Турецкие бани. Продолжение.
Конечно, были в Турции и общественные бани. Учитывая, что мы тут любим поговорить о гареме, основное внимание обратим на женские бани ( что там, у мужчин, интересного?), детальное описание которых практически полностью почерпнуто из отчетов путешественниц XIX века. В этом, собственно, нет ничего плохого, учитывая, во-первых, то, что такие последовательницы леди Мэри Уортли Монтегю, как мисс Парду и миссис Харви, оказались исключительно наблюдательными рассказчицами, и, во-вторых, то, что общественные бани мало изменились за прошедшие столетия. Традиции сохранились. И на самом деле, как время может изменить поведение сотни обнаженных женщин, которые наслаждаются буквально каждым мгновением временной свободы, предаваясь пустой болтовне и обсуждению скандальных слухов!
Перед тем как мы перейдем собственно к описанию, следует заметить, что бани, как и вообще очень многое в Турции, как и сам гарем, кстати, не исконно турецкие, а византийские, но приспособленные или перестроенные на новый лад. Завоевав Константинополь, с банями турки поступили так же, как и с другими учреждениями покоренной империи: воспользовались ими как фундаментом для возведения собственных. В XVII веке, по словам Эвлии-эфенди, в городе насчитывалось 300 общественных и 4536 частных бань, а к концу XIX века осталось лишь около 130 общественных бань. Учитывая, что почти каждый путешественник считал своим долгом рассказать о личных впечатлениях от посещения турецких бань, думаю, будет интересен отрывок из самого раннего дошедшего до нас свидетельства, принадлежащего Бассано да Заре. Находясь на службе в Серале, Бассано бывал в разных частях Турции и посещал множество бань, имея, таким образом, возможность сравнивать их размеры и внутреннюю планировку. Для детального описания он выбрал большую баню, вероятнее всего находившуюся в Константинополе: "По внешнему виду, в особенности это касается куполов, бани являются копией терм Диоклетиана в Риме, хотя и гораздо меньше их по размеру.
Рядом с входом находится комната, по форме напоминающая церковь, только круглая, с куполом, покрытым свинцом. Она большая и просторная, почти как римская ротонда. В середине сооружен роскошный бассейн из прекрасного мрамора с фонтаном, из которого бьют четыре струи воды.
Вокруг фонтана устроены кирпичные сиденья в три локтя длиной и так высоко, что, сидя на них, не достаешь ногой пола.
Свод комнаты выполнен мраморными плитами. Все сиденья разделены стенкой в локоть высотой или деревянной перегородкой, достаточной для того, чтобы можно было облокотиться. Они шириной в четыре локтя, и желающие искупаться могут здесь раздеться. На сиденье кладется циновка, которую накрывают ковром или гобеленом. Прежде чем войти в баню, необходимо обратиться к одному из смотрителей, которые располагаются вдоль стен, а затем к кассиру, сидящему в углу на табурете, совсем как наши адвокаты. После этого вы можете раздеться, обращая особое внимание на то, чтобы не оставить открытыми неприличные места своего тела: бесстыдника поколотят и вышвырнут из бани вон. Раздевшись, вы соберете вещи в узелок, сверху положите шляпу, шапочку или тюрбан, в зависимости от того, что носите на голове, и оставите на одном из сидений. К вещам необходимо приставить слугу, потому что сами смотрители могут украсть ваш кошелек или что-нибудь еще'. Перед тем как снять рубашку, вы получите большое полотенце, чтобы завернуться в него (если у вас нет своего), и еще одно, поменьше, для вытирания. Прикрыв полотенцем причинное место, вы входите в первое помещение бани, в котором в зависимости от ее размера находятся до 15 слуг, по указанию начальника занимающихся каждый своей процедурой: бритьем, массажем или мытьем посетителя. Далее вы переходите в ряд помещений с повышающейся температурой; все они отделаны великолепным мрамором и порфиром. В каждой имеется две трубы с горячей и холодной водой, поступающей в мраморный бассейн. Лишняя вода исчезает через отверстия в полу. Наконец, вы входите в главное помещение бани, оно обычно очень просторное, а мраморный пол настолько гладок, что трудно удержать равновесие. Как и в других помещениях, потолок здесь в виде купола, снаружи покрытого свинцовыми листами, с плотно закрытыми стеклянными окнами. В середине комнаты купольный свод очень высокий. Зимой баню начинают топить в полночь (летом все моются прохладной водой), поэтому расходуется огромное количество дров. Топят баню сосновыми поленьями четырех-пяти локтей длиной, толщиной с бедро человека, добавляя немного дубовых дров. В центре этого помещения, именуемого "сердцем бани", на четырех мраморных шарах на высоте двух ладоней от поверхности расположена квадратная плита из мрамора, порфира и великолепного змеевика толщиной в ладонь и длиной больше человеческого роста. Каждому вошедшему слуги предлагают лечь на плиту лицом вниз, а сами начинают ходить по его спине, при этом особым образом выворачивая ему руки. Признаюсь, я так никогда и не согласился на эту процедуру, хотя меня не раз уговаривали.
