Музей Волошина в Коктебеле
28 мая - день рождения одного из моих любимых поэтов, провидца, гения Максимилиана Волошина.""Человек рождается дважды: во плоти и в духе… Но годовщины духовного рождения… ускользают от нас…" - писал Волошин. Он был гением во всем, что делал: писал ли стихи, рисовал ли, творил ли свою жизнь - все прекрасно и совершенно. Даже дощечка, которую положило к его ногам море ("Это обломок корабля аргонавтов!,- воскликнул Волошин) оказалась обломком корабля именно времени аргонавтов, как показали современные исследования
Обломок справа на полочке над диваном, а смотрит на нас царевна Таиах
Много дней с тобою рядом
Я глядел в твое стекло.
Много грез под нашим взглядом
Расцвело и отцвело.
Волошин верил, что прекрасная Таиах хранит его дом. И действительно,
Счастливый жребий дом мой не оставил:
Ни власть не отняла, ни враг не сжег,
Не предал друг, грабитель не ограбил.
Утихла буря. Догорел пожар.
Я принял жизнь и этот дом как дар
Нечаянный - мне вверенный судьбою,
Как знак, что я усыновлен землею...
Дом, так похожий на корабль, стал приютом не только для писателей и поэтов, но и для гонимых и скрывающихся, красных и белых, не разбирая политических убеждений. Совсем, совсем иначе звучала "Песня о соколе" , когда Горький читал её на " капитанском мостике" волошинского дома, вон там, на самом верху, под грохот волн
Волошин в своей прекрасной Киммерии воссоздавал прекрасную Грецию. Он ходил в таком вот экстравагантном одеянии
Не могу не сказать, что лучшая экскурсия в моей жизни была именно в музее Волошина. Экскурсовод словно играла моноспектакль о жизни гения и его доме. Казалось, мы видим, как снова улыбнулась Таиах после того, как испорченную влагой скульптуру уже считали погибшей, как оживает её лицо в сиянии августовского полнолуния, как проходит по дому Волошин, а в тайной комнате, стараясь не издавать не звука, скрываются то красный командир, то белый офицер.
Киммерия, страна голубых гор. Картины Волошина
Мало есть людей, которым подарен собственный профиль в скале.
Стиху - разбег, а мысли - меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
Волошин был настоящим добрым волшебником.Все, что он делал в этом мире, было направлено к добру. Макс был удивительным гением, исключением из правил мира, единственным
Так описывает Волошина Миндилин
Первое “видение” Волошина ошеломило меня. На солнечной площади Феодосии между старинной генуэзской башней и кафе “Фонтанчик” я увидел неправдоподобно рыжебородого человека. Легкой поступью плясуна и с достоинством посла великой державы он нес тяжесть огромной плоти. Серый бархатный берет, оттянутый к затылку, усмирял длинные своенравные волосы - пепельно-рыжеватые. На нем был костюм серого бархата - куртка с отложным воротником и короткие, до колен, штаны - испанский гранд в пенсне русского земского врача, с головой древнего грека, с голыми коричневыми икрами бакинского грузчика и в сандалиях на босу ногу. Он был необыкновенен на площади, забитой деникинскими офицерами, греческими и итальянскими матросами, суетливыми спекулянтами, испуганными беженцами с севера, медлительными турками с фелюг и смуглыми феодосийскими барышнями! Он был так удивителен в этой толпе, что я сразу понял: вот это и есть знаменитый Максимилиан Волошин.
Волошин еще при жизни стал легендой. Сейчас легенда становится мифом, мифом о добром киммерийском волхве, помогавшем всем нуждающимся и дарившем миру красоту и гармонию
Обломок справа на полочке над диваном, а смотрит на нас царевна Таиах
Много дней с тобою рядом
Я глядел в твое стекло.
Много грез под нашим взглядом
Расцвело и отцвело.
Волошин верил, что прекрасная Таиах хранит его дом. И действительно,
Счастливый жребий дом мой не оставил:
Ни власть не отняла, ни враг не сжег,
Не предал друг, грабитель не ограбил.
Утихла буря. Догорел пожар.
Я принял жизнь и этот дом как дар
Нечаянный - мне вверенный судьбою,
Как знак, что я усыновлен землею...
Дом, так похожий на корабль, стал приютом не только для писателей и поэтов, но и для гонимых и скрывающихся, красных и белых, не разбирая политических убеждений. Совсем, совсем иначе звучала "Песня о соколе" , когда Горький читал её на " капитанском мостике" волошинского дома, вон там, на самом верху, под грохот волн
Волошин в своей прекрасной Киммерии воссоздавал прекрасную Грецию. Он ходил в таком вот экстравагантном одеянии
Не могу не сказать, что лучшая экскурсия в моей жизни была именно в музее Волошина. Экскурсовод словно играла моноспектакль о жизни гения и его доме. Казалось, мы видим, как снова улыбнулась Таиах после того, как испорченную влагой скульптуру уже считали погибшей, как оживает её лицо в сиянии августовского полнолуния, как проходит по дому Волошин, а в тайной комнате, стараясь не издавать не звука, скрываются то красный командир, то белый офицер.
Киммерия, страна голубых гор. Картины Волошина
Мало есть людей, которым подарен собственный профиль в скале.
Стиху - разбег, а мысли - меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
Волошин был настоящим добрым волшебником.Все, что он делал в этом мире, было направлено к добру. Макс был удивительным гением, исключением из правил мира, единственным
Так описывает Волошина Миндилин
Первое “видение” Волошина ошеломило меня. На солнечной площади Феодосии между старинной генуэзской башней и кафе “Фонтанчик” я увидел неправдоподобно рыжебородого человека. Легкой поступью плясуна и с достоинством посла великой державы он нес тяжесть огромной плоти. Серый бархатный берет, оттянутый к затылку, усмирял длинные своенравные волосы - пепельно-рыжеватые. На нем был костюм серого бархата - куртка с отложным воротником и короткие, до колен, штаны - испанский гранд в пенсне русского земского врача, с головой древнего грека, с голыми коричневыми икрами бакинского грузчика и в сандалиях на босу ногу. Он был необыкновенен на площади, забитой деникинскими офицерами, греческими и итальянскими матросами, суетливыми спекулянтами, испуганными беженцами с севера, медлительными турками с фелюг и смуглыми феодосийскими барышнями! Он был так удивителен в этой толпе, что я сразу понял: вот это и есть знаменитый Максимилиан Волошин.
Волошин еще при жизни стал легендой. Сейчас легенда становится мифом, мифом о добром киммерийском волхве, помогавшем всем нуждающимся и дарившем миру красоту и гармонию