Как я впервые смошенничала
Поскольку эта история про детство, то и расскажу ее с самого начала..
В конце восьмидесятых мой папенька работал во дворце спорта "Крылья советов". Папенька не получил никакого образования, кроме среднего, потому что был спортсменом. Лыжником. Надеждой сборной и бла-бла-бла.
Но потом он встретил маменьку и пожелал жениться, а его тренер был убежден, что настоящий спортсмен может быть только холостяком. В общем, поставил условие: или жена, или спорт.
Папенька предсказуемо выбрал маменьку. Тренер скривился, но, поразмыслив, засунул свой ультиматум куда-то в глубины небытия.
Но потом в маменьке завелся мой брат и папенька начал подрабатывать - дворником по утрам, таксистом по ночам. Спал по 4 часа. Лыжня отомстила - стала двоиться и путаться. Тренер терпел это недолго. Спортивная карьера рухнула - по счастью, никого не придавив. Хорошего тренера из папеньки не вышло, а какой вышел - тому много не платили. Так папенька и начал свою головокружительную карьеру - он работал где угодно и кем угодно: и водителем на автокомбинате, и "диджеем" на дискотеке, и рабочим на стройке. Но скоро понял, что зарабатывать хорошо можно или в торговле, или в общепите. В торговлю его никто не брал, а вот общепит сказал ему свое категорическое "да". Дворцы спорта в то время чаще были концертными залами - вот и в "Крыльях" постоянно кто-то выступал, и потому на каждом этаже ДС был бар. Ну, для зрителей. И еще был самый крутой бар - вроде бы для всех, но после концертов он закрывался. Там бухали артисты.
Вот туда папеньку и взяли. Барменом. По старой спортивной дружбе.Папеньке так понравилось, что очень скоро его из барменов перевели в директоры. Стал, значит, папенька баром руководить и добра наживать. К тому времени он нажил еще и меня, и даже младшую сестру, так что маменька уже не работала. Но в баре регулярно чем-то помогала, потому что папенька был перфекционист, но добрый человек - и персонал боялся только маменьку.
Ну и мы, сталбыть, регулярно туда ходили на пирожные да мороженое. И на концерты ходили.
Зачем я это все рассказываю? А чтоб вы понимали, что там увидела моя маменька - барышня категорически непьющая и вся такая романтичная.
Нет-нет, обычно это был приличный бар. Маменька спокойно отправляла туда нас, если ей нужно было куда-то отправиться без детей. Однажды она оставила там меня, а в этот день как раз играла "Ария".
Папенька меня спросил - хочешь послушать? А я ведь обожала концерты. Моим кумиром был Серов. Мне было пять лет.
"Ария" мне, правда, не понравилась. Жирный тролль папенька меня проклял, наверное - с тех пор она меня преследует: все мои сердечные друзья либо фанатели от "Арии" по жизни, либо начинали с нее в глубокой юности и при каждом удобном случае готовы были взностальгнуть. В пять же лет мой собственный сын заявил мне, что это его любимая группа. Щьорд. Ну, ладно - это лирика.
Так вот, маменька приехала в бар аккурат к завершению концерта. Я прекрасно знаю, ЧТО она увидела в коридорах. Или не увидела - надо полагать, упоротые волосатые "арийцы" накурили как обычно - кто знает, тот поймет. В баре уже бухала команда - вместе со всем персоналом, который обычно жрет так, как музыкантам и не снилось.Я сидела в кухне на раздаточном столе и лопала мороженое прямо из огромного лотка. Прямо той самой ложкой, которой делают шарики. По мне было видно, что я долго плакала. Маме я пожаловалась, что мне было страшно и сильно болели уши.
Папенька получил по щам, и больше меня на "Арию" не водил. Только на "Круиз".