Когда, по мнению слуг, вас хорошенько размяли и промассировали, вас переворачивают на спину и начинают выворачивать вам руки, до тех пор пока вы не поймете, что это была демонстрация силы Геракла. Закончив с массажем, вы по своему усмотрению отправляетесь в одну из свободных комнат. В одних от жары вы даже потеете, в других сами можете устанавливать нужную вам температуру воды: в "сердце бани" есть много маленьких комнаток-клеток, хорошо отделанных и украшенных, с мраморным бассейном, куда подведены трубы с холодной и горячей водой. Смешав воду, вы закрываете краны, ложитесь рядом с бассейном, а слуги моют вас и поливают этой водой из кувшина. Один из слуг закрывает проем комнаты полотенцем. Если все слуги заняты, вам придется проделать все это самому. В особенности это касается бедняков, так как в надежде получить на чай слуги стараются прислуживать богатым посетителям. Вас растирают чем-то похожим на мешок из грубой темной ткани, причем мыло вы должны приносить с собой.
В том случае, если вы хотите подстричься, побрить бороду или сбрить волосы в иных частях тела, вами займется другой специалист. Если же вы пожелаете удалить волосяной покров без использования бритвы, в отдельном помещении вам предложат специальную пасту. Турки активно пользуются пастой, так как считают грехом иметь волосяной покров в интимных местах. Так что вы не встретите ни одного турка или турчанку с волосами в этих местах. Женщины гораздо суевернее мужчин и, увидев только пробивающийся волосок, тут же отправляются в баню.
Помывшись, вы меняете полотенце, которое носили в бане, его называют фута, на сухое, а слуга вновь омоет вам ноги. После этого вы возвращаетесь в первое помещение, где оставили свои вещи. Здесь очень влажно от постоянных потоков воды, но всегда, особенно зимой, в очаге горит уголь, чтобы просушить сразу несколько рубашек и полотенец. Вы садитесь, и слуга вновь моет вам ноги, а вы в знак признательности и благодарности кладете правую руку на его голову, а затем подносите ее к своим губам, точно так, как делаем мы, вручая письмо. Одевшись, вы сами решаете, как отблагодарить слугу, и отправляетесь к кассиру, чтобы заплатить. Фиксированной платы не существует, кто-то дает один аспер, кто-то два или три, но большинство платят четыре аспера".
Увы, вчера я поставла в пост картинки, которые нужны сегодня. Смотрим еще раз поэтому.
И на первой, и на второй картине (справа) женщина в деревянных башмаках на огромной "платформе" . А использовались башмаки для того, чтобы в отапливаемых снизу банях люди не обжигали ноги о горячий мрамор и не скользили на мокром полу. К XVII веку мастерские по изготовлению деревянных башмаков (налин) стали обычным явлением. Делали их из ореха или самшита, прибивая с каждой стороны кожаные ленты. На изготовление более дорогих шла древесина красных тропических пород, черного сандалового дерева; гвозди были серебряные, а цветная кожа расшивалась золотом. В гареме султана обувь была еще роскошнее: ее инкрустировали перламутром и черепаховым панцирем, а ленты украшали жемчужинами и бирюзой. В использовании высоких башмаков было и своеобразное кокетство - ведь в XVII веке венецианские котурны в высоту иногда доходили до полуметра. В XVI-XVII веках в Неаполе их носили все, о чем мы знаем из литературных произведений того времени. В Англии мастера этого ремесла упоминаются уже в 1400 году, а в 1469 году они организовали собственное цеховое братство. Практически до XVII века отсутствие мощеных дорог делало башмаки просто незаменимой дамской обувью, и мы можем предположить, что в Константинополь они пришли именно с Запада, так как обычные арабские или персидские башмаки на деревянной подошве были недостаточно высоки, чтобы носить их в бане.
Что касается удаления волосяного покрова с тела, то более подробное и примечательное описание мы найдем у Тевено : "После того как вам выбрили подбородок и подмышки, вы получаете лезвие для самостоятельного продолжения процедуры. Вы удаляетесь в маленькую кабинку, вешаете в проеме простыню, чтобы все знали, что она занята, и спокойно приступаете к бритью. Если вы боитесь пораниться лезвием, то просите дать вам пасту, изготовленную из минерала, именуемого русма. Его измельчают до состояния порошка и, добавляя известь и воду, получают пасту. Паста накладывается на волосяной покров, и менее чем через четверть часа волосы покидают тело вместе с пастой, смоченной горячей водой. Для определения времени смыва необходимо самому проверять, удаляются волосы свободно или нет. Если опоздать, то после волос паста примется за вашу кожу. Русма - это минерал, напоминающий окалину или ржавчину железа. В Турции она применяется постоянно, что позволяет султану получать приличный доход. На Мальте русму заменяет орпимент, который для тех же целей смешивают с известью".
Использование щипчиков - дело более хлопотное и болезненное - было распространено, например, среди женщин Персии. У Тавернье мы читаем: "Невзирая на запрет Магомета, дамы прибегали к услугам своих рабынь, которые пинцетами и щипчиками (точно такими, какими мы избавляемся от усов) удаляли им волосы. Пусть это было не так быстро и безболезненно, зато безопаснее, чем при наложении русмы. Наши султанши еще пока слишком утонченны, чтобы следовать примеру персиянок. Да и турецкие мужчины не спешат испытывать боль тогда, когда лезвие бритвы способно без проблем решить этот вопрос".
Gerome Jean Leon
Удаление волосяного покрова у мусульманок считалось абсолютно необходимым делом. Более того, волосы удалять было принято везде: даже в ноздрях и ушах. Таким образом, тщательное обследование тела госпожи регулярно проводилось рабыней или, возможно, подругой, которая, в свою очередь, предоставляла собственное тело для аналогичного осмотра. Естественно, что столь интимные взаимоотношения давали почву для обвинений в лесбийской связи, которые зачастую оказывались справедливы.
