Я посидел и подумал.
Справился с первичными эмоциями. Попытался проанализировать свои ощущения и мысли. И пришёл к выводу, что я всё ещё с собой согласен и всё ещё считаю, что детям и подросткам не место не только конкретно в горном туризме, но и в любых формах туризма и спорта, где есть речь о серьёзном риске для здоровья. Включая даже, скажем, просто длинные походы по дикой местности, где в случае чего не будет доступа к врачам.
У этого моего мнения есть в моей голове в поддержку три совмещённых системы аргументов.
Варнинг. Пожалуйста, прежде чем кидаться спорить с конкретными тезисами - прочитайте текст до конца. Тут важны все аргументы в комплексе, и друг без друга они не работают и работать не должны.
Первая аргументация касается собственно риска. Давайте так: даже ЕСЛИ принять во внимание всё-таки кажущуюся мне довольно бредовой мысль, что в современном мегаполисе (с доступной медициной, работающей полицией, правилами всякими) людям угрожает столько же опасностей, как в горах... даже если. Мы тем не менее здесь, уравнивая эти позиции, допускаем важную логическую ошибку. Мы почему-то забываем, что вернувшись из гор/моря/глуши с медведями люди не застраховывают себя тем самым и от всех предполагаемых опасностей города ТОЖЕ. То бишь у тебя нет выбора между одним типом опасностей и другим. Вместо этого ты просто, рискуя в быту совершенно так же, как и все остальные, добавляешь себе ещё и возможность свернуть шею, упав со склона, или утонуть в море.
При этом это делается не ради какой-то действительной цели. Есть огромное пространство крайне рискованных, и при этом благородных и нужных занятий. Есть возможность поехать куда-то в глушь заниматься благотворительностью - и она там нужна, по собственному опыту помню. Есть бесконечное количество медицинских проектов помощи кому-то в опасных местах - на войне, в зоне стихийных бедствий. Есть поисковые отряды и пожарные бригады. Есть, в конце концов, всякие научные экспедиции, и они всё ещё зачастую происходят среди дичайшей природы со всеми её прелестями. Есть много способов, если уж очень нужен риск, рисковать по крайней мере там, где это будет приносить спасение или пользу живым настоящим людям. Во всех этих местах люди нужны, причём именно склонные к риску или даже в чём-то нуждающиеся в нём - а вместо этого их жизни и здоровье растрачиваются ради туристического достигаторства.
Но. НО. Я при этом прекрасно понимаю - не надо меня в этом бессмысленно убеждать, пожалуйста - что тем не менее любой взрослый человек имеет право делать со своей жизнью, что хочет. Его тело - его дело. Если по какой-то причине человек желает рисковать жизнью просто так - да почему бы нет. Любая попытка ему это запретить действительно приведёт скорее к тоталитарному трындецу и более ни к чему.
И вот здесь вступает в дело вторая аргументация, которая касается собственно детей и подростков.
Товарищи. Скажите, почему мы не позволяем детям самостоятельно заключать деловые сделки на крупные суммы? Почему ребёнок не отвечает за целый ряд совершённых им преступлений? Почему нас ужасает, когда детей отдают замуж или вербуют в солдаты? Почему вообще работает такая законодательная модель, как институт ограниченной дееспособности?
Потому что у ребёнка попросту не развито в достаточной степени самостоятельное мышление. Он не воспринимает мир адекватно. Он не способен полностью оценить опасность и безопасность, риск и необходимость риска. И ещё - он просто биологически, по самой природе обучающегося детского мозга, предельно подвержен чужому влиянию.
Таким образом, если в случае с идущим на риск ради удовольствия взрослым человеком мы по крайней мере можем предполагать, что он сделал этот выбор по некоторой осознанной внутренней причине, с ребёнком мы этого предполагать не можем. И да, речь здесь идёт именно о возрасте. Многие спрашивают "А что это такое волшебным образом отрастает после 18-ти?" Граждане, есть одна вещь, которая именно что "волшебным образом отрастает" у людей где-то от шестнадцати до двадцати лет. Эта вещь, эта удивительная, ниоткуда берущаяся штука называется "головной мозг". Статус ребёнка определяется не прихотью властей и не желанием поработить невинную душу. Правовое его положение проистекает просто из того, что до определённого возраста для полного развития личности человеку недостаёт попросту массы мозгового вещества и его сложности.
