Из цикла "Сны сентябрьские двенадцатого года". Нарко. Кот. Худо.
Сначала всё из головы не выходили какие-то то ли пробирки с крышками, то ли ампулы, реторты ли, внутри которых прыгали, перекатывались горошины драже. Потом я понял, что это какой-то наркотик...
Я - в комнате. Со мной моя кошка Муська. Держу её на руках. Выхожу в прихожую, открываю дверь. Тут же в дверь опрометью заскакивает котёнок и, как молния, проскакивает мимо меня в дальние комнаты. Я даже не успеваю его рассмотреть. Муська на моих руках делает очень сложный кульбит, вырываясь. Стало страшно, что сейчас она мне расцарапает лицо, руки, шею. Но на этот раз обходится. Она освобождается из моих рук и уносится вслед за лопоухим собратом...
Какое-то тёмное помещение. В нём я нахожусь с ещё несколькими мэнами.Непрерывные разговоры, как в конце восьмидесятых - начале девяностых, о том что и кому продать, у кого что купить. То есть о фарцовке, о спекулятивных делах. У меня намечается очень выгодная сделка. Все об этом знают, но не знают обстоятельств её. Выделяю среди прочих старого знакомого. Он, бестия, аккуратно и вкрадчиво вытягивает из меня эти секреты: у кого в Москве я должен купить товар. А я - простая Маша - ему всё рассказываю. Он восклицает:
- Ну уж с этим человеком грех не совершить сделку! Его-то все знают. Повезло тебе!
Я соглашаюсь, киваю в ответ, но не закончив разговор, покидаю спешно помещение. Мне худо. Как в накуренном помещении, у меня вдруг сжимает грудь, становится страшно муторно. В глазах будто темнеет, хотя сон не визуальный, кажется. Но ощущение именно такое. Я выхожу вон из помещения на свежий воздух. По очень широкому асфальтовому чёрному тротуару навстречу мне бредут разрозненными парами чернокожие спортсмены: негры, латиноамериканцы. Все они в спортивной одежде. Но они идут, а я пытаюсь бежать им навстречу, как бы для разминки, чтобы снять скованность, и не могу. Пробегаю несколько метров и снова перехожу на вялый шаг. Мне муторно...Хотя и не тошнит...Просто нет сил...
Я - в комнате. Со мной моя кошка Муська. Держу её на руках. Выхожу в прихожую, открываю дверь. Тут же в дверь опрометью заскакивает котёнок и, как молния, проскакивает мимо меня в дальние комнаты. Я даже не успеваю его рассмотреть. Муська на моих руках делает очень сложный кульбит, вырываясь. Стало страшно, что сейчас она мне расцарапает лицо, руки, шею. Но на этот раз обходится. Она освобождается из моих рук и уносится вслед за лопоухим собратом...
Какое-то тёмное помещение. В нём я нахожусь с ещё несколькими мэнами.Непрерывные разговоры, как в конце восьмидесятых - начале девяностых, о том что и кому продать, у кого что купить. То есть о фарцовке, о спекулятивных делах. У меня намечается очень выгодная сделка. Все об этом знают, но не знают обстоятельств её. Выделяю среди прочих старого знакомого. Он, бестия, аккуратно и вкрадчиво вытягивает из меня эти секреты: у кого в Москве я должен купить товар. А я - простая Маша - ему всё рассказываю. Он восклицает:
- Ну уж с этим человеком грех не совершить сделку! Его-то все знают. Повезло тебе!
Я соглашаюсь, киваю в ответ, но не закончив разговор, покидаю спешно помещение. Мне худо. Как в накуренном помещении, у меня вдруг сжимает грудь, становится страшно муторно. В глазах будто темнеет, хотя сон не визуальный, кажется. Но ощущение именно такое. Я выхожу вон из помещения на свежий воздух. По очень широкому асфальтовому чёрному тротуару навстречу мне бредут разрозненными парами чернокожие спортсмены: негры, латиноамериканцы. Все они в спортивной одежде. Но они идут, а я пытаюсь бежать им навстречу, как бы для разминки, чтобы снять скованность, и не могу. Пробегаю несколько метров и снова перехожу на вялый шаг. Мне муторно...Хотя и не тошнит...Просто нет сил...