Авторы непрестанно уверяют нас, что мужья, желавшие видеть своих жен одновременно и чистыми, и целомудренными ( однако, ну и запросы! ), никогда бы не отпускали их в общественные бани (когда средства не позволяли им устраивать баню в собственном доме), если бы не религиозные каноны и санитарные нормы. Интересно обратиться к описанию женской бани Бассано да Зары, сделанному им в самом начале XVI века: "Большинство женщин отправляются в баню группой человек по двадцать и по-дружески моют друг друга: соседка - соседку, сестра -сестру. Причем общеизвестно, что в результате столь фамильярного совместного мытья и массажа женщины влюбляются друг в друга, причем совсем так же, как это происходит между мужчиной и женщиной. Я знал гречанок и турчанок, которые, завидев красивую девушку, искали случая помыться вместе с ней, только для того, чтобы увидеть ее обнаженной и поласкать. Именно поэтому женщины отправляются в баню, расположенную подальше от собственного дома, хотя принято посещать это заведение в своем районе. Причина подобных бессовестных поступков именно в мытье женщин в бане.
Gerome Jean Leon
Часто, придя в баню рано утром, они остаются там до обеда или до самого вечера, если оказались там сразу после обеда. Следует обязательно упомянуть, что благовоспитанные женщины не ходят в общественные бани, так как в их домах есть собственные великолепные бани.
Теперь я расскажу о том, как часто и как именно женщины среднего достатка ходят в баню. Большинство женщин посещают баню три-четыре раза в неделю, но обязательно не реже одного раза в неделю, иначе ее сочтут лишенной утонченного вкуса или просто грязнулей. Есть и по-настоящему серьезные причины, по которым женщина никогда не пропустит похода в баню. Во-первых, не совершив омовения, нельзя войти в мечеть. Во-вторых, это единственный повод, по которому женщине разрешено покидать дом. Так что, используя баню как удобный предлог, женщина на самом деле может отправиться куда угодно.
У турчанок принято иметь двух-трех рабынь-христианок или христианок, принявших ислам. Выйдя из дома, одна из них на голове обычно несет медный котелок, не очень большой, но довольно высокий и широкий, как ночной горшок. В него кладут хлопчатобумажную сорочку длиной до земли. В зависимости от качества ткани такая сорочка может стоить 4-6 скуди. Примечательно, что сразу после выхода из бани и мужчины пользуются ими - они хорошо впитывают влагу, и после такой рубашки можно сразу одеваться.
С собой также берут белое платье-рубашку, чистые длинные носки и массу полотенец. Наконец, котелок оборачивают льняным полотном с вышитым шелками и золотом лиственным орнаментом. Непременные атрибуты - красивый ковер и прекрасная подушка. В бане первым делом на общественном ковре расстилают свой и снимают шелковые одежды. В одну из маленьких кабинок с возвышением для госпожи ставят котелок с вещами. Когда госпожа готова, она садится, и рабыни, обступив ее со всех сторон, принимаются за мытье.
Почувствовав, что уже достаточно, она удаляется в одно из довольно теплых помещений, а рабыни моют друг друга. Проведя в бане столько времени, сколько было нужно, рабыни укладывают пожитки в котелок, и все отправляются домой. Плата для женщин и мужчин одинакова. Кое-кто из женщин приносит с собой солидный запас еды, что и понятно - в бане разыгрывается хороший аппетит".
Должно быть, Бассано пользовался надежными источниками: Потому что сам он ничего этого увидеть, естественно, не мог: Вот что пишет в 1717 году леди Мэри Уортли Монтегю: "В первом ряду на диванах, покрытых богатыми коврами и подушками, сидели госпожи, а за ними, во втором, расположились их рабыни. По одежде положение женщин в обществе различить было невозможно - все они находились в своем естественном состоянии, а проще говоря, были совершенно раздеты. Во всей красе, при всех изъянах. При этом ни у кого на лице не было и тени чувственной улыбки, никто не позволял себе непристойный жест. Они прохаживались с той величавой грацией, о которой поведал нам Мильтон, описывая нашу общую прародительницу. Многие были столь ладно скроены, что пропорциями тела напоминали богинь с полотен Гвидо или Тициана. Их кожа была ослепительной, и спадающие на плечи волосы, заплетенные во множество косичек, украшенных лентой или жемчугом, только подчеркивали ее белизну, давая исчерпывающее представление о красоте античных граций.
Здесь я утвердилась в своем предположении, нередко и раньше приходившем на ум, что и в том случае, если бы было принято ходить раздетыми, вряд ли бы можно было видеть лица этих женщин. Я почувствовала, что и они сами, с прекрасной кожей и великолепными формами, разделяют мое восхищение, хотя их собственные лица иногда уступали по красоте лицам тех, кто их сопровождал. Признаюсь в греховной мысли: как я хотела, чтобы господин Джервис [Чарльз Джервис, ирландский портретист и писатель] мог попасть сюда и остаться незамеченным. Представляю, насколько возросло бы его мастерство, если бы он увидел воочию так много обнаженных красавиц, причем в самых разнообразных позах: беседующих, за работой, пьющих кофе или шербет, а в основном -- небрежно откинувшихся на диванных подушках, пока рабыни (хорошенькие девушки лет семнадцати-восемнадцати) самым причудливым образом убирают им волосы. Короче говоря, баня - это женская кофейня, где рождаются скандалы, обсуждаются новости и т. п.".