Детская внушаемость - отдельная штука. Это как бы неотъемлемое свойство детской психики, офигеть какое полезное - способность впитывать чужие мысли и настроения. Это скорее положительное свойство - именно оно-то и делает детей обучаемыми всему, чему угодно. Собственно, у аутистов проблемы именно со способностью спонтанно усваивать чужие мысли и подражать чужому поведению - и поэтому аутисты медленнее обучаются и долгое время считались умственно отсталыми. Но в данном случае эта штука - которую вы никак из нормального ребёнка не вынете - тоже несколько бьёт тупым концом. Ребёнок не принимает полностью самостоятельного решения заняться рискованным туризмом. Если родители говорят "запишись в этот кружок, это клёво, мы будем рады, если ты туда запишешься". Если ребёнок понимает, что родители будут им горды. Если преподаватели подобного кружка всячески встраиваются ребёнку в образ значимого взрослого и начинают транслировать свою систему ценностей по типу "если друг оказался вдруг, парня в горы тяни, трус не играет в хоккей, мы идём за мечтой". Если создаётся социальная система внутри клуба, где дети выстраивают собственную групповую иерархию и поддерживают определённые настроения между собой. То шанс принять самостоятельное решение вида "я не хочу рисковать, мне это не нужно" - начинает для ребёнка стремиться по сути к нулю.
Я очень часто слышал, как разные люди, вспоминая о собственном детстве или ранней юности, с дрожью в голосе говорят что-нибудь типа "всё детство ходил в музыкалку/спортсекцию/на лыжах, и, господи, как же я это ненавидел". А если спросить "а что ж ходил тогда" - человек ответит "ну, мама хотела, чтоб я стал музыкантом, ну, все вокруг записывались в спорт, что ж мне-то было делать". Вот так это зачастую и работает. Таким образом там, где про взрослого мы по крайней мере можем быть хотя бы в какой-то степени уверены, что он действительно сам хочет рисковать, то с ребёнком такой уверенности быть у нас не может. Более того, спросите ребёнка - хочет ли он того, что делает? - и он может вполне уверенно ответить "хочу". Он хочет! Но не того. Не ходить в горы и лазить по болотам, а порадовать учителя/родителей/однокашников, получить социальное признание и подтверждение собственной качественности.
Тут есть ещё та проблема, что самостоятельно выйти из подобной системы иногда бывает очень трудно. Я прекрасно помню, скажем, собственный опыт. Я в детстве состоял в туристическом клубе, который ходил по большой воде на плавсредствах и в дальние пешие походы в карельскую глушатину. Состоял, участвовал, ходил - и в какой-то момент, через пару-тройку лет (было мне уже лет 14, что ли) понял, что удолбался. Задумался, чего я, собственно, хочу-то - и осознал, что хочу на самом деле общения с "понимающими" людьми, песен у костра под гитару и вот этого всего, а не переться под рюкзаком страшные километры по буеракам. Я был слегка дурак, и поэтому честно пришёл с этим к соклубникам. И сказал "Ребята, а давайте я буду как бы "другом клуба", в походы с вами ходить не буду - ну не моё это - а вместо этого буду помогать вам в городе, ездить с вами на подмосковные сборы и фестивали, и вот это всё, естественно, готов при этом не иметь в клубе никакого статуса, я хочу на самом деле с вами общаться и дружить, а экстрим мне не нравится". Ну, дальнейшее предсказуемо, однако. Я получил некоторую реку холодного презрения (от людей, которых на тот момент я считал ближайшим кругом общения-то) и подробнейшую лекцию о том, что какая же может быть дружба, если я не делю с ними тягот и опасностей, и что без совместного экстрима всё остальное бессмысленно и я не понимаю сути Пути и Цели.
Вот тут, пожалуй, тот редкий случай, когда мой аутизм таки сработал в плюс. Я, конечно, жутко обиделся и расстроился, но мир мой не рухнул - именно потому, что этот самый мир в целом у меня не очень строился на социальности. Я просто ушёл оттуда нафиг. А в ближайшее после этого время в моей жизни возникли ролевые игры - которые дали мне ровно то, что я хотел: лес, творчество и дружбу без лишнего экстрима. Но я прекрасно понимаю, что нормальный человек со здоровой социальностью имел бы тут хорошие шансы, испугавшись возможности лишиться всего дружеского круга чохом, переломить-таки себя, покаяться в минутной слабости и продолжать ходить в походы - на самом деле совершенно не желая того. Думаю, что так оно частенько и происходит.
ТЕМ БОЛЕЕ, массаракш, это актуально, когда речь идёт, например, о детях из детдома. То есть для этих детей такой клуб может быть буквально первым в жизни опытом социальной поддержки, дружбы, общения с заботливыми взрослыми, которые оказывают тебе внимание! Конечно же, ребёнок сделает всё - вообще всё - чтобы в такой группе остаться, и ни при каких условиях не будет жаловаться и отказываться.