А потом мы как-то жили, жили, и дожили до 1997 года. Папенька давно сменил работу, а я перестала боятся "Арию". Но все равно не любила. Я любила "Алису" - ну, вы же понимаете: где Пушкина, а где - Кинчев. Всякий малолетний говнарь вам скажет и сейчас, что у Кинчева - Настоящие Тексты с Глубоким Смыслом, а уж тогда, в девяностых, он всякой херни не писал, малолетние говнари не разменивались на попсу, а на полном серьезе выясняли, кто в русском роке тру-поэт, а кто бездарный стихоплет. Да, это правда было. Очень весело. А если кому интересно, то тру-поэт, конечно же, Ревякин, а не всякие там недорокеры второй волны типа Васильева и Арбениной - извините,вырвалось. Мой внутренний говнарь иногда воскресает и что-нибудь вякает, особенно если его напоить.
Так вот, я любила "Алису". Мне было тринадцать лет. Я училась в восьмом классе.
Маменька и папенька достаточно благосклонно относились к моим музыкальным пристрастиям. Маменька слушала избранные песни со мной, а папенька покупал мне балахоны, майки и напульсники с ашечкой и мордой старины Кинчева. И даже косуху, кожаные штаны и казаки - но это было уже потом. А тогда у меня была только маечка, полная дискография и пара плакатов.
Сейчас не мой внутренний говнарь, а я сама вам скажу - тексты Кинчева и впрямь наполнены Глубоким Смыслом, ага. Специальным смыслом для маленьких девочек, которые не доставляли хлопот родителям с самого рождения. Когда у таких девочек начинается пубертат, то Кровь!! Кишки!! Распидорасило!! близким и так приходится несладко. Если же на все это наложить типичные кинчевские лозунги типа "Компромисс - не для нас" (девочки же понимают это буквально, про себя), ситуация совсем выходит из под контроля. Но девочкам нравится, да.
Вот и мне нравилось. У меня предсказуемо начались проблемы с учебой, потому что я хамила учителям и предпочитала сидеть в подъездах и курить, а не делать уроки. И это все мне тоже нравилось. Потом мне сказали. что меня, наверное, оставят на второй год, потому что у меня выходит двойка по химии.
Вот это мне уже не понравилось. Я же была крутая девчонка, ага. Это раньше я была "гуманитарий", к которому все старались подсесть на русском и английском, а на математике эти же милые люди гыгыкали в кулачок, когда меня вызывали к доске. А потом я стала натурально героем, хехе. Всем уже было наплевать на то, что я неспособна написать контрольную даже на двойку - потому что математичка от этого не переставала быть климактерической истеричкой и хтонической дурой, а довести ее до красного лица и разлетающейся во все стороны слюны могла только я. Мне же не было страшно - ах, где теперь эта милая пубертатная глупость?
Короче - стать второгодницей мне не хотелось. Это обесценило бы все подвиги. Я стала бы обычной глупой хулиганкой.
На дворе стоял апрель и говнари выползали из подъездов. Нам тогда спокойно продавали пиво. Мы его пили, сидя под афишами, на которых было написано, что в мае "Алиса" играет в Горбушке.
И вот на этом маменька и папенька сломались. На пятом примерно домашнем скандале маменька не выдержала и сказала - бог с ним, с маячащим второгодничеством, мы и так хотели тебя переводить в языковую гимназию, на черта тебе эта математика и тем более химия - но, детка, тебе тринадцать! Видела я этих фанатов у отца на работе - тебя затопчут, поломают, польют пивом и сожрут, урча. Короче, на концерт ты не пойдешь. Хау.
Я поплакала с недельку и пошла выпрашивать себе тройку - эти злые черствые люди лишили меня мечты, так ни все ли равно, как теперь унижаться? К счастью, учительница химии была тетка безобидная. Но жадная. Разбирать материал с отстающими она принципиально отказывалась. Но за деньги - это пожалуйста.
За деньги. За не очень-то и большие деньги. По нынешним временам - примерно тысячи три рублей за месяц дополнительных занятий. И все законно, по договору.
Я принесла маменьке договор и две недели честно посещала дополнительные занятия, абсолютно ничего не понимая. Вообще. Химичка не блистала педагогическим талантом. Но зато дала нам понять, что тройки получат все, кто ходил на эти занятия - с ней было приятно иметь дело, да.
