Мой первый зарубежный роман
Это был мой последний день в Скопье. За те несколько осенних дней, что нам довелось провести вместе, гуляя по старинным кривым улочкам и оживленно болтая, я был совершенно очарован - в жизни не видел более грациозного и очаровательного существа. Помню, когда увидел, как она, опаздывая, бежит на встречу со мной, что-то в моем сердце сладко защемило. Тогда, почти 18 лет назад, мне плохо давались возвышенные слова, мой голос и сам его тон, когда я пытался произнести нечто подобное, казались мне какими-то фальшивыми и совершенно неподходящими для такого слога, и сам себе я казался в такие моменты совершенно нелепым.
Примерно также нелепо и скованно я танцевал в те годы на дискотеках, на которые друзьям изредка удавалось меня заманить. В сложившейся ситуации времени у меня оставалось крайне мало, и столько всего еще хотелось сказать! В довершении всего, их рабочий график претерпел неожиданные изменения и наше последнее свидание накрылось медным тазом. Я сидел в ночном клубе вместе со своим соседом по номеру, которого успел частично вовлечь в вереницу приключений в духе фильмов Кустурицы, произошедших с нами в этой стране. Мы цедили пиво "Скопско" , я с кислым видом взирал на разворачивающееся передо мной танцевальное шоу и , постепенно наливаясь свинцовым отчаяньем, все отчетливей понимал, что даже краткая возможность попрощаться перед отъездом мне, увы, не светит. Мой приятель в сотый раз посмотрел на часы, вздохнул и сказал: "Ну все, нам действительно пора". На самом деле мы уже безбожно опаздывали. "Еще минуту", - сказал я. "У нас ее нет, да ты и сам это знаешь".
"Черт, черт, черт!" - судоржно думал я. "Неужели все вот так вот и закончится? Ни хрена!" Я посмотрел на 2 фотографии, к-рые были у меня с собой - предмет моей гордости, большого формата, выуженные пару часов тому за взятку у фотографа местной газеты, освещавешго турнир. На обеих фото был естественно я сам. Удачно пойманный фотографом в разгаре схваток, я, несмотря на медицинские резиновые перчатки на руках ( мера предосторожности от СПИДа, серьезно), смотрелся на них внушительно и возможно даже грозно... Ну, если вас впечатляют босые люди в пижамах. Официант принес мне ручку и даже где-то раздобыл степлер. На обратной стороне фотографий я впервые написал все то, что мне всегда так тяжко давалось, и это оказалось в итоге не так уж и трудно. Я постарался высказать все, что думал тогда, описал свои мысли, чувства просто, как есть, и оставил свои контакнтые данные. Скрепив фотографии степлером изображениями наружу, я назвал официанту имя, попросил передать ей "вот это" при первой возможности, простимулировав его невообразимыми по местным меркам чаевыми. Нужно было срочно бежать, поезд на Афины уходил через полчаса.
Позже, в Афинах, отмеряя шагами комнату или бесцельно шатаясь между сувенирных лавок, я невесело думал о том, что от слишком многих "если" зависит сейчас моя судьба. Если официант передаст, если она прочтет, если захочет меня найти, если сможет... К тому же нам предстояло провести в Афинах еще целых 3 дня, и я мучался от того, что не написал ни слова об этом в своем послании - не хватило места. Мысль о том, что она может не дозвониться в ближайшие дни и исчезнуть для меня навсегда просто отравляла существование. Магия этого города с древней историей и неповторимым колоритом, встречи с которым я так нетерпеливо ожидал, утратила для меня какое-либо значение, на душе скребли кошки.
Вечером я позвонил домой и без особого энтузиазма рассказал матери о своих спортивных успехах, все это уже не имело никакого значения. Я уже готовился прощаться, как вдруг услышал: "Кстати, тебе девушка какая-то звонила, из-за границы откуда-то. Оставила номер телефона"...
Этот случай научил меня одной вещи: в выражении своих чувств не так уж важно уметь красиво говорить, куда важнее быть искренним и не бояться показаться нелепым или смешным.К слову, применительно к танцам этот совет тоже работает :)