Спустя сто двадцать лет мисс Парду дает сходное описание, откуда и взят этот чудесный отрывок: "Поначалу я остолбенела: тяжелый, плотный зеленовато-желтый пар окутывал все пространство так, что я чуть было не задохнулась. Дикие, пронзительные крики рабынь эхом прокатывались под сводами банных залов, казалось, вот-вот - и от шума оживет даже мрамор. На этом фоне еле слышны приглушенный хохот и шепоток их хозяек. Здесь было не меньше трехсот лишь частично прикрытых женщин - их простыни были настолько пропитаны влагой, что под ними легко угадывались очертания фигуры. Туда-сюда озабоченно сновали обнаженные по пояс рабыни, руками прикрывая грудь, балансируя со стопками вышитых и украшенных бахромой салфеток на голове вокруг группы красивых девушек - они смеются, щебечут, лакомятся цукатами, шербетом и лимонадом. Здесь же играли дети, которые, в отличие от меня, похоже, чувствовали себя прекрасно в столь тяжелой, насыщенной влагой атмосфере. И, венчая картину, неожиданно грянул многоголосый хор в сопровождении такой немыслимой и резкой турецкой мелодии, какую только можно вообразить. Она эхом прокатилась по огромному залу, сравнимая, наверное, лишь с шумом вакханалии демонов, дополняя общую атмосферу фантасмагории, да так, что я засомневалась: происходящее - это наяву или видение помутневшего рассудка.
Закончив омовение, женщина-хозяйка направлялась во внешний зал и оказывалась на диване, где предупредительные рабыни укутывали ее в теплые одежды, поливая волосы духами. Еще мокрые волосы сворачивали и, не вытирая, покрывали роскошным платком из украшенного вышивкой муслина. Лицо и руки освежали туалетной водой, после чего, утомленная, она погружалась в дремоту, укрытая атласным или стеганым пуховым одеялом.
А в это время по залу, как на базаре, сновали старухи-торговки с шербетом, цукатами и фруктами, неусыпно оберегая свой товар. Негритянки разносили обед и чубуки своим хозяйкам. Здесь шепотом, чтобы никто не . услышал, делились секретами. И все вместе это выглядело так странно, ново и привлекательно, что, без сомнения, любой европеец будет приятно удивлен и заинтересован посещением турецких бань - хамам".
Пожалуй, более подробного описания не приходится и желать.
Правда, стоит еще рассказать о бане невесты. Это церемония с участием процессии обнаженных девственниц и главной девственницы, которой судьбой предназначено разделить ложе с султаном. Она должна пройти ритуал, несколько отличающийся от того, за которым лично наблюдала леди Мэри Уортли Монтегю: "Замужние и вдовы расположились на мраморных диванах по периметру комнаты. Девственницы торопливо скинули свои одежды, и единственное, что прикрывало их наготу, были длинные волосы, украшенные жемчугом или лентой.
Две из них в дверях встречали невесту, сопровождаемую матерью и близкой родственницей. Это была красавица лет семнадцати в дорогих одеждах и сиянии драгоценностей, но сейчас она предстала перед всеми в своем естественном облике. Две другие девушки наполнили серебряные с позолотой сосуды духами и возглавили процессию. Остальные последовали за ними парами. Всего их было тридцать. Ведущая пара пела эпиталаму - свадебную песнь, им вторил хор процессии, а замыкающие вели прекрасную невесту. Она не поднимала глаз от пола, что только подчеркивало ее скромность.
В таком порядке они проследовали через три помещения бани. Трудно передать красоту увиденного: почти все девушки великолепно сложены, а частое посещение бани буквально отполировало их белую кожу. Проделав весь путь, невесту вновь подвели к каждой матроне. Они приветствовали ее и одаривали подарками: драгоценными камнями, украшениями, носовыми платками, другими галантерейными мелочами. Невеста, целуя им руки, выражала свою благодарность".
Интимные подробности этой прелестной церемонии, например депиляция, в этом рассказе опущены, однако мы можем восполнить пробел дневниковыми записями некоего Джона Ричардса, ныне хранящимися в Британском музее: "По торжественным случаям, к коим относится и подготовка девственницы к вступлению на ложе супруга, устраивается празднество в бане, куда приглашаются почтенные женщины и подруги невесты.. Здесь девушка впервые удаляет со своего тела все волосы, что потом будет делать регулярно, как это и принято в жарких странах. Насколько благопристойна данная процедура, я сказать не могу, но мне говорили, что стоит это очень дорого".
Судя по описанию леди Мэри Уортли Монтегю, женщины мылись в бане полностью или почти полностью обнаженными, и это было привычным делом. А если мы поверим художникам, пытавшимся представить на наш суд "баню гарема", то в этом не останется и доли сомнения. Однако вопрос остается открытым, а узнать ответ было бы очень интересно: ведь находиться полностью раздетым было против всех существовавших в Турции правил, причем не только в бане общественной, но и в личной, если в ней мылись одновременно несколько человек. И относится это равно как к женщинам, так и к мужчинам. В этой связи любопытен рассказ о Махмуде I (1730-1754), который получал удовольствие от своего гарема самыми причудливыми способами.
Махмуд 1
Согласно сообщению Флаше, среди его забав была и такая. Султан прятался у потайного окна и ждал появления в бане девушек, которым по традиции выдавались длинные сорочки. Все штука заключалась в том, что хитрец султан приказал удалить на одежде все нитки из швов, тщательно их проклеив. После того как девушки оказывались в бане, двери запирали, и султану оставалось только наблюдать за тем, как высокая температура и влажность делали свое дело. Реакция была разная: кто-то с удивлением смеялся, рассматривая, как платье разваливается на лоскутки, кто-то сердился. Возможно, это правдивая история - ведь Флаше услышал ее от своего друга, начальника черных евнухов, с которым султан, без сомнения, делился столь забавным опытом. Что касается произведений художников, следует помнить, что изображенное на холсте слишком часто оказазывается плодом авторского воображения. Весьма, впрочем, богатого:)
И из чистого хулиганства ставлю эту инсталляцию Татьяны Антошиной.
