Сергей (Агасфер) Сагайдак - интересная фрик-личность
Почитайте - умные мысли про самопиар и организацию клубных мероприятий. Толковый парень, жаль, что не слышал его раньше. Буду раз познакомиться.
Само интервью тоже профессионально взято - минимум вопросов, но все точные.
Возраст 29 лет Досье Профессиональный фрик и арт-провокатор, основатель группы C.L.U.M.B.A., обладатель премии Night Life Awards 2009 в номинации «Клубный персонаж года», стилист «Евровидения-2009», организатор вечеринок и перформансов, артист «Айдан галереи». Закончил театральное училище им. М.С. Щепкина.
Сергей (Агасфер) Сагайдак. Его жанр - провокативное порно-фрик-шоу, он идеолог, актер и пророк его. В качестве такового Агасфер, он же Сергей Сагайдак, он же Таисия, приглашаем на «Серебряную калошу», другие поп-церемонии и даже на корпоративы.
Скажи, в чем талант агента в клубном бизнесе или арт-директора клуба?
Ну, он должен быть хорошим менеджером, держать нос по ветру, понимать подо что люди будут танцевать, что можно продать, под какую они картинку переться будут, в чем юмор. Вот кто-то же был гениальным человеком, который нашел Колю Воронова, который «Белая стрекоза любви»? Абсолютный лох, невероятный инвалид и прочее, прочее. Появилась какая-то тетенька. Где она его взяла? В каком метро? Как? Откуда? Ни с кем она больше не работала, разбогатела по мелочи, где 10 тысяч брала, где 20, и за полтора года она его пихнула везде просто, опять же потому, что его везде хотели. Сам он не мог ни с кем коммуницировать, а она могла.
А тусовка таких принимает? Ну вот у нее есть артист, но…
А ей тусовка не нужна была, ей деньги нужны были. Я думаю, что вообще сейчас чем-то совершенно другим занимается, может, замуж вышла, и счастливо живет на эти деньги. Я видел ее на мероприятиях, она замечательно решала все вопросы, не снимая верхней одежды, стояла где-то в стороне, знаешь, вот правда, как на рынке. Никто ей не нужен был. Он отвыступал, она его за руку взяла, взяла гонорар, и Колю домой отвезла, как вещь. Все к ней сами лезли - из серии «хотим с тобой подружиться, чтобы подешевше его взять».
Но для желающих попасть в тусовку денег недостаточно? Чего нет у того, кто «лох»? Качества.
Качества чего?
Попытаюсь объяснить: это такая снобская кодировка, как в любом замкнутом сообществе: «мы общаемся только с качественными людьми». Взять, например, тусовку Тимати. Если на них посмотреть, они все примерно одинаково выглядят: и вот это критерий качества. Поскольку тусовка Тимати того же - это некая калька с американских рэперов, соответственно все, начиная от слов, мимики, способа разговора, отношения к жизни, к «телкам», к «чикулям» - все это является критерием внутреннего допуска. Или клуб «Роллинг Стоунз», где собираются модные а-ля рок-мужики, богатые, состоявшиеся, для которых важна именно степень маскулинности. Для них мы все - что-то бесполо-странное. Они начинают тебя уважать, если ты проявляешь себя как-то агрессивно.
получаешь допуск?
Да. Вот еще у меня была история. В Москве есть интереснейшая тусовка верхушки скинов, это взрослые дяденьки от тридцати пяти и выше, которые днем топ-менеджеры, застегнутые на все пуговицы, а ночью они снимают с себя все и выясняется, что там до горла все забито татуировками. Они уже не ходят ни на какие стрелки, они идеологи и исследователи, с глубинными знаниями по философии и так далее. И мы с Кириллом (Кирилл Вычкин - соучастник Агасфера по группе C.L.U.M.B.A. - Прим. ред.) нашли с ними общий язык, потому что они в нас мужиков увидели. То есть звучало это примерно так: «сначала мы вас от**здить хотели, а потом поняли, что вы нормальные».
А как вы показали, что вы нормальные?
Поведением, наверное. Агрессивность, брутальность - она ведь и в костюмах, и в платьях проявляется. Мы ведь в образах были.
Где ж вы пересеклись-то вообще?
В «Солянке». Мы ведь могли для них быть просто красным флагом, из серии «ждать на улице и убивать», а получилась другая уже история, какая-то внутренняя сила. Я водку с ним пить начал, понимаешь? «Русь святая, храни веру православную». Я очень люблю делать такие вещи, ломать стереотипы.
