О звёздах серебряного века
Блок был последний поэт-дворянин, последний из
русских поэтов, кто мог бы украсить свой дом портретами дедов и прадедов.
И обличье у него было барское: чинный, истовый, немного надменный. Даже в последние годы - без воротника и в картузе - он казался переодетым патрицием. Произношение слов у него было старинное, книжное: он говорил, например, не «на балу», а «на бале». Слова, которые обрусели недавно, он произносил на иностранный манер: не мебель, но мэбль, (meuble), не тротуар, но trottoir .
* * *
Он великолепно умел ощущать свой уют неуютом. И когда наконец его дом был и вправду разрушен, когда во время революции было разгромлено его имение Шахматово, он словно, и не заметил утраты. Помню, рассказывая об этом разгроме, он махнул рукой и с улыбкой сказал: «Туда ему и дорога». В душе у него его дом давно уже был грудой развалин.
Ахматова А. А.
Не любила и не хранила вещей, расставалась с ними удивительно легко.
Даже книги, за исключением самых любимых, она, прочитав, отдавала другим. Только Пушкин, библия, Данте, Шекспир были ее вечными спутниками, и она нередко брала их - то одного, то другого - в дорогу. Остальные книги, побывав у нее, исчезали.
Вообще она была природная кочевница, и в последние годы, приезжая в Москву, жила то под одним, то под другим потолком, у разных друзей, где придется.
* * *
Однажды в Ташкенте она получила от кого-то в подарок несколько кусков драгоценного сахару.
Горячо поблагодарила дарителя, но через минуту, когда он ушел и в комнату вбежала пятилетняя дочь одного из соседей, мгновенно отдала ей весь подарок.
- С ума я сошла,- пояснила она,- чтобы теперь (то есть во время войны) самой есть сахар...
Маяковский В. В.
У Маяковского была отличная память: он мог в каком угодно количестве декламировать наизусть не только свои, но и чужие стихи и однажды во время прогулки с другом он прочитал наизусть все стихотворения Ал. Блока из его третьей книги, страница за страницей, в том самом порядке, в каком они были напечатаны там (в издании «Мусагет»).
На все события своей жизни, даже самые мелкие, он откликался чужими стихами. Их запас у него был неисчерпаем.
* * *
Свои стихи он читал тогда с величайшей охотой всюду, где соберется толпа, и замечательно, что многие уже тогда смутно чувствовали в нем динамитчика и относились к нему с инстинктивною злобою. Некоторые наши соседи перестали ходить к нам в гости оттого, что у нас в доме бывал Маяковский.
Теперь это может показаться чудовищным, но когда Маяковский вставал из-за стола и становился у печки, чтобы начать декламацию стихов, многие демонстративно уходили. Известный адвокат Владимир Вильямович Бернштам, человек шумный и толстый, после первых же стихов Маяковского выбежал из-за стола, стуча и фыркая, а позже, у дверей охал, всхлипывал, хватался за голову, твердя, что он не может допустить, чтобы в его присутствии так преступно коверкали русский язык.
Источник: Чуковский К. Современники: Портреты и этюды. - Минск 1985
Бальмонт К.
Перу Константина Дмитриевича Бальмонта принадлежит невероятное количесто произведений. По предварительным данным, Бальмонт оставил после себя одних только переводов 40 объёмных томов, 35 томов стихов, 20 книг художественной прозы, десятки томов статей об искусстве, этнографии, истории. Поэт Михаил Цетлин писал вскоре после смерти Бальмонта, что сделанного им достало бы не на одну человеческую жизнь, а "на целую литературу небольшого народа".
Бальмонт писал, как дышал. То есть фантастически много. Работал изо дня в день, дома, вне дома, в любых условиях: во время путешествия, в гостях, на прогулке, на больничной койке, сочинял даже во сне: клал около постели бумагу и карандаш, а утром просыпался с готовым стихотворением. В результате только за один 1921 год - у него вышло шесть книг стихотворений.
