Семиозерка
Семиозерка - деревня в 15 километрах от Казани, где жила моя прапрабабушка и провели войну мои бабушка и тетя Люся, ее сестра. Люся в последний раз была там студенткой, а в этом году ей будет 69. Конечная остановка автобуса тогда была в 10 километрах от деревни, дальше шли пешком. Сейчас все гораздо проще, пешком - только три километра, так что мы решили съездить =)
Я выпросила у Люси рассказ, думаю, так гораздо интереснее.
19 июня 2010 года мы с Таней поехали в с. Семиозерка в Татарстане. Это наша родина. Здесь мы родились, провели войну, а когда папа демобилизовался из армии и получил комнату 36 м2 в бараке, то мы переехали в Казань. Все детство, а затем каникулы (особенно летние) мы провели здесь. Жили в небольшом домике (с голубыми наличниками, он сохранился до сих пор) на верхней (от речки) улице. Рядом с домом росла береза (до сих пор жива), на которой мы сидели, но не помню конкретно, что там можно было делать часами. Наверно, читали, так как бабуся нас звала кушать и шугала оттуда. На входе в деревню указатель, а в мужской монастырь ведет асфальтовая дорога, по которой мы пришли, доехав автобусом N 92 до конечной остановки «Дальние сады». Дорога до села заняла 35-40 минут. Здесь все изменилось, почти исчезла речка (я около теперешнего ручейка присела). Все берега заросли и ее не видно. Если бы не женщина, у которой я поинтересовалась, где речка, то так бы и не нашла. Океазывается, какой-то ушлый предприниматель перекрыл речку вверху, образовав озерцо, и разводит там карпов, а деревня без воды осталась. Последнее озеро, в котором мы купались, катались на лодках и плюхались с тарзанок, исчезло, заилилось, техника - машины и пр. - тоже сделала свое дело. Улицы - сплошные ухабы и колдобины. Я вспоминаю улицу своего детства. Это заросшая гусиной травой, и только мягкая колея от тележных колес, в которой во время теплых летних дождей скапливалась вода, и мы бегали по этой воде. Ощущения до сих пор поиню, как и беготню по теплой, мягкой, как тальк, пыли. На повороте на среднюю улицу как раз был большой островок такой пыли. Иногда, когда нам удавалось взгромоздиться на свинью, а она от неожиданного всадника визжала и бросалась бежать, именно в эту пыль, резко остановившись, порося нас сбрасывало. Чтобы грязными не приходить домой, бежали на речку отмываться.
Когда подошла к нашему дому, то комок в горле и глаза заслезились. Даже не думала, что так будет волнительно все вспоминать.
В доме живет женщина с сыном. Женщина - ровесница нашей тети Кати (мамина сестра), она расспросила про нее. Сын пьет и нам не советовали заходить в дом, поэтому довольствовались осмотром только внешне. Местные жители, как все деревенские, очень общительные и разговорчивые. Мы долго разговаривали сначала с хозяйкой дома, у которого тоже росла старая береза, и я ошибочно решила, что это и есть наш дом, но наш дом оказался дальше, а потом и с хозяйкой нашего бывшего дома. Это пожилая больная женщина, которой трудно было стоять, так как больны ноги. Она спросила, кто мы, вспомнила всех. Было приятно, что кто-то еще помнит и знает моих родственников.
От бабусиного дома пошли к мосту через речку. Колодцев нет. По-вилимому, вода в домах, так как встретили одну колонку, а воды в ней не было. Моста через речку, с которого мы ловили рыбу и ходиди на Щереду, в Тюрину ямку и за шишками сосновыми для самовара, тоже нет. Проложены бетонные кольца, по которым бегут остатки речки, и насыпана дорога. Большого моста в конце средней улицы, который соединял монастырь с деревней, тоже нет. По какой-то тропке и шатким доскам перешли сквозь заросли к монастырю. Этой короткой дорогой теперь деревенские верующие ходят на службу в монастырскую цурковь. Монастырь мужской, сами себя обслуживают, большое картофельное поле за оградой монастыря, а внутри - посадки капусты, помидор, лука и пр. Есть пасека, так как видели монахов с дымокуром и в сетках. Церковь построили на новом месте, а развалины старых монастырских построек так и остались. В бывшей лесной школе теперь живут монахи.