Ты был когда-нибудь свидетелем возникновения тусовки, того, что раньше называлось субкультурой, и ее смерти? Ну вот та же «Milkis Loshadka Party», знаменитая фрик-вечеринка в Питере, которая просуществовала ровно год, то есть было 12 вечеринок. Питер был страшно голоден до чего-то подобного, до фрик-вечеринок крайне разнузданных, с сексом, полной обнаженкой, безумными костюмами, потому что там ничего не происходило вообще, ну кроме «Грибоедова» или там «Онегина». И вдруг собралось некое поколение, Дима Эстрин, которому 33 года и который оказался страшно талантлив в этом смысле. Он театральный режиссер, не работающий в театре и реализовавшийся, как я думаю, за счет вот этого. Дима собрал вокруг себя детей 16-18 лет, которые на все были готовы, которые безумно хотели быть знаменитыми, и начал с фотосессий, с видеороликов, где они в безумных костюмах бегали по улице, не знаю, по Дворцовой площади, трахались, творили какой-то невероятный трэш. И он сделал с ними первую вечеринку. И это вызвало взрыв. То есть, естественно, те, кто старше 25, прочитали прессу и сказали «ой-ой-ой», а те, кто младше, сказали: «вау, мы знаем теперь, куда бежать». И вторая вечеринка была гигантская, просто убийство. Дима стал брать деньги за вход невероятные для России. То есть он стоял на входе и говорил: мне не нравится твой костюм, с тебя три тысячи, а ты вообще без костюма, с тебя - шесть. И к нему деньги потекли рекой, он собирал их буквально пачками, они ехали к кому-нибудь домой и буквально разбрасывались ими.
И что случилось потом?
А потом его жадность сгубила. Когда он перестал контролировать процесс, когда он уже в начале вечеринки был «в говно», когда начала исчезать тематика, начался отток людей, и проект постепенно умер.
Классическое «головокружение от успехов»? Да, потому что в любом случае приходит момент, когда надо менять формат, когда ты сливки снял, ты создал и под этим же брендом тебе надо еще что-то привносить туда. А он решил, что вот на этой волне сможет прожить сколько угодно. Публика, конечно, дура первые полгода, но потом уже нет.
Скажи, а почему ты все-таки не в театре, а в шоу-бизнесе?
По глупости, наверное. Когда я учился в институте, были иллюзии, было ощущение романтики, из серии, мы изменим этот мир, сделаем его веселее, ярче. Мы же в образах, в макияже и платьях по городу ходили, ездили в метро. Считали, что это как-то способствует толерантности, освобождению всех и вся. Может, кто-то, увидев меня, Рогова, Рамону, Кирилла, открыл для себя новый мир и сказал: господи, теперь я буду носить оранжевые джинсы. Не знаю, о возможных результатах нам не сообщали. Но со временем это ушло, а время уже потеряно. Это не сожаление, я занимаюсь любимым делом сейчас. Но когда я попадаю в театр и вижу актеров на сцене - я плачу. Плачу потому, что я не там.
а ты встречал великих людей?
Они вообще возможны в вашей тусовке? Нет. Система нездорова и сбоев не дает. На мой вкус и взгляд сейчас великих людей нет вообще, они все в прошлом. Для меня, например, в музыкальной сфере великий человек - Тамара Миансарова. Или Булат Окуджава. Из личных впечатлений - да, что-то такое было один раз. В Малом театре шел «Борис Годунов», и на сцену вышел Иннокентий Анненков. Это было за три месяца до его смерти, и ему в этот день исполнилось сто лет. Я учился на первом курсе в Щепке, где есть традиция приводить великих стариков к первокурсникам - просто поговорить, поделиться опытом, донести что-то. И вот каким он больным и дряхлым был, когда приходил поговорить, и каким полным жизни он был на сцене, когда аккумулировал какие-то последние или непоследние силы. Сцена, она же всегда дает особую энергию. И когда он вышел, с ним вышла вся история Малого театра, и Михаил Чехов, и Станиславский. То, что называется «шлейф» - накопленный актерский опыт, роли, все, что было сыграно, пережито. И это невероятное было ощущение: когда всех просто как волной ударило со сцены в зал, то есть, мы встали и аплодировали, когда он вышел. Не потому, что старый человек, а потому, что нас просто подняло, что называется. И я очень хочу так в конце жизни выйти.
Ты ведь на Сретенке всю жизнь живешь? Я подумал, что такой человек не мог родиться где-нибудь...
На станции Бирюлево-Товарная? Не мог. Я сам себя называю дитём центра. Как сказал Рома Мазуренко, мне очень нравится: «Воины ЦАО». Способность делать что-то подобное впитана мною благодаря наполненности чем-то. Чем-то начиная от домов старых и ощущением, что у тебя есть история, что ты какой-то коренной, что вот есть Окуджава, есть Вероника Долина, которая про Сретенку пела, детство, все это очень большая почва для внутренней свободы, это раз. И два - возможность не завоевывать, а делать, что хочешь - это очень важно.
31-01-2011 Элитный персонал, №1 (608) январь - февраль 2011