Мой первый побег из лагеря
Конечно же, побег не только первый но и последний. И лагерь был пионерский. А было мне тогда 10 лет. Шел третий послевоенный год. Мама много работала, чтобы прокормить семью. И на лето меня отправляли в лагеря, сначала в размещавшиеся в школах нашего города, а в этот раз в Новомосковской.
Лагерь располагался в школе почти в центре Новомосковска, что в 30-и километрах от Днепропетровска. Сразу замечу, что с питанием после страшной засухи 1946 года было неважно, но почти терпимо. Среди нас попадались герои, которым пребывание в лагере было невыносимо, они пытались сбежать, но далеко уйти им не удавалось. Их возвращали, выставляли перед выстроенным на линейке коллективом всех отрядов, предавая позору с пояснениями порочности их поведения.
[Spoiler (click to open)]Срок нашего нахождения там подходил к концу, но кто-то подцепил какое-то инфекционное заболевание и объявили нам карантин. Это означало, что на время инкубационного периода нас из лагеря не вывезут. Продукты, заготовленные на нашу партию закончились, нас стали впроголодь каким-то образом поддерживать. Помнится, что это был в основном серый хлеб, похлебка называемая супом и подслаженная с подкраской теплая водичка - "чай".
Когда всё это порядком надоело, я с двумя дружками решился на побег. Перед завтраком мы под разными предлогами забрали из камеры хранения в палату свои чемоданы. Во время завтрака выпросили у других детей кусочки хлеба и добавили их к вещам в чемоданах. Сразу же после завтрака, прихватив чемоданы, мы через дыру в заборе направились к полотну железной дороги. Не зная дороги домой, мы рассудили, что надежней всего нам нужно держаться ее, так как нам говорили, что по ней ходит тот пригородный поезд, на котором приезжали до карантина навещать нас родственники.
Очевидно наше отсутствие не заметили, мы спокойно шли с чемоданами в руках вдоль полотна, подкрепляясь на ходу семечками, растущих по пути подсолнухов, и прихваченным в столовой хлебом. К вечеру мы крепко устали: не так легко идти по бездорожью в сандаликах с чемоданами в руках. Уже смеркалось, кода мы дошли до моста через Днепр (тогда еще был деревянный шоссейный мост), а когда его перешли, я так устал, что понял: не хватит мне сил дойти до самого дома. Попрощавшись с друзьями, я пошел к дому, где жила моя тетя (старшая сестра мамы), поднялся на второй этаж и позвонил в двери. Тетя удивленно глядя на меня спросила:
- Ты что, сбежал из лагеря?
- Это не лагерь, а концлагерь!,- выдавил я из себя.
Тетя налила подогретую воду в таз, опустила в нее мои ступни, а потом уложила в кровать, сказав, что домой отправит меня завтра.
Вот такая вспомнилась мне история.
Лагерь располагался в школе почти в центре Новомосковска, что в 30-и километрах от Днепропетровска. Сразу замечу, что с питанием после страшной засухи 1946 года было неважно, но почти терпимо. Среди нас попадались герои, которым пребывание в лагере было невыносимо, они пытались сбежать, но далеко уйти им не удавалось. Их возвращали, выставляли перед выстроенным на линейке коллективом всех отрядов, предавая позору с пояснениями порочности их поведения.
[Spoiler (click to open)]Срок нашего нахождения там подходил к концу, но кто-то подцепил какое-то инфекционное заболевание и объявили нам карантин. Это означало, что на время инкубационного периода нас из лагеря не вывезут. Продукты, заготовленные на нашу партию закончились, нас стали впроголодь каким-то образом поддерживать. Помнится, что это был в основном серый хлеб, похлебка называемая супом и подслаженная с подкраской теплая водичка - "чай".
Когда всё это порядком надоело, я с двумя дружками решился на побег. Перед завтраком мы под разными предлогами забрали из камеры хранения в палату свои чемоданы. Во время завтрака выпросили у других детей кусочки хлеба и добавили их к вещам в чемоданах. Сразу же после завтрака, прихватив чемоданы, мы через дыру в заборе направились к полотну железной дороги. Не зная дороги домой, мы рассудили, что надежней всего нам нужно держаться ее, так как нам говорили, что по ней ходит тот пригородный поезд, на котором приезжали до карантина навещать нас родственники.
Очевидно наше отсутствие не заметили, мы спокойно шли с чемоданами в руках вдоль полотна, подкрепляясь на ходу семечками, растущих по пути подсолнухов, и прихваченным в столовой хлебом. К вечеру мы крепко устали: не так легко идти по бездорожью в сандаликах с чемоданами в руках. Уже смеркалось, кода мы дошли до моста через Днепр (тогда еще был деревянный шоссейный мост), а когда его перешли, я так устал, что понял: не хватит мне сил дойти до самого дома. Попрощавшись с друзьями, я пошел к дому, где жила моя тетя (старшая сестра мамы), поднялся на второй этаж и позвонил в двери. Тетя удивленно глядя на меня спросила:
- Ты что, сбежал из лагеря?
- Это не лагерь, а концлагерь!,- выдавил я из себя.
Тетя налила подогретую воду в таз, опустила в нее мои ступни, а потом уложила в кровать, сказав, что домой отправит меня завтра.
Вот такая вспомнилась мне история.