Когда на входе в деревню мы спрашивали женщину, как нам найти монастырь, то она, глядя на Таню, сказала, что в монастыре с молоденькой девушкой нас не оставят ночевать - блюдут монахов! Почему-то она решила, что мы из Казани пришли с ночевкой. Мы ее успокоили, сказав, что вечером возвращаемся в Казань, и что у нас достаточно времени все осмотреть. Таня в церковь не зашла, хотя мы из дома взяли свои юбки и платки, в таком виде и ходили по монастырю. А я зашла и оставила записку, чтобы помянули всех наших: бабусю с дедом, маму и теть с дядей Мишей. По сравнению с репродукцией, которую Валентин Могилевкин [ухажер моей бабули, Т.] купил давно у деревенской бабули, где была изображена Седмиозерная пустынь, современная пустынь - жалкое подобие. Такого размаха нет, церковь скромная.
От монастыря мы пошли на Святой ключ через кладбище. Нашли могилы деда и своих двух теть с дядей Илюшей. Поклонились им и пошли лесом по утоптанной дороге к ключу.
Несмотря на засуху, дорога сырая, много комаров. Современный вид Святого ключа - беседки, скамейки, купальня (наверху домик) и, я бы назвала, водопой, где всегда толпятся люди за водой, набирают канистрами, бутылками, так как недалеко сады и они берут оттуда воду для питья. В купальню мы не зашли, так как там была очередь, купаться мы не собирались, а, чтобы заглянуть туда, не хотелось ждать. Мы с Таней поднялись немного от ключа на поляну. Трава нескошенная, лежит поваленная береза, где мы и пообедали [здесь могла бы быть фотка о том, как я пожираю помидор, но не дождетесь =), Т.]. Вокруг летали бабочки. Блаженство.
После обеда, умывшись, и набрав в освободившуюся тару воды из ключа, мы пошли другой верхней дорогой вокруг озера. Озера не видно, заросло, заилилось. Мы шли дорогой, которая вела раньше на Щереду, где заготавливали сено и были поля, засеянные рожью и пшеницей. Ближе к деревне - Тюрина ямка, тоже заросла. При нас здесь размещалась колхозная пасека, куда мы бегали попробовать мед. Спускались с горки к деревне по дороге к тому месту, где я присела у ручейка (бывшей речки). Таким образом, мы вышли опять в деревню и далее пошли на автобус и поехали домой.
Я выпросила у Люси рассказ, думаю, так гораздо интереснее.
19 июня 2010 года мы с Таней поехали в с. Семиозерка в Татарстане. Это наша родина. Здесь мы родились, провели войну, а когда папа демобилизовался из армии и получил комнату 36 м2 в бараке, то мы переехали в Казань. Все детство, а затем каникулы (особенно летние) мы провели здесь. Жили в небольшом домике (с голубыми наличниками, он сохранился до сих пор) на верхней (от речки) улице. Рядом с домом росла береза (до сих пор жива), на которой мы сидели, но не помню конкретно, что там можно было делать часами. Наверно, читали, так как бабуся нас звала кушать и шугала оттуда. На входе в деревню указатель, а в мужской монастырь ведет асфальтовая дорога, по которой мы пришли, доехав автобусом N 92 до конечной остановки «Дальние сады». Дорога до села заняла 35-40 минут. Здесь все изменилось, почти исчезла речка (я около теперешнего ручейка присела). Все берега заросли и ее не видно. Если бы не женщина, у которой я поинтересовалась, где речка, то так бы и не нашла. Океазывается, какой-то ушлый предприниматель перекрыл речку вверху, образовав озерцо, и разводит там карпов, а деревня без воды осталась. Последнее озеро, в котором мы купались, катались на лодках и плюхались с тарзанок, исчезло, заилилось, техника - машины и пр. - тоже сделала свое дело. Улицы - сплошные ухабы и колдобины. Я вспоминаю улицу своего детства. Это заросшая гусиной травой, и только мягкая колея от тележных колес, в которой во время теплых летних дождей скапливалась вода, и мы бегали по этой воде. Ощущения до сих пор поиню, как и беготню по теплой, мягкой, как тальк, пыли. На повороте на среднюю улицу как раз был большой островок такой пыли. Иногда, когда нам удавалось взгромоздиться на свинью, а она от неожиданного всадника визжала и бросалась бежать, именно в эту пыль, резко остановившись, порося нас сбрасывало. Чтобы грязными не приходить домой, бежали на речку отмываться.