Но вот наступил май. Маменька снова отдала мне в руки подписанный договор и деньги. Много денег. Они прямо жгли мне карман. Именно столько стоил билет на концерт, и еще оставалось на пиво.
После уроков я примерно восемьсот раз прошла мимо двери кабинета химии, не решаясь войти. Потом убежала на улицу, настреляла у старшеклассников сигарет и прилежно занялась преступным трудом. Через пару часов поддельную подпись химички не отличил бы от настоящей ни один эксперт.
Маменька получила свой экземпляр договора, а я - свои деньги. Тридцатого мая я пошла погулять, и.. ну, про это нужно писать пост "Мой первый концерт".
А химию я сдала. Выучила сама за месяц, причем не на тройку, а на четверку. Химичка так и сказала - я бы тебе поставила четыре, если бы ты продолжала ходить на занятия, а так - тройка, ты ведь нахваталась у меня по верхам и совсем не занималась, я же вижу. Надеюсь, у нее сейчас подагра и геморрой.
А осенью "Алиса" снова играла, на этот раз - в "Меридиане". Маменька уже не отказывала мне категорично, но еще сомневалась. В то лето меня впервые отправили в лагерь, и я там как-то выжила. Маменька, прервавшая свою карьеру в должности заведующей детским садом, прекрасно понимала, что волосатые упоротые алисоманы - ангелы по сравнению с пионерами, дорвавшимися до свободы. То есть - с оздоравливающимися детьми, пардон. В общем, концерт - это вам не смена на море. Маменька колебалась.
- Мам, - не выдержала я тогда, - ну я же уже была на "Алисе"!
- А я знаю, - меланхолично ответила маменька. - И вот думаю - то ли тебя наказать за вранье и воровство, то ли наградить за то, что взялась за учебу.
В общем, на концерт я пошла. Но химию как не понимала, так и не понимаю по сей день.
Но зато с тех пор я не присвоила себе ни одной чужой денежки, и даже пересчитываю сдачу в магазинах, чтоб ненароком не взять лишнего. Мошенничать плохо, это факт.
В конце восьмидесятых мой папенька работал во дворце спорта "Крылья советов". Папенька не получил никакого образования, кроме среднего, потому что был спортсменом. Лыжником. Надеждой сборной и бла-бла-бла.
Но потом он встретил маменьку и пожелал жениться, а его тренер был убежден, что настоящий спортсмен может быть только холостяком. В общем, поставил условие: или жена, или спорт.
Папенька предсказуемо выбрал маменьку. Тренер скривился, но, поразмыслив, засунул свой ультиматум куда-то в глубины небытия.
Но потом в маменьке завелся мой брат и папенька начал подрабатывать - дворником по утрам, таксистом по ночам. Спал по 4 часа. Лыжня отомстила - стала двоиться и путаться. Тренер терпел это недолго. Спортивная карьера рухнула - по счастью, никого не придавив. Хорошего тренера из папеньки не вышло, а какой вышел - тому много не платили. Так папенька и начал свою головокружительную карьеру - он работал где угодно и кем угодно: и водителем на автокомбинате, и "диджеем" на дискотеке, и рабочим на стройке. Но скоро понял, что зарабатывать хорошо можно или в торговле, или в общепите. В торговлю его никто не брал, а вот общепит сказал ему свое категорическое "да". Дворцы спорта в то время чаще были концертными залами - вот и в "Крыльях" постоянно кто-то выступал, и потому на каждом этаже ДС был бар. Ну, для зрителей. И еще был самый крутой бар - вроде бы для всех, но после концертов он закрывался. Там бухали артисты.
Вот туда папеньку и взяли. Барменом. По старой спортивной дружбе.Папеньке так понравилось, что очень скоро его из барменов перевели в директоры. Стал, значит, папенька баром руководить и добра наживать. К тому времени он нажил еще и меня, и даже младшую сестру, так что маменька уже не работала. Но в баре регулярно чем-то помогала, потому что папенька был перфекционист, но добрый человек - и персонал боялся только маменьку.
