Так, чутка...
Давно написал, но все равно нравится.
---
Смеркалось. Старик Ираклий, подхватив пару пустых ведер, вышел на крыльцо и огляделся. На изгороди, отделяющей законные владения Ираклия от его незаконных владений сидели уже четыре ангела-хранителя и о чем-то перешептывались. Ираклий нервно плюнул в их сторону, и поплелся по проторенной привычной дорожке в сторону небольшого леса, аккуратно разместившегося справа от домика. Земля под ногами из вечерне-черной, поросшей травой, постепенно превратилась в чуть светящуюся белесую дорожку, уходящую к густым зарослям молодых сосен. Шорох травы под ногами сменился сыпучими песчаными звуками, а затем и едва различимым похрустыванием хвои. Ираклий вышел на поляну, поставил ведра и посмотрел назад, на свой одинокий дом, на колодец, на кусок изгороди, так и не скрытый молоденькими соснами…
- Хорошая ночь будет, - сказал он сам себе, подхватил ведра, и пошел дальше. Вскоре, всего за парой хорошо известных Ираклию поворотов, он нашел свое старое, поставленное вчерашним вечером, ведро. В нем было не очень много грибов, но старик с всей тщательностью выбрал из ведра все «непородистые» по его мнению грибы, размял их в руках и разбросал кашицу окрест, чтобы собрать их урожай в неурожайный год. Полупустое ведро он взял с собой, поставив на его месте одно из тех, что взял с собой из дома. Он всегда считал, что ведра надо чередовать, и что не стоит оставлять одно и тоже две ночи подряд в лесу. Никакой логики в этом не было, но этой традиции Ираклий следовал неизменно день за днем и год за годом.
Чуть кряхтя, он разогнулся и пошел к следующему прикормленному месту, на котором было еще одно «вчерашнее» ведро. Здесь улов был больше, и старик улыбаясь и довольно ухая отсортировал грибы, пересыпав их затем, к первой порции. Никто не знал откуда в ведрах появляются грибы, но все думали, что их приносят туда пчелы, но не дневные, особые, ночные пчелы. Все знали, что эти пчелы не любят сторонних зрителей, и потому не появляются, если остаться около припрятанного ведерка на ночь. Нет пчел, нет и грибов, и потому Ираклий уважал их скрытность, хотя в молодые годы все же ходил ночью в лес, чтобы проследить за ними. Тогда он вернувшись рассказывал о том, что они не зеленые, как все пчелы, а желтые, и что для того, чтобы сорвать один гриб, им приходится собираться целой стаей. Все конечно смеялись над его рассказами, но это не задевало его, потому что он всегда был снисходителен к смеющимся над ним.
Ираклий обошел все свои ловушки, и получив вполне приличный урожай - два почти полных ведра, направился домой. Уже на подходе к дому, он заметил во тьме ангелов-хранителей, на ограде. Они курили, и в темноте ночи виднелись яркие красные огоньки. «Видимо снова пытался прилететь пятый», - вздохнул Ираклий и прошел мимо них в дом. Ангелы поводили его влюбленными взглядами, не переставая, впрочем курить, и перешептываться о чем-то своем, на непонятном людям языке. Всякий человек, которому случилось быть под опекой нескольких ангелов мог понять Ираклия. Даже эти четверо, уже давно избравшие насестом его ограду, периодически дрались друг с дружкой, пытаясь не столько навредить врагу, сколько выделиться и показать себя с лучше стороны. Иногда к Ираклию прилетал пятый, его старику было особенно жалко, потому что при его появлении «старожилы» тут же взлетали в небо и гнали беднягу до самого горизонта. Ираклий даже думал о том, что может этот пятый, был бы надежнее и лучше, что может быть он прогнал бы черную старуху, приходившую все чаще посидеть на скамейке, около колодца.
Поставив ведра, Ираклий стер со стола крошки, поставил туда керосиновую лампу и зажег фитиль. Лампа засветилась не очень ярким пламенем, которое поплясав успокоилось, только когда старик надел стеклянный абажур. Через пару минут в дверь постучал бог, который часто заходил к местным старикам, помолчать с ними о жизни. Ираклий любил эти «разговоры», при свете лампы. Бог всегда внимательно слушал все его жалобы, рассказы про пятого ангела и про то, что пчелы приносят все меньше «породистых» грибов, улыбался, но ничего не отвечал. Только иногда кивал, а в глазах его сверкала искорка игривого лукавства.
Раньше Ираклий рассказывал богу о черной старухе, караулившей его крыльцо, но бог улыбался слушая о ней, и в его глазах был как раз такой огонек, так что вскоре старик перестал так бояться ее, да и разговоры о ней сошли на нет. Сегодня бог принес с собой шахматы, и они с Ираклием сыграли пару партий. Бог все время выигрывал, но Ираклий не расстраивался, все равно изо всех сил стараясь продумать все ходы, а после поражения все так же искренне как когда-то в первый раз, поздравлял бога с победой.
- Знаешь, боже, - обратился Ираклий, - Вот собираю я грибы, чищу перышки ангелам, купаю их в солнечные деньки, раскланиваюсь с черной старухой и думаю, на что мне твой рай? Оставь меня здесь, пусть ангелы не дерутся, пусть грибы будут, пусть старуха заходит на чай!
Бог улыбнулся и потянулся к чашке чая предложенной Ираклием.
- Ах ты! - смеясь пробасил Ираклий, - Да ведь ты просто собираешь к себе лучших шахматистов!
В прищуренных глазах старого и мудрого бога сверкнули лукавые искорки.