Вот только - и это важно - для того, чтобы дать ребёнку подобную поддержку, совершенно не обязательно ходить в горы.
И вот тут я хотел бы привести третью часть аргументов. Граждане, мне ОЧЕНЬ не нравится, что мы отчего-то полагаем, будто воспитать в ребёнке ответственность, дать ему опыт товарищества и научить его любить природу, приучить его принимать в жизни собственные решения - можно только запихнув его в экстремальные условия. То есть мы по сути, что ли, как бы считаем всех людей, чьё детство прошло в комфортных условиях и кто преспокойно жил себе в городе, как бы неполноценными, что ли? Они все безответственны? Они все природу не любят и дружить не умеют, потому что не нюхали настоящих трудностей? Это кажется мне вредным и прискорбным заблуждением. Это примерно тот же вид аргументации, что в пресловутой максиме "не служил - не мужик".
Нет, это просто неправда. Чтобы ребёнок научился ответственности, достаточно завести ему собаку. Чтобы ребёнок научился близости и товариществу, достаточно, чтоб у него были друзья. Чтоб он научился мечтать и думать, достаточно книг и разговоров. Любовь к природе прекрасно вырастает из любимой дачи и подмосковного леса-поля. На самом деле огромное количество людей, которые никогда не бывали в горах или открытом море, могут быть эмпатичны, верны и ответственны, и все вы наверняка сами знаете примеры таких людей. Сам по себе комфорт не делает человека ни слабее, ни глупее; вредит именно и конкретно безответственное и безразличное отношение, которое никак само по себе не проистекает из наличия горячей воды и доступной медицины. Опыт преодоления экстремальных условий даёт с уверенностью только один навык - собственно навык преодоления экстремальных условий, который человеку в его современной жизни может, в сущности, никогда особо и не пригодиться. Я не говорю, что этот навык бесполезен - отчего же, может выйти очень полезен, может даже жизнь спасти как-нибудь - но этот навык сам по себе не делает человека волшебным образом лучше. Настоящее - у человека внутри. "Книжные дети, не знавшие битв" могут быть куда добрее и ответственнее в живом взаимодействии с другими, чем суровые, испытанные болью и усталостью бойцы. Или нет. Потому что это каждый раз определяется индивидуальными особенностями воспитания и строения души.
Вот на этом всём, похоже, стою и не могу иначе.
У этого моего мнения есть в моей голове в поддержку три совмещённых системы аргументов.
Варнинг. Пожалуйста, прежде чем кидаться спорить с конкретными тезисами - прочитайте текст до конца. Тут важны все аргументы в комплексе, и друг без друга они не работают и работать не должны.
Первая аргументация касается собственно риска. Давайте так: даже ЕСЛИ принять во внимание всё-таки кажущуюся мне довольно бредовой мысль, что в современном мегаполисе (с доступной медициной, работающей полицией, правилами всякими) людям угрожает столько же опасностей, как в горах... даже если. Мы тем не менее здесь, уравнивая эти позиции, допускаем важную логическую ошибку. Мы почему-то забываем, что вернувшись из гор/моря/глуши с медведями люди не застраховывают себя тем самым и от всех предполагаемых опасностей города ТОЖЕ. То бишь у тебя нет выбора между одним типом опасностей и другим. Вместо этого ты просто, рискуя в быту совершенно так же, как и все остальные, добавляешь себе ещё и возможность свернуть шею, упав со склона, или утонуть в море.
При этом это делается не ради какой-то действительной цели. Есть огромное пространство крайне рискованных, и при этом благородных и нужных занятий. Есть возможность поехать куда-то в глушь заниматься благотворительностью - и она там нужна, по собственному опыту помню. Есть бесконечное количество медицинских проектов помощи кому-то в опасных местах - на войне, в зоне стихийных бедствий. Есть поисковые отряды и пожарные бригады. Есть, в конце концов, всякие научные экспедиции, и они всё ещё зачастую происходят среди дичайшей природы со всеми её прелестями. Есть много способов, если уж очень нужен риск, рисковать по крайней мере там, где это будет приносить спасение или пользу живым настоящим людям. Во всех этих местах люди нужны, причём именно склонные к риску или даже в чём-то нуждающиеся в нём - а вместо этого их жизни и здоровье растрачиваются ради туристического достигаторства.