Ну и мы, сталбыть, регулярно туда ходили на пирожные да мороженое. И на концерты ходили.
Зачем я это все рассказываю? А чтоб вы понимали, что там увидела моя маменька - барышня категорически непьющая и вся такая романтичная.
Нет-нет, обычно это был приличный бар. Маменька спокойно отправляла туда нас, если ей нужно было куда-то отправиться без детей. Однажды она оставила там меня, а в этот день как раз играла "Ария".
Папенька меня спросил - хочешь послушать? А я ведь обожала концерты. Моим кумиром был Серов. Мне было пять лет.
"Ария" мне, правда, не понравилась. Жирный тролль папенька меня проклял, наверное - с тех пор она меня преследует: все мои сердечные друзья либо фанатели от "Арии" по жизни, либо начинали с нее в глубокой юности и при каждом удобном случае готовы были взностальгнуть. В пять же лет мой собственный сын заявил мне, что это его любимая группа. Щьорд. Ну, ладно - это лирика.
Так вот, маменька приехала в бар аккурат к завершению концерта. Я прекрасно знаю, ЧТО она увидела в коридорах. Или не увидела - надо полагать, упоротые волосатые "арийцы" накурили как обычно - кто знает, тот поймет. В баре уже бухала команда - вместе со всем персоналом, который обычно жрет так, как музыкантам и не снилось.Я сидела в кухне на раздаточном столе и лопала мороженое прямо из огромного лотка. Прямо той самой ложкой, которой делают шарики. По мне было видно, что я долго плакала. Маме я пожаловалась, что мне было страшно и сильно болели уши.
Папенька получил по щам, и больше меня на "Арию" не водил. Только на "Круиз".
А потом мы как-то жили, жили, и дожили до 1997 года. Папенька давно сменил работу, а я перестала боятся "Арию". Но все равно не любила. Я любила "Алису" - ну, вы же понимаете: где Пушкина, а где - Кинчев. Всякий малолетний говнарь вам скажет и сейчас, что у Кинчева - Настоящие Тексты с Глубоким Смыслом, а уж тогда, в девяностых, он всякой херни не писал, малолетние говнари не разменивались на попсу, а на полном серьезе выясняли, кто в русском роке тру-поэт, а кто бездарный стихоплет. Да, это правда было. Очень весело. А если кому интересно, то тру-поэт, конечно же, Ревякин, а не всякие там недорокеры второй волны типа Васильева и Арбениной - извините,вырвалось. Мой внутренний говнарь иногда воскресает и что-нибудь вякает, особенно если его напоить.
Так вот, я любила "Алису". Мне было тринадцать лет. Я училась в восьмом классе.
Маменька и папенька достаточно благосклонно относились к моим музыкальным пристрастиям. Маменька слушала избранные песни со мной, а папенька покупал мне балахоны, майки и напульсники с ашечкой и мордой старины Кинчева. И даже косуху, кожаные штаны и казаки - но это было уже потом. А тогда у меня была только маечка, полная дискография и пара плакатов.
Сейчас не мой внутренний говнарь, а я сама вам скажу - тексты Кинчева и впрямь наполнены Глубоким Смыслом, ага. Специальным смыслом для маленьких девочек, которые не доставляли хлопот родителям с самого рождения. Когда у таких девочек начинается пубертат, то Кровь!! Кишки!! Распидорасило!! близким и так приходится несладко. Если же на все это наложить типичные кинчевские лозунги типа "Компромисс - не для нас" (девочки же понимают это буквально, про себя), ситуация совсем выходит из под контроля. Но девочкам нравится, да.
Вот и мне нравилось. У меня предсказуемо начались проблемы с учебой, потому что я хамила учителям и предпочитала сидеть в подъездах и курить, а не делать уроки. И это все мне тоже нравилось. Потом мне сказали. что меня, наверное, оставят на второй год, потому что у меня выходит двойка по химии.