* * *
В начале творческого пути, когда стихи Бальмонта печатали неохотно, кто-то из его друзей надоумил его занятся переводами. Здесь вполне можно было рассчитывать на публикацию, а значит и на гонорар. Бальмонт стал изучать иностранные языки. Увлечённый Ибсеном, он захотел прочесть его в оригиналеи стал активно изучать шведский язык. на первые "серьёзные" деньги выписал себе полное собрание сочинений Ибсена. И только получив книги, узнал, что Ибсен... писал по-норвежски. Но Бальмонт и не собирается унывать, а с прежним пылом принимается изучать норвежский. На перевод лучших пьес Ибсена пришлось потратить целый год. И по выходу в свет книгу сжигает цензура. Любой другой на месте поэта потерял бы интузиазм, но только не Бальмонт!
Ходасевич В.
В 1936 году Владислав Ходасевич напечатал в серьёзном литературном жернале три статьи о жизни и творчестве "талантлевейшего, но мало известного" русского поэта Василия Травникова и даде привёл его стихи, им самим же выдуманные. Специалисты тот час же забеспокоились и стали друг у друга спрашивать слышали ли они о Василии травнике? Ну конечно слышали! Вскоре стали появлятся заметки о Травникове других авторов всё это преподносилось как сенсации писались рецензии и статьи для энциклопедических словарей, организовывались специальные вечера и диспуты. Каждый стремился доказать свою важную роль в возвращении потомкам имени забытого гения.
Когда через какое-то время Ходасевич раскрыл карты, разразился жуткий скандал...
Гиппиус З.
Ещё в юности цыганка предрекала ей раннюю смерть от чахотки. может быть, поэтому, став взрослой, Зинаида Николаевна старалась жить так, словно каждый день был в её жизни последним. Ей нравилось играть на публику. Она любила появлятся в экстравагантных нарядах. То облачится в мужской костюм, то вырядится в белый балахон, напоминающий саван, с "настоящими" ангельскими крыльями за спиной. То по нескольку лет подряд будет носить исключительно, белую одежду, то вдруг появится во всём розовом...
* * *
Однажды Тэффи заметила ей, что не нашла у неё ни одного стихотворения о любви.
"Почему же? а это ...
Гиппиус процитировала:
Единой раз вскипает пена и разбивается волна,
Не может сердце жить изменой
Любовь - одна -
Это рассуждение о любви. а не любовное стихотворение. Сказали ли вы когда-нибудь в своих стихаха "Я люблю!"?
Она промолчала и задумалась.
Такого стихотворения у неё не было.
* * *
Любопытный факт: за исключением одного стихотворения все произведения Гиппиус написанны от мужского лица и даже подписанны мужским именем - Антон Крайний.
Источник: Казакевич А. Люди, как звёзды...: парадоксальные и малоизвесные факты из жизни знаменитых людей. - Ростов н/Д.: 2007.
Северянин И.
Он был мастер придумывать разные изящные словечки. Чего только не найдешь у него - и грезоторты, и ландолеты, и крылолеты… Всех любимых женщин он переименовывает на свой лад: Евгению, дочь дворника, в которую он был одно время влюблен - в Злату, чтицу Марию Домбровскую переиначивает в Балькис Савскую… поэтессу Софью Шамардину - в Эсклармонду Орлеанскую. Даже сыну своему придумает странное имечко - Вакх (убедит-таки батюшку, что есть в святцах такой мученик…).
* * *
Однако, кокетливый и манерный в гостиных и среди поклонниц, поэт был прост и естественен в быту. Когда поблизости не находилось женщины, на которую ему хотелось бы произвести впечатление, он превращался в «нормального» человека, держался легко и непринужденно.
Павел Антокольский признавался, что был потрясен, когда Северянин в его присутствии заказал в ресторане никакие не «ананасы в шампанском», не «мороженое из сирени», а штоф водки и соленый огурец.