Перед тем как мы перейдем собственно к описанию, следует заметить, что бани, как и вообще очень многое в Турции, как и сам гарем, кстати, не исконно турецкие, а византийские, но приспособленные или перестроенные на новый лад. Завоевав Константинополь, с банями турки поступили так же, как и с другими учреждениями покоренной империи: воспользовались ими как фундаментом для возведения собственных. В XVII веке, по словам Эвлии-эфенди, в городе насчитывалось 300 общественных и 4536 частных бань, а к концу XIX века осталось лишь около 130 общественных бань. Учитывая, что почти каждый путешественник считал своим долгом рассказать о личных впечатлениях от посещения турецких бань, думаю, будет интересен отрывок из самого раннего дошедшего до нас свидетельства, принадлежащего Бассано да Заре. Находясь на службе в Серале, Бассано бывал в разных частях Турции и посещал множество бань, имея, таким образом, возможность сравнивать их размеры и внутреннюю планировку. Для детального описания он выбрал большую баню, вероятнее всего находившуюся в Константинополе: "По внешнему виду, в особенности это касается куполов, бани являются копией терм Диоклетиана в Риме, хотя и гораздо меньше их по размеру.
Рядом с входом находится комната, по форме напоминающая церковь, только круглая, с куполом, покрытым свинцом. Она большая и просторная, почти как римская ротонда. В середине сооружен роскошный бассейн из прекрасного мрамора с фонтаном, из которого бьют четыре струи воды.
Вокруг фонтана устроены кирпичные сиденья в три локтя длиной и так высоко, что, сидя на них, не достаешь ногой пола.
Свод комнаты выполнен мраморными плитами. Все сиденья разделены стенкой в локоть высотой или деревянной перегородкой, достаточной для того, чтобы можно было облокотиться. Они шириной в четыре локтя, и желающие искупаться могут здесь раздеться. На сиденье кладется циновка, которую накрывают ковром или гобеленом. Прежде чем войти в баню, необходимо обратиться к одному из смотрителей, которые располагаются вдоль стен, а затем к кассиру, сидящему в углу на табурете, совсем как наши адвокаты. После этого вы можете раздеться, обращая особое внимание на то, чтобы не оставить открытыми неприличные места своего тела: бесстыдника поколотят и вышвырнут из бани вон. Раздевшись, вы соберете вещи в узелок, сверху положите шляпу, шапочку или тюрбан, в зависимости от того, что носите на голове, и оставите на одном из сидений. К вещам необходимо приставить слугу, потому что сами смотрители могут украсть ваш кошелек или что-нибудь еще'. Перед тем как снять рубашку, вы получите большое полотенце, чтобы завернуться в него (если у вас нет своего), и еще одно, поменьше, для вытирания. Прикрыв полотенцем причинное место, вы входите в первое помещение бани, в котором в зависимости от ее размера находятся до 15 слуг, по указанию начальника занимающихся каждый своей процедурой: бритьем, массажем или мытьем посетителя. Далее вы переходите в ряд помещений с повышающейся температурой; все они отделаны великолепным мрамором и порфиром. В каждой имеется две трубы с горячей и холодной водой, поступающей в мраморный бассейн. Лишняя вода исчезает через отверстия в полу. Наконец, вы входите в главное помещение бани, оно обычно очень просторное, а мраморный пол настолько гладок, что трудно удержать равновесие. Как и в других помещениях, потолок здесь в виде купола, снаружи покрытого свинцовыми листами, с плотно закрытыми стеклянными окнами. В середине комнаты купольный свод очень высокий. Зимой баню начинают топить в полночь (летом все моются прохладной водой), поэтому расходуется огромное количество дров. Топят баню сосновыми поленьями четырех-пяти локтей длиной, толщиной с бедро человека, добавляя немного дубовых дров. В центре этого помещения, именуемого "сердцем бани", на четырех мраморных шарах на высоте двух ладоней от поверхности расположена квадратная плита из мрамора, порфира и великолепного змеевика толщиной в ладонь и длиной больше человеческого роста. Каждому вошедшему слуги предлагают лечь на плиту лицом вниз, а сами начинают ходить по его спине, при этом особым образом выворачивая ему руки. Признаюсь, я так никогда и не согласился на эту процедуру, хотя меня не раз уговаривали.
Когда, по мнению слуг, вас хорошенько размяли и промассировали, вас переворачивают на спину и начинают выворачивать вам руки, до тех пор пока вы не поймете, что это была демонстрация силы Геракла. Закончив с массажем, вы по своему усмотрению отправляетесь в одну из свободных комнат. В одних от жары вы даже потеете, в других сами можете устанавливать нужную вам температуру воды: в "сердце бани" есть много маленьких комнаток-клеток, хорошо отделанных и украшенных, с мраморным бассейном, куда подведены трубы с холодной и горячей водой. Смешав воду, вы закрываете краны, ложитесь рядом с бассейном, а слуги моют вас и поливают этой водой из кувшина. Один из слуг закрывает проем комнаты полотенцем. Если все слуги заняты, вам придется проделать все это самому. В особенности это касается бедняков, так как в надежде получить на чай слуги стараются прислуживать богатым посетителям. Вас растирают чем-то похожим на мешок из грубой темной ткани, причем мыло вы должны приносить с собой.