Но. НО. Я при этом прекрасно понимаю - не надо меня в этом бессмысленно убеждать, пожалуйста - что тем не менее любой взрослый человек имеет право делать со своей жизнью, что хочет. Его тело - его дело. Если по какой-то причине человек желает рисковать жизнью просто так - да почему бы нет. Любая попытка ему это запретить действительно приведёт скорее к тоталитарному трындецу и более ни к чему.
И вот здесь вступает в дело вторая аргументация, которая касается собственно детей и подростков.
Товарищи. Скажите, почему мы не позволяем детям самостоятельно заключать деловые сделки на крупные суммы? Почему ребёнок не отвечает за целый ряд совершённых им преступлений? Почему нас ужасает, когда детей отдают замуж или вербуют в солдаты? Почему вообще работает такая законодательная модель, как институт ограниченной дееспособности?
Потому что у ребёнка попросту не развито в достаточной степени самостоятельное мышление. Он не воспринимает мир адекватно. Он не способен полностью оценить опасность и безопасность, риск и необходимость риска. И ещё - он просто биологически, по самой природе обучающегося детского мозга, предельно подвержен чужому влиянию.
Таким образом, если в случае с идущим на риск ради удовольствия взрослым человеком мы по крайней мере можем предполагать, что он сделал этот выбор по некоторой осознанной внутренней причине, с ребёнком мы этого предполагать не можем. И да, речь здесь идёт именно о возрасте. Многие спрашивают "А что это такое волшебным образом отрастает после 18-ти?" Граждане, есть одна вещь, которая именно что "волшебным образом отрастает" у людей где-то от шестнадцати до двадцати лет. Эта вещь, эта удивительная, ниоткуда берущаяся штука называется "головной мозг". Статус ребёнка определяется не прихотью властей и не желанием поработить невинную душу. Правовое его положение проистекает просто из того, что до определённого возраста для полного развития личности человеку недостаёт попросту массы мозгового вещества и его сложности.
Детская внушаемость - отдельная штука. Это как бы неотъемлемое свойство детской психики, офигеть какое полезное - способность впитывать чужие мысли и настроения. Это скорее положительное свойство - именно оно-то и делает детей обучаемыми всему, чему угодно. Собственно, у аутистов проблемы именно со способностью спонтанно усваивать чужие мысли и подражать чужому поведению - и поэтому аутисты медленнее обучаются и долгое время считались умственно отсталыми. Но в данном случае эта штука - которую вы никак из нормального ребёнка не вынете - тоже несколько бьёт тупым концом. Ребёнок не принимает полностью самостоятельного решения заняться рискованным туризмом. Если родители говорят "запишись в этот кружок, это клёво, мы будем рады, если ты туда запишешься". Если ребёнок понимает, что родители будут им горды. Если преподаватели подобного кружка всячески встраиваются ребёнку в образ значимого взрослого и начинают транслировать свою систему ценностей по типу "если друг оказался вдруг, парня в горы тяни, трус не играет в хоккей, мы идём за мечтой". Если создаётся социальная система внутри клуба, где дети выстраивают собственную групповую иерархию и поддерживают определённые настроения между собой. То шанс принять самостоятельное решение вида "я не хочу рисковать, мне это не нужно" - начинает для ребёнка стремиться по сути к нулю.
Я очень часто слышал, как разные люди, вспоминая о собственном детстве или ранней юности, с дрожью в голосе говорят что-нибудь типа "всё детство ходил в музыкалку/спортсекцию/на лыжах, и, господи, как же я это ненавидел". А если спросить "а что ж ходил тогда" - человек ответит "ну, мама хотела, чтоб я стал музыкантом, ну, все вокруг записывались в спорт, что ж мне-то было делать". Вот так это зачастую и работает. Таким образом там, где про взрослого мы по крайней мере можем быть хотя бы в какой-то степени уверены, что он действительно сам хочет рисковать, то с ребёнком такой уверенности быть у нас не может. Более того, спросите ребёнка - хочет ли он того, что делает? - и он может вполне уверенно ответить "хочу". Он хочет! Но не того. Не ходить в горы и лазить по болотам, а порадовать учителя/родителей/однокашников, получить социальное признание и подтверждение собственной качественности.