---
Смеркалось. Старик Ираклий, подхватив пару пустых ведер, вышел на крыльцо и огляделся. На изгороди, отделяющей законные владения Ираклия от его незаконных владений сидели уже четыре ангела-хранителя и о чем-то перешептывались. Ираклий нервно плюнул в их сторону, и поплелся по проторенной привычной дорожке в сторону небольшого леса, аккуратно разместившегося справа от домика. Земля под ногами из вечерне-черной, поросшей травой, постепенно превратилась в чуть светящуюся белесую дорожку, уходящую к густым зарослям молодых сосен. Шорох травы под ногами сменился сыпучими песчаными звуками, а затем и едва различимым похрустыванием хвои. Ираклий вышел на поляну, поставил ведра и посмотрел назад, на свой одинокий дом, на колодец, на кусок изгороди, так и не скрытый молоденькими соснами…
- Хорошая ночь будет, - сказал он сам себе, подхватил ведра, и пошел дальше. Вскоре, всего за парой хорошо известных Ираклию поворотов, он нашел свое старое, поставленное вчерашним вечером, ведро. В нем было не очень много грибов, но старик с всей тщательностью выбрал из ведра все «непородистые» по его мнению грибы, размял их в руках и разбросал кашицу окрест, чтобы собрать их урожай в неурожайный год. Полупустое ведро он взял с собой, поставив на его месте одно из тех, что взял с собой из дома. Он всегда считал, что ведра надо чередовать, и что не стоит оставлять одно и тоже две ночи подряд в лесу. Никакой логики в этом не было, но этой традиции Ираклий следовал неизменно день за днем и год за годом.
Чуть кряхтя, он разогнулся и пошел к следующему прикормленному месту, на котором было еще одно «вчерашнее» ведро. Здесь улов был больше, и старик улыбаясь и довольно ухая отсортировал грибы, пересыпав их затем, к первой порции. Никто не знал откуда в ведрах появляются грибы, но все думали, что их приносят туда пчелы, но не дневные, особые, ночные пчелы. Все знали, что эти пчелы не любят сторонних зрителей, и потому не появляются, если остаться около припрятанного ведерка на ночь. Нет пчел, нет и грибов, и потому Ираклий уважал их скрытность, хотя в молодые годы все же ходил ночью в лес, чтобы проследить за ними. Тогда он вернувшись рассказывал о том, что они не зеленые, как все пчелы, а желтые, и что для того, чтобы сорвать один гриб, им приходится собираться целой стаей. Все конечно смеялись над его рассказами, но это не задевало его, потому что он всегда был снисходителен к смеющимся над ним.
Ираклий обошел все свои ловушки, и получив вполне приличный урожай - два почти полных ведра, направился домой. Уже на подходе к дому, он заметил во тьме ангелов-хранителей, на ограде. Они курили, и в темноте ночи виднелись яркие красные огоньки. «Видимо снова пытался прилететь пятый», - вздохнул Ираклий и прошел мимо них в дом. Ангелы поводили его влюбленными взглядами, не переставая, впрочем курить, и перешептываться о чем-то своем, на непонятном людям языке. Всякий человек, которому случилось быть под опекой нескольких ангелов мог понять Ираклия. Даже эти четверо, уже давно избравшие насестом его ограду, периодически дрались друг с дружкой, пытаясь не столько навредить врагу, сколько выделиться и показать себя с лучше стороны. Иногда к Ираклию прилетал пятый, его старику было особенно жалко, потому что при его появлении «старожилы» тут же взлетали в небо и гнали беднягу до самого горизонта. Ираклий даже думал о том, что может этот пятый, был бы надежнее и лучше, что может быть он прогнал бы черную старуху, приходившую все чаще посидеть на скамейке, около колодца.
Поставив ведра, Ираклий стер со стола крошки, поставил туда керосиновую лампу и зажег фитиль. Лампа засветилась не очень ярким пламенем, которое поплясав успокоилось, только когда старик надел стеклянный абажур. Через пару минут в дверь постучал бог, который часто заходил к местным старикам, помолчать с ними о жизни. Ираклий любил эти «разговоры», при свете лампы. Бог всегда внимательно слушал все его жалобы, рассказы про пятого ангела и про то, что пчелы приносят все меньше «породистых» грибов, улыбался, но ничего не отвечал. Только иногда кивал, а в глазах его сверкала искорка игривого лукавства.
Раньше Ираклий рассказывал богу о черной старухе, караулившей его крыльцо, но бог улыбался слушая о ней, и в его глазах был как раз такой огонек, так что вскоре старик перестал так бояться ее, да и разговоры о ней сошли на нет. Сегодня бог принес с собой шахматы, и они с Ираклием сыграли пару партий. Бог все время выигрывал, но Ираклий не расстраивался, все равно изо всех сил стараясь продумать все ходы, а после поражения все так же искренне как когда-то в первый раз, поздравлял бога с победой.
- Знаешь, боже, - обратился Ираклий, - Вот собираю я грибы, чищу перышки ангелам, купаю их в солнечные деньки, раскланиваюсь с черной старухой и думаю, на что мне твой рай? Оставь меня здесь, пусть ангелы не дерутся, пусть грибы будут, пусть старуха заходит на чай!
Бог улыбнулся и потянулся к чашке чая предложенной Ираклием.
- Ах ты! - смеясь пробасил Ираклий, - Да ведь ты просто собираешь к себе лучших шахматистов!
В прищуренных глазах старого и мудрого бога сверкнули лукавые искорки.