В том случае, если вы хотите подстричься, побрить бороду или сбрить волосы в иных частях тела, вами займется другой специалист. Если же вы пожелаете удалить волосяной покров без использования бритвы, в отдельном помещении вам предложат специальную пасту. Турки активно пользуются пастой, так как считают грехом иметь волосяной покров в интимных местах. Так что вы не встретите ни одного турка или турчанку с волосами в этих местах. Женщины гораздо суевернее мужчин и, увидев только пробивающийся волосок, тут же отправляются в баню.
Помывшись, вы меняете полотенце, которое носили в бане, его называют фута, на сухое, а слуга вновь омоет вам ноги. После этого вы возвращаетесь в первое помещение, где оставили свои вещи. Здесь очень влажно от постоянных потоков воды, но всегда, особенно зимой, в очаге горит уголь, чтобы просушить сразу несколько рубашек и полотенец. Вы садитесь, и слуга вновь моет вам ноги, а вы в знак признательности и благодарности кладете правую руку на его голову, а затем подносите ее к своим губам, точно так, как делаем мы, вручая письмо. Одевшись, вы сами решаете, как отблагодарить слугу, и отправляетесь к кассиру, чтобы заплатить. Фиксированной платы не существует, кто-то дает один аспер, кто-то два или три, но большинство платят четыре аспера".
Увы, вчера я поставла в пост картинки, которые нужны сегодня. Смотрим еще раз поэтому.
И на первой, и на второй картине (справа) женщина в деревянных башмаках на огромной "платформе" . А использовались башмаки для того, чтобы в отапливаемых снизу банях люди не обжигали ноги о горячий мрамор и не скользили на мокром полу. К XVII веку мастерские по изготовлению деревянных башмаков (налин) стали обычным явлением. Делали их из ореха или самшита, прибивая с каждой стороны кожаные ленты. На изготовление более дорогих шла древесина красных тропических пород, черного сандалового дерева; гвозди были серебряные, а цветная кожа расшивалась золотом. В гареме султана обувь была еще роскошнее: ее инкрустировали перламутром и черепаховым панцирем, а ленты украшали жемчужинами и бирюзой. В использовании высоких башмаков было и своеобразное кокетство - ведь в XVII веке венецианские котурны в высоту иногда доходили до полуметра. В XVI-XVII веках в Неаполе их носили все, о чем мы знаем из литературных произведений того времени. В Англии мастера этого ремесла упоминаются уже в 1400 году, а в 1469 году они организовали собственное цеховое братство. Практически до XVII века отсутствие мощеных дорог делало башмаки просто незаменимой дамской обувью, и мы можем предположить, что в Константинополь они пришли именно с Запада, так как обычные арабские или персидские башмаки на деревянной подошве были недостаточно высоки, чтобы носить их в бане.
Что касается удаления волосяного покрова с тела, то более подробное и примечательное описание мы найдем у Тевено : "После того как вам выбрили подбородок и подмышки, вы получаете лезвие для самостоятельного продолжения процедуры. Вы удаляетесь в маленькую кабинку, вешаете в проеме простыню, чтобы все знали, что она занята, и спокойно приступаете к бритью. Если вы боитесь пораниться лезвием, то просите дать вам пасту, изготовленную из минерала, именуемого русма. Его измельчают до состояния порошка и, добавляя известь и воду, получают пасту. Паста накладывается на волосяной покров, и менее чем через четверть часа волосы покидают тело вместе с пастой, смоченной горячей водой. Для определения времени смыва необходимо самому проверять, удаляются волосы свободно или нет. Если опоздать, то после волос паста примется за вашу кожу. Русма - это минерал, напоминающий окалину или ржавчину железа. В Турции она применяется постоянно, что позволяет султану получать приличный доход. На Мальте русму заменяет орпимент, который для тех же целей смешивают с известью".
Использование щипчиков - дело более хлопотное и болезненное - было распространено, например, среди женщин Персии. У Тавернье мы читаем: "Невзирая на запрет Магомета, дамы прибегали к услугам своих рабынь, которые пинцетами и щипчиками (точно такими, какими мы избавляемся от усов) удаляли им волосы. Пусть это было не так быстро и безболезненно, зато безопаснее, чем при наложении русмы. Наши султанши еще пока слишком утонченны, чтобы следовать примеру персиянок. Да и турецкие мужчины не спешат испытывать боль тогда, когда лезвие бритвы способно без проблем решить этот вопрос".
Gerome Jean Leon
Удаление волосяного покрова у мусульманок считалось абсолютно необходимым делом. Более того, волосы удалять было принято везде: даже в ноздрях и ушах. Таким образом, тщательное обследование тела госпожи регулярно проводилось рабыней или, возможно, подругой, которая, в свою очередь, предоставляла собственное тело для аналогичного осмотра. Естественно, что столь интимные взаимоотношения давали почву для обвинений в лесбийской связи, которые зачастую оказывались справедливы.