Вот это мне уже не понравилось. Я же была крутая девчонка, ага. Это раньше я была "гуманитарий", к которому все старались подсесть на русском и английском, а на математике эти же милые люди гыгыкали в кулачок, когда меня вызывали к доске. А потом я стала натурально героем, хехе. Всем уже было наплевать на то, что я неспособна написать контрольную даже на двойку - потому что математичка от этого не переставала быть климактерической истеричкой и хтонической дурой, а довести ее до красного лица и разлетающейся во все стороны слюны могла только я. Мне же не было страшно - ах, где теперь эта милая пубертатная глупость?
Короче - стать второгодницей мне не хотелось. Это обесценило бы все подвиги. Я стала бы обычной глупой хулиганкой.
На дворе стоял апрель и говнари выползали из подъездов. Нам тогда спокойно продавали пиво. Мы его пили, сидя под афишами, на которых было написано, что в мае "Алиса" играет в Горбушке.
И вот на этом маменька и папенька сломались. На пятом примерно домашнем скандале маменька не выдержала и сказала - бог с ним, с маячащим второгодничеством, мы и так хотели тебя переводить в языковую гимназию, на черта тебе эта математика и тем более химия - но, детка, тебе тринадцать! Видела я этих фанатов у отца на работе - тебя затопчут, поломают, польют пивом и сожрут, урча. Короче, на концерт ты не пойдешь. Хау.
Я поплакала с недельку и пошла выпрашивать себе тройку - эти злые черствые люди лишили меня мечты, так ни все ли равно, как теперь унижаться? К счастью, учительница химии была тетка безобидная. Но жадная. Разбирать материал с отстающими она принципиально отказывалась. Но за деньги - это пожалуйста.
За деньги. За не очень-то и большие деньги. По нынешним временам - примерно тысячи три рублей за месяц дополнительных занятий. И все законно, по договору.
Я принесла маменьке договор и две недели честно посещала дополнительные занятия, абсолютно ничего не понимая. Вообще. Химичка не блистала педагогическим талантом. Но зато дала нам понять, что тройки получат все, кто ходил на эти занятия - с ней было приятно иметь дело, да.
Но вот наступил май. Маменька снова отдала мне в руки подписанный договор и деньги. Много денег. Они прямо жгли мне карман. Именно столько стоил билет на концерт, и еще оставалось на пиво.
После уроков я примерно восемьсот раз прошла мимо двери кабинета химии, не решаясь войти. Потом убежала на улицу, настреляла у старшеклассников сигарет и прилежно занялась преступным трудом. Через пару часов поддельную подпись химички не отличил бы от настоящей ни один эксперт.
Маменька получила свой экземпляр договора, а я - свои деньги. Тридцатого мая я пошла погулять, и.. ну, про это нужно писать пост "Мой первый концерт".
А химию я сдала. Выучила сама за месяц, причем не на тройку, а на четверку. Химичка так и сказала - я бы тебе поставила четыре, если бы ты продолжала ходить на занятия, а так - тройка, ты ведь нахваталась у меня по верхам и совсем не занималась, я же вижу. Надеюсь, у нее сейчас подагра и геморрой.
А осенью "Алиса" снова играла, на этот раз - в "Меридиане". Маменька уже не отказывала мне категорично, но еще сомневалась. В то лето меня впервые отправили в лагерь, и я там как-то выжила. Маменька, прервавшая свою карьеру в должности заведующей детским садом, прекрасно понимала, что волосатые упоротые алисоманы - ангелы по сравнению с пионерами, дорвавшимися до свободы. То есть - с оздоравливающимися детьми, пардон. В общем, концерт - это вам не смена на море. Маменька колебалась.
- Мам, - не выдержала я тогда, - ну я же уже была на "Алисе"!
- А я знаю, - меланхолично ответила маменька. - И вот думаю - то ли тебя наказать за вранье и воровство, то ли наградить за то, что взялась за учебу.
В общем, на концерт я пошла. Но химию как не понимала, так и не понимаю по сей день.
Но зато с тех пор я не присвоила себе ни одной чужой денежки, и даже пересчитываю сдачу в магазинах, чтоб ненароком не взять лишнего. Мошенничать плохо, это факт.