Когда подошла к нашему дому, то комок в горле и глаза заслезились. Даже не думала, что так будет волнительно все вспоминать.
В доме живет женщина с сыном. Женщина - ровесница нашей тети Кати (мамина сестра), она расспросила про нее. Сын пьет и нам не советовали заходить в дом, поэтому довольствовались осмотром только внешне. Местные жители, как все деревенские, очень общительные и разговорчивые. Мы долго разговаривали сначала с хозяйкой дома, у которого тоже росла старая береза, и я ошибочно решила, что это и есть наш дом, но наш дом оказался дальше, а потом и с хозяйкой нашего бывшего дома. Это пожилая больная женщина, которой трудно было стоять, так как больны ноги. Она спросила, кто мы, вспомнила всех. Было приятно, что кто-то еще помнит и знает моих родственников.
От бабусиного дома пошли к мосту через речку. Колодцев нет. По-вилимому, вода в домах, так как встретили одну колонку, а воды в ней не было. Моста через речку, с которого мы ловили рыбу и ходиди на Щереду, в Тюрину ямку и за шишками сосновыми для самовара, тоже нет. Проложены бетонные кольца, по которым бегут остатки речки, и насыпана дорога. Большого моста в конце средней улицы, который соединял монастырь с деревней, тоже нет. По какой-то тропке и шатким доскам перешли сквозь заросли к монастырю. Этой короткой дорогой теперь деревенские верующие ходят на службу в монастырскую цурковь. Монастырь мужской, сами себя обслуживают, большое картофельное поле за оградой монастыря, а внутри - посадки капусты, помидор, лука и пр. Есть пасека, так как видели монахов с дымокуром и в сетках. Церковь построили на новом месте, а развалины старых монастырских построек так и остались. В бывшей лесной школе теперь живут монахи.
Когда на входе в деревню мы спрашивали женщину, как нам найти монастырь, то она, глядя на Таню, сказала, что в монастыре с молоденькой девушкой нас не оставят ночевать - блюдут монахов! Почему-то она решила, что мы из Казани пришли с ночевкой. Мы ее успокоили, сказав, что вечером возвращаемся в Казань, и что у нас достаточно времени все осмотреть. Таня в церковь не зашла, хотя мы из дома взяли свои юбки и платки, в таком виде и ходили по монастырю. А я зашла и оставила записку, чтобы помянули всех наших: бабусю с дедом, маму и теть с дядей Мишей. По сравнению с репродукцией, которую Валентин Могилевкин [ухажер моей бабули, Т.] купил давно у деревенской бабули, где была изображена Седмиозерная пустынь, современная пустынь - жалкое подобие. Такого размаха нет, церковь скромная.
От монастыря мы пошли на Святой ключ через кладбище. Нашли могилы деда и своих двух теть с дядей Илюшей. Поклонились им и пошли лесом по утоптанной дороге к ключу.
Несмотря на засуху, дорога сырая, много комаров. Современный вид Святого ключа - беседки, скамейки, купальня (наверху домик) и, я бы назвала, водопой, где всегда толпятся люди за водой, набирают канистрами, бутылками, так как недалеко сады и они берут оттуда воду для питья. В купальню мы не зашли, так как там была очередь, купаться мы не собирались, а, чтобы заглянуть туда, не хотелось ждать. Мы с Таней поднялись немного от ключа на поляну. Трава нескошенная, лежит поваленная береза, где мы и пообедали [здесь могла бы быть фотка о том, как я пожираю помидор, но не дождетесь =), Т.]. Вокруг летали бабочки. Блаженство.
После обеда, умывшись, и набрав в освободившуюся тару воды из ключа, мы пошли другой верхней дорогой вокруг озера. Озера не видно, заросло, заилилось. Мы шли дорогой, которая вела раньше на Щереду, где заготавливали сено и были поля, засеянные рожью и пшеницей. Ближе к деревне - Тюрина ямка, тоже заросла. При нас здесь размещалась колхозная пасека, куда мы бегали попробовать мед. Спускались с горки к деревне по дороге к тому месту, где я присела у ручейка (бывшей речки). Таким образом, мы вышли опять в деревню и далее пошли на автобус и поехали домой.