Авторы непрестанно уверяют нас, что мужья, желавшие видеть своих жен одновременно и чистыми, и целомудренными ( однако, ну и запросы! ), никогда бы не отпускали их в общественные бани (когда средства не позволяли им устраивать баню в собственном доме), если бы не религиозные каноны и санитарные нормы. Интересно обратиться к описанию женской бани Бассано да Зары, сделанному им в самом начале XVI века: "Большинство женщин отправляются в баню группой человек по двадцать и по-дружески моют друг друга: соседка - соседку, сестра -сестру. Причем общеизвестно, что в результате столь фамильярного совместного мытья и массажа женщины влюбляются друг в друга, причем совсем так же, как это происходит между мужчиной и женщиной. Я знал гречанок и турчанок, которые, завидев красивую девушку, искали случая помыться вместе с ней, только для того, чтобы увидеть ее обнаженной и поласкать. Именно поэтому женщины отправляются в баню, расположенную подальше от собственного дома, хотя принято посещать это заведение в своем районе. Причина подобных бессовестных поступков именно в мытье женщин в бане.
Gerome Jean Leon
Часто, придя в баню рано утром, они остаются там до обеда или до самого вечера, если оказались там сразу после обеда. Следует обязательно упомянуть, что благовоспитанные женщины не ходят в общественные бани, так как в их домах есть собственные великолепные бани.
Теперь я расскажу о том, как часто и как именно женщины среднего достатка ходят в баню. Большинство женщин посещают баню три-четыре раза в неделю, но обязательно не реже одного раза в неделю, иначе ее сочтут лишенной утонченного вкуса или просто грязнулей. Есть и по-настоящему серьезные причины, по которым женщина никогда не пропустит похода в баню. Во-первых, не совершив омовения, нельзя войти в мечеть. Во-вторых, это единственный повод, по которому женщине разрешено покидать дом. Так что, используя баню как удобный предлог, женщина на самом деле может отправиться куда угодно.
У турчанок принято иметь двух-трех рабынь-христианок или христианок, принявших ислам. Выйдя из дома, одна из них на голове обычно несет медный котелок, не очень большой, но довольно высокий и широкий, как ночной горшок. В него кладут хлопчатобумажную сорочку длиной до земли. В зависимости от качества ткани такая сорочка может стоить 4-6 скуди. Примечательно, что сразу после выхода из бани и мужчины пользуются ими - они хорошо впитывают влагу, и после такой рубашки можно сразу одеваться.
С собой также берут белое платье-рубашку, чистые длинные носки и массу полотенец. Наконец, котелок оборачивают льняным полотном с вышитым шелками и золотом лиственным орнаментом. Непременные атрибуты - красивый ковер и прекрасная подушка. В бане первым делом на общественном ковре расстилают свой и снимают шелковые одежды. В одну из маленьких кабинок с возвышением для госпожи ставят котелок с вещами. Когда госпожа готова, она садится, и рабыни, обступив ее со всех сторон, принимаются за мытье.
Почувствовав, что уже достаточно, она удаляется в одно из довольно теплых помещений, а рабыни моют друг друга. Проведя в бане столько времени, сколько было нужно, рабыни укладывают пожитки в котелок, и все отправляются домой. Плата для женщин и мужчин одинакова. Кое-кто из женщин приносит с собой солидный запас еды, что и понятно - в бане разыгрывается хороший аппетит".
Должно быть, Бассано пользовался надежными источниками: Потому что сам он ничего этого увидеть, естественно, не мог: Вот что пишет в 1717 году леди Мэри Уортли Монтегю: "В первом ряду на диванах, покрытых богатыми коврами и подушками, сидели госпожи, а за ними, во втором, расположились их рабыни. По одежде положение женщин в обществе различить было невозможно - все они находились в своем естественном состоянии, а проще говоря, были совершенно раздеты. Во всей красе, при всех изъянах. При этом ни у кого на лице не было и тени чувственной улыбки, никто не позволял себе непристойный жест. Они прохаживались с той величавой грацией, о которой поведал нам Мильтон, описывая нашу общую прародительницу. Многие были столь ладно скроены, что пропорциями тела напоминали богинь с полотен Гвидо или Тициана. Их кожа была ослепительной, и спадающие на плечи волосы, заплетенные во множество косичек, украшенных лентой или жемчугом, только подчеркивали ее белизну, давая исчерпывающее представление о красоте античных граций.
Здесь я утвердилась в своем предположении, нередко и раньше приходившем на ум, что и в том случае, если бы было принято ходить раздетыми, вряд ли бы можно было видеть лица этих женщин. Я почувствовала, что и они сами, с прекрасной кожей и великолепными формами, разделяют мое восхищение, хотя их собственные лица иногда уступали по красоте лицам тех, кто их сопровождал. Признаюсь в греховной мысли: как я хотела, чтобы господин Джервис [Чарльз Джервис, ирландский портретист и писатель] мог попасть сюда и остаться незамеченным. Представляю, насколько возросло бы его мастерство, если бы он увидел воочию так много обнаженных красавиц, причем в самых разнообразных позах: беседующих, за работой, пьющих кофе или шербет, а в основном -- небрежно откинувшихся на диванных подушках, пока рабыни (хорошенькие девушки лет семнадцати-восемнадцати) самым причудливым образом убирают им волосы. Короче говоря, баня - это женская кофейня, где рождаются скандалы, обсуждаются новости и т. п.".