Знаменитое стихотворение "Ананасы в шомпанском" принесло Северянину не только уйму аплодисментов и новых поклонников, но и немало неприятных минут. Предпочитал еду простую и сытную - картошку, рыбу, кислую капусту, - а ему, куда бы он ни приезжал, приносили, дарили и ставили перед ним на стол эти злосчастные ананасы в шампанском. «Как? Опять ананасы?!» - с разочарованием восклицал он. И делал вид, будто ему нанесли жестокое оскорбление.
Источник: Казакевич А. Северянин: самый «коммерческий» поэт Серебряного века?
http://digestweb.ru/culture/15544-sudba-intellektualnojj-literatury-pod-ugrozojj.html
Мандельштам О.
Цветаева: " У Мандельштама глаза всегда опущены: робость? величие? тяжесть век?веков? Глаза опущены, а голова отброшена. Хозяйка одного дома, кудя впервые его привела, говорит мне: "Медный молодой человек! Такой молодой и уже ослеп?... Распахнутые глаза у Мандельштама - звёзды с завитками ресниц, доходящими до бровей.
* * *
Нужно сказать, что Мандельштаму отовсюду, с ярмарки, с прогулки хотелось домой. И всегда раньше, чем кому-либо другому. А из дому - не преложно - гулять, Думаю, что когда писал (а не-писал - всегда, то есть в три месяца по стиху)- томился. Мандельштаму, без стихов на свете не сиделось, не ходилось, - не жилось.
Цветаева М.
1911 год. Коктебель. Цветаева Волошину:
- Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего побережья угадлает, какой мой любимый камень.
- Марина! Влюблённые, как тебе известно, - глупеют. И когда тот, кого полюбишь принесёт тебе...булыжник, ты совершенно искренно поверишь, что это твой любимый камень!
- Макс! Я от всего умнею, даже от любви!
А с камешком - сбылось, ибо С.Я. Эфрон, за которого, Цветаева вышла замуж, чуть ли не в первый день знакомства вручил ей - генуэскую сердоликовую бусу, куоторую Цветаева бережно хранила.
Источник: Цветаева М. Господин мой - время. - М.2003
Гумилёв Н.
В ночь его рождения был шторм. Старая нянька увидела в этом своеобразный намек, сказав, что у родившегося будет бурная жизнь. Она оказалась права. У Гумилева была необычная судьба, талант поэта, которому подражали, он любил путешествия, которые стали частью его жизни. Наконец, он создал литературное направление - акмеизм.
* * *
С детства Гумилёв был слабым и болезненным ребёнком: его постоянно мучили головные боли, он плохо реагировал на шум. Несмотря на это часто участвовал в играх со сверстниками, где постоянно старался руководить. Но общению с детьми он предпочитал одиночество или общество животных - «рыжей собаки», попугая, морских свинок. Людей он избегал.
Мариенгоф А.
Вадим Шершеневич: «Толя был очень прост в жизни - и очень величав в стихах. В спокойствии его строк есть какой-то пафос, роднящий его с О.Мандельштамом. Сложность стихов Мариенгофа - органическая, от переполненности»
* * *
В Москве, работая литературным секретарем издательства ВЦИК, Мариенгоф знакомится с Сергеем Есениным. Начинается дружба двух поэтов. Имажинист Матвей Ройзман писал: «…ведь какая дружба была! Вот уж правильно: водой не разольешь!». «Мы жили вместе, - вспоминает Мариенгоф, - и писали за одним столом. Паровое отопление тогда не работало. Мы спали под одним одеялом, чтобы согреться. Года четыре кряду нас никто не видел порознь. У нас были одни деньги: его - мои, мои - его. Проще говоря, и те и другие - наши. Стихи мы выпускали под одной обложкой и посвящали их друг другу».
Хармс Д.
