Маша и Петрович
НАЧАЛО ЗДЕСЬ
Маша жила в двухкомнатной квартире улучшенной планировки вместе с дочкой и мамой. Квартира была просторная, комнаты большие и светлые, но две, а их трое. Маму свою Машенька очень любила за спокойный характер и рассудительность, в бытовые мелочи мама не лезла, а занималась только своим здоровьем. Маша могла бы существовать в комнате мамы, но там всегда пахло разными мазями, растирками, маслами, мочой, которой мама натирала больные суставы. Каких только болезней нет на свете и все они, похоже, были у мамы. А у Настюши своя жизнь, дочь любит тишину, много читает, слушает свои диски, готовится к парам, серьезная девочка. Поэтому Маше оставалась кухня. Свою кухоньку она очень любила, вылизывала ее, подкрашивала и подбеливала, шпаклевала облупившуюся штукатурку и покупала милые дешевенькие безделушки. Она любила сварить кофе, положить ноги на табуретку и под обжигающую сладость напитка закурить…
Думалось Машеньке в кухне легко и мечталось легко. А мечтала она об одиночестве. Нет, не о вселенском одиночестве души, а об одиночестве тела. Она мечтала жить в уютной однокомнатной квартирке, чтобы было в ней все, как нравится ей. И чтобы никаких мужиков. Чтобы, придя с работы, можно было никуда не спешить и даже не готовить еду, достать давно заброшенную, ручную бабушкину машинку и перешить из старых блузок и платьев много новых и модных нарядов. Маша умела это, она всегда была рукодельницей. Она хотела приглашать своих девчонок с работы не на кухню, а ставить круглый стол в гостиной и угощать гостей пирогами. Маша умела вкусно печь, это тоже у нее было от бабушки. И еще много чего интересного было в мечтах у Машеньки, только бы ей отдельную малюсенькую квартирку. Она бы каждый день ходила и к маме, и к дочери, готовила бы им, стирала и мыла полы, но потом бы возвращалась в свою келью. Это было бы для нее большое счастье. В Машиных мечтах вообще не присутствовали особи мужского пола, никак и ни за какие деньги.
Вот и сейчас она сидела в кухоньке, покуривала и о чем-то думала. Зазвонил телефон, Маша вздохнула, она знала - это Петрович.
-Киса, мы сегодня встречаемся? Я уже взял ключи. Что купить покушать?
-Что хочешь, Петрович. Я буду там минут через сорок.
Маша всегда была женщиной педантичной и свои обязанности выполняла строго и качественно. Перед свиданием со своим нелюбимым мужчиной она намывалась, делала прическу, свежий макияж, намазывала тело кремом и орошалась легкими духами. Работа есть работа. А она ей очень нужна и пока Настя не встанет на ноги, эту работу потерять нельзя. Больше всего Маша любила состояние до встречи с Петровичем и после встречи. До встречи, потому что она прекрасно выглядела и когда шла по улице, люди всегда обращали на нее внимание. Ей еще в юности говорили, что она похожа на Элину Быстрицкую, а с годами ее тело приобрело более округлые формы и пройти мимо такой роскошной женщины было трудно. Много раз с ней пытались познакомиться на улице и в транспорте, но Маша всегда грубовато пресекала попытки мужчин.
А время после свидания с Петровичем ей было вообще в кайф. Во-первых, несмотря на нелюбовь, она все-таки получала физическую разрядку, после которой чувствовала себя легко-легко. Во-вторых, Маша была в сладостном предвкушении аж трех дней свободы! Она всегда просила Петровича не беспокоить ее пустыми разговорами и звонить только накануне встречи.
Еще один момент ужасно портил настроение Маши. Когда бы она не пришла на квартиру, Петрович всегда смотрел порнуху, почему-то это ее страшно раздражало. Насмотревшись всяких поз, где обдолбанные коксом или чем-то другим, актеры могли часами демонстрировать мужскую «силу», Петрович хотел непременно все это испробовать с Машей. Больше всего Маша ненавидела куни, она готова была сделать все что угодно, лишь бы ей этого не делали. Ее это совершенно не заводило, мало того, она вообще теряла над собой контроль и могла послать Петровича нах… Но вечно выпимший страдалец не обращал на такие выпады внимания, он накатывал еще водочки и начинал подход с другой стороны. Машенька не любила алкоголь, разве что рюмочку-другую миндального или какого-то другого вкусного ликерчика, и Петрович на это дело денег не жалел, он всегда покупал ей ликеры из дорогих. Машу это бесило, мол, лучше бы мне эти деньги отдал, козел, а то ведь мне копейки даешь, а на ликер не жалко. Но Петрович так не думал. Хороший ликер успокаивал Машеньку, она уже не так сопротивлялась и позволяла делать с ней очень многое, и в конце концов, как награда каждому мужчине, был красивый и бурный оргазм, смотреть на который было огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение.
Продолжение следует...