Тут есть ещё та проблема, что самостоятельно выйти из подобной системы иногда бывает очень трудно. Я прекрасно помню, скажем, собственный опыт. Я в детстве состоял в туристическом клубе, который ходил по большой воде на плавсредствах и в дальние пешие походы в карельскую глушатину. Состоял, участвовал, ходил - и в какой-то момент, через пару-тройку лет (было мне уже лет 14, что ли) понял, что удолбался. Задумался, чего я, собственно, хочу-то - и осознал, что хочу на самом деле общения с "понимающими" людьми, песен у костра под гитару и вот этого всего, а не переться под рюкзаком страшные километры по буеракам. Я был слегка дурак, и поэтому честно пришёл с этим к соклубникам. И сказал "Ребята, а давайте я буду как бы "другом клуба", в походы с вами ходить не буду - ну не моё это - а вместо этого буду помогать вам в городе, ездить с вами на подмосковные сборы и фестивали, и вот это всё, естественно, готов при этом не иметь в клубе никакого статуса, я хочу на самом деле с вами общаться и дружить, а экстрим мне не нравится". Ну, дальнейшее предсказуемо, однако. Я получил некоторую реку холодного презрения (от людей, которых на тот момент я считал ближайшим кругом общения-то) и подробнейшую лекцию о том, что какая же может быть дружба, если я не делю с ними тягот и опасностей, и что без совместного экстрима всё остальное бессмысленно и я не понимаю сути Пути и Цели.
Вот тут, пожалуй, тот редкий случай, когда мой аутизм таки сработал в плюс. Я, конечно, жутко обиделся и расстроился, но мир мой не рухнул - именно потому, что этот самый мир в целом у меня не очень строился на социальности. Я просто ушёл оттуда нафиг. А в ближайшее после этого время в моей жизни возникли ролевые игры - которые дали мне ровно то, что я хотел: лес, творчество и дружбу без лишнего экстрима. Но я прекрасно понимаю, что нормальный человек со здоровой социальностью имел бы тут хорошие шансы, испугавшись возможности лишиться всего дружеского круга чохом, переломить-таки себя, покаяться в минутной слабости и продолжать ходить в походы - на самом деле совершенно не желая того. Думаю, что так оно частенько и происходит.
ТЕМ БОЛЕЕ, массаракш, это актуально, когда речь идёт, например, о детях из детдома. То есть для этих детей такой клуб может быть буквально первым в жизни опытом социальной поддержки, дружбы, общения с заботливыми взрослыми, которые оказывают тебе внимание! Конечно же, ребёнок сделает всё - вообще всё - чтобы в такой группе остаться, и ни при каких условиях не будет жаловаться и отказываться.
Вот только - и это важно - для того, чтобы дать ребёнку подобную поддержку, совершенно не обязательно ходить в горы.
И вот тут я хотел бы привести третью часть аргументов. Граждане, мне ОЧЕНЬ не нравится, что мы отчего-то полагаем, будто воспитать в ребёнке ответственность, дать ему опыт товарищества и научить его любить природу, приучить его принимать в жизни собственные решения - можно только запихнув его в экстремальные условия. То есть мы по сути, что ли, как бы считаем всех людей, чьё детство прошло в комфортных условиях и кто преспокойно жил себе в городе, как бы неполноценными, что ли? Они все безответственны? Они все природу не любят и дружить не умеют, потому что не нюхали настоящих трудностей? Это кажется мне вредным и прискорбным заблуждением. Это примерно тот же вид аргументации, что в пресловутой максиме "не служил - не мужик".
Нет, это просто неправда. Чтобы ребёнок научился ответственности, достаточно завести ему собаку. Чтобы ребёнок научился близости и товариществу, достаточно, чтоб у него были друзья. Чтоб он научился мечтать и думать, достаточно книг и разговоров. Любовь к природе прекрасно вырастает из любимой дачи и подмосковного леса-поля. На самом деле огромное количество людей, которые никогда не бывали в горах или открытом море, могут быть эмпатичны, верны и ответственны, и все вы наверняка сами знаете примеры таких людей. Сам по себе комфорт не делает человека ни слабее, ни глупее; вредит именно и конкретно безответственное и безразличное отношение, которое никак само по себе не проистекает из наличия горячей воды и доступной медицины. Опыт преодоления экстремальных условий даёт с уверенностью только один навык - собственно навык преодоления экстремальных условий, который человеку в его современной жизни может, в сущности, никогда особо и не пригодиться. Я не говорю, что этот навык бесполезен - отчего же, может выйти очень полезен, может даже жизнь спасти как-нибудь - но этот навык сам по себе не делает человека волшебным образом лучше. Настоящее - у человека внутри. "Книжные дети, не знавшие битв" могут быть куда добрее и ответственнее в живом взаимодействии с другими, чем суровые, испытанные болью и усталостью бойцы. Или нет. Потому что это каждый раз определяется индивидуальными особенностями воспитания и строения души.
Вот на этом всём, похоже, стою и не могу иначе.