Спустя сто двадцать лет мисс Парду дает сходное описание, откуда и взят этот чудесный отрывок: "Поначалу я остолбенела: тяжелый, плотный зеленовато-желтый пар окутывал все пространство так, что я чуть было не задохнулась. Дикие, пронзительные крики рабынь эхом прокатывались под сводами банных залов, казалось, вот-вот - и от шума оживет даже мрамор. На этом фоне еле слышны приглушенный хохот и шепоток их хозяек. Здесь было не меньше трехсот лишь частично прикрытых женщин - их простыни были настолько пропитаны влагой, что под ними легко угадывались очертания фигуры. Туда-сюда озабоченно сновали обнаженные по пояс рабыни, руками прикрывая грудь, балансируя со стопками вышитых и украшенных бахромой салфеток на голове вокруг группы красивых девушек - они смеются, щебечут, лакомятся цукатами, шербетом и лимонадом. Здесь же играли дети, которые, в отличие от меня, похоже, чувствовали себя прекрасно в столь тяжелой, насыщенной влагой атмосфере. И, венчая картину, неожиданно грянул многоголосый хор в сопровождении такой немыслимой и резкой турецкой мелодии, какую только можно вообразить. Она эхом прокатилась по огромному залу, сравнимая, наверное, лишь с шумом вакханалии демонов, дополняя общую атмосферу фантасмагории, да так, что я засомневалась: происходящее - это наяву или видение помутневшего рассудка.
Закончив омовение, женщина-хозяйка направлялась во внешний зал и оказывалась на диване, где предупредительные рабыни укутывали ее в теплые одежды, поливая волосы духами. Еще мокрые волосы сворачивали и, не вытирая, покрывали роскошным платком из украшенного вышивкой муслина. Лицо и руки освежали туалетной водой, после чего, утомленная, она погружалась в дремоту, укрытая атласным или стеганым пуховым одеялом.
А в это время по залу, как на базаре, сновали старухи-торговки с шербетом, цукатами и фруктами, неусыпно оберегая свой товар. Негритянки разносили обед и чубуки своим хозяйкам. Здесь шепотом, чтобы никто не . услышал, делились секретами. И все вместе это выглядело так странно, ново и привлекательно, что, без сомнения, любой европеец будет приятно удивлен и заинтересован посещением турецких бань - хамам".
Пожалуй, более подробного описания не приходится и желать.
Правда, стоит еще рассказать о бане невесты. Это церемония с участием процессии обнаженных девственниц и главной девственницы, которой судьбой предназначено разделить ложе с султаном. Она должна пройти ритуал, несколько отличающийся от того, за которым лично наблюдала леди Мэри Уортли Монтегю: "Замужние и вдовы расположились на мраморных диванах по периметру комнаты. Девственницы торопливо скинули свои одежды, и единственное, что прикрывало их наготу, были длинные волосы, украшенные жемчугом или лентой.
Две из них в дверях встречали невесту, сопровождаемую матерью и близкой родственницей. Это была красавица лет семнадцати в дорогих одеждах и сиянии драгоценностей, но сейчас она предстала перед всеми в своем естественном облике. Две другие девушки наполнили серебряные с позолотой сосуды духами и возглавили процессию. Остальные последовали за ними парами. Всего их было тридцать. Ведущая пара пела эпиталаму - свадебную песнь, им вторил хор процессии, а замыкающие вели прекрасную невесту. Она не поднимала глаз от пола, что только подчеркивало ее скромность.
В таком порядке они проследовали через три помещения бани. Трудно передать красоту увиденного: почти все девушки великолепно сложены, а частое посещение бани буквально отполировало их белую кожу. Проделав весь путь, невесту вновь подвели к каждой матроне. Они приветствовали ее и одаривали подарками: драгоценными камнями, украшениями, носовыми платками, другими галантерейными мелочами. Невеста, целуя им руки, выражала свою благодарность".
Интимные подробности этой прелестной церемонии, например депиляция, в этом рассказе опущены, однако мы можем восполнить пробел дневниковыми записями некоего Джона Ричардса, ныне хранящимися в Британском музее: "По торжественным случаям, к коим относится и подготовка девственницы к вступлению на ложе супруга, устраивается празднество в бане, куда приглашаются почтенные женщины и подруги невесты.. Здесь девушка впервые удаляет со своего тела все волосы, что потом будет делать регулярно, как это и принято в жарких странах. Насколько благопристойна данная процедура, я сказать не могу, но мне говорили, что стоит это очень дорого".
Судя по описанию леди Мэри Уортли Монтегю, женщины мылись в бане полностью или почти полностью обнаженными, и это было привычным делом. А если мы поверим художникам, пытавшимся представить на наш суд "баню гарема", то в этом не останется и доли сомнения. Однако вопрос остается открытым, а узнать ответ было бы очень интересно: ведь находиться полностью раздетым было против всех существовавших в Турции правил, причем не только в бане общественной, но и в личной, если в ней мылись одновременно несколько человек. И относится это равно как к женщинам, так и к мужчинам. В этой связи любопытен рассказ о Махмуде I (1730-1754), который получал удовольствие от своего гарема самыми причудливыми способами.
Махмуд 1
Согласно сообщению Флаше, среди его забав была и такая. Султан прятался у потайного окна и ждал появления в бане девушек, которым по традиции выдавались длинные сорочки. Все штука заключалась в том, что хитрец султан приказал удалить на одежде все нитки из швов, тщательно их проклеив. После того как девушки оказывались в бане, двери запирали, и султану оставалось только наблюдать за тем, как высокая температура и влажность делали свое дело. Реакция была разная: кто-то с удивлением смеялся, рассматривая, как платье разваливается на лоскутки, кто-то сердился. Возможно, это правдивая история - ведь Флаше услышал ее от своего друга, начальника черных евнухов, с которым султан, без сомнения, делился столь забавным опытом. Что касается произведений художников, следует помнить, что изображенное на холсте слишком часто оказазывается плодом авторского воображения. Весьма, впрочем, богатого:)
И из чистого хулиганства ставлю эту инсталляцию Татьяны Антошиной.