Классик детской поэзии. Без «Ивана Ивановича Самовара», «Ивана Топорыжкина» и других стихов и рассказов детская библиотека не представима. При этом детей он не любил. «Я всегда ухожу оттудова, где есть дети. Травить детей - это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать!» Знали бы об этом дети, которые с первых минут буквально влюблялись в поэта и готовы были следовать за ним, как за Крысоловом. При этом, в отличие от собрата по ОБЭРИУ Александра Введенского, Хармс писал для детей с той же серьёзностью, что «для взрослых».
* * *
Фокусник и любитель розыгрышей. Испытывал незнакомых: задавал странные вопросы и ждал реакции. Мог снять при людях штаны, а под ними оказывались ещё одни.
* * *
Педант. Не выбрасывал черновиков, неудачных редакций - перечеркивал и писал «плохо». Превыше всего ценил абсурд. Регулярно составлял списки лучших произведений мировой литературы. Имел странное хобби - рисовал планировки квартир. Читал много книг по оккультизму и одновременно был глубоко верующим человеком.
Есенин С.
Есть cвидетельства, что услыхав однажды совместное выступление - чтение Клюева и Есенина, Григорий Распутин написал записку полковнику Д.Н. Ломану: "Милой, дорогой, присылаю к тебе двух парешков. Будь отцом родным, обогрей. Робяты славные, особливо этот белобрысый. Ей Богу, он далеко пойдет".
* * *
Однажды имажинисты переименовали все улицы в центре Москвы, назвав их своими именами. И вывесили соответствующие таблички (своеобразный протест против того, что новая власть переименовывала улицы и города).
И обличье у него было барское: чинный, истовый, немного надменный. Даже в последние годы - без воротника и в картузе - он казался переодетым патрицием. Произношение слов у него было старинное, книжное: он говорил, например, не «на балу», а «на бале». Слова, которые обрусели недавно, он произносил на иностранный манер: не мебель, но мэбль, (meuble), не тротуар, но trottoir .
* * *
Он великолепно умел ощущать свой уют неуютом. И когда наконец его дом был и вправду разрушен, когда во время революции было разгромлено его имение Шахматово, он словно, и не заметил утраты. Помню, рассказывая об этом разгроме, он махнул рукой и с улыбкой сказал: «Туда ему и дорога». В душе у него его дом давно уже был грудой развалин.
Ахматова А. А.
Не любила и не хранила вещей, расставалась с ними удивительно легко.
Даже книги, за исключением самых любимых, она, прочитав, отдавала другим. Только Пушкин, библия, Данте, Шекспир были ее вечными спутниками, и она нередко брала их - то одного, то другого - в дорогу. Остальные книги, побывав у нее, исчезали.
Вообще она была природная кочевница, и в последние годы, приезжая в Москву, жила то под одним, то под другим потолком, у разных друзей, где придется.
* * *
Однажды в Ташкенте она получила от кого-то в подарок несколько кусков драгоценного сахару.
Горячо поблагодарила дарителя, но через минуту, когда он ушел и в комнату вбежала пятилетняя дочь одного из соседей, мгновенно отдала ей весь подарок.
- С ума я сошла,- пояснила она,- чтобы теперь (то есть во время войны) самой есть сахар...
Маяковский В. В.
У Маяковского была отличная память: он мог в каком угодно количестве декламировать наизусть не только свои, но и чужие стихи и однажды во время прогулки с другом он прочитал наизусть все стихотворения Ал. Блока из его третьей книги, страница за страницей, в том самом порядке, в каком они были напечатаны там (в издании «Мусагет»).
На все события своей жизни, даже самые мелкие, он откликался чужими стихами. Их запас у него был неисчерпаем.
* * *
Свои стихи он читал тогда с величайшей охотой всюду, где соберется толпа, и замечательно, что многие уже тогда смутно чувствовали в нем динамитчика и относились к нему с инстинктивною злобою. Некоторые наши соседи перестали ходить к нам в гости оттого, что у нас в доме бывал Маяковский.
Теперь это может показаться чