милость - христианский кесарь и святейший отец не стыдятся называть в своих письмах нас или наших предков кесарями, каковые письма имеет при себе посол наш к королю, придворный наш подскарбий Афанасий Иванович Власьев?
Мы хорошо знаем, что наши предки не употребляли этого титула и не домогались его, но это нам нисколько не вредит, потому что молчание монархов о праве или неупотребление его нисколько не подрывает его, точно так же, как нерадение предков ничего не уничтожает у потомков. Притом, всякое государство начинаете свою жизнь в простоте и грубости, а чем дольше существует, тем больше развивается в своих законах, обычаях, даже в речи. Так мы читаем, что в те простые времена королей называли пастырями, судьями и другими подлыми именами. В подобной простоте начинали свою жизнь все государства. Неудивительно поэтому, что тогда не радели о многих делах - и не только наши предки, но и другие государи. И Польские историки, если справедливо то, что они пишут, говорят о польских королях, что те получили королевскую корону и титул от кесаря Оттона. Хотя они прежде назывались и были монархами, но от равного себе взяли то, что до того времени имели от Бога. В настоящее время они, конечно, не сделали бы этого.
Кроме того, всякому государю позволительно называться, как кто пожелает. И действительно, у Римлян многие кесари назывались народными трибунами, консулами, аугурами, точно также многие из них, когда им вздумалось, бросали титул императора. Те же Римские кесари, как это известно, назывались князьями. Кесарь Август не дозволил называть себя государем, не смотря на то, что был им на самом деле, потому что сами Римляне особым законом дали ему полную власть управлять, освободив его от всех законов [ограничений]. Так и предки его королевской милости назывались сначала монархами, наконец, королями.
Итак, объявляем его королёвской милости, что мы не только государь, не только царь, но и император и не желаем как-нибудь легко потерять этот титул для наших государств. Если его королевская милость признает нас своим братом и другом, то почему не признает за нами того, что нам принадлежит. Кто отнимает у меня преимущество и украшение моего государства, которыми государи дорожат, как зеницею ока, то тот мне больший враг, нежели тот, который покушается отнимать у меня мою землю. Высшее проявление справедливости - воздавать всякому должное, и это больше всего должно быть соблюдаемо между королями, от которых другие должны учиться справедливости. Иное было дело, когда наши предки были во вражде с Польским королевством: тогда позволительно было одному унижать другого, - это бывало и теперь бывает в других странах; но в дружбе иначе следовало делать, и мы сильно надеялись было, что его королевская милость, как старший, по братский наставить нас в том, что служит ко благу и славе нам и нашим государствам.
М.Фомичев.
Текст воспроизведен по изданию: Поход московского царя Димитрия в Москву с сендомирским воеводой Юрием Мнишком и другими лицами из рыцарства 1604 года // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872.
Текст воспроизведен по изданию: Поход московского царя Димитрия в Москву с сендомирским воеводой Юрием Мнишком и другими лицами из рыцарства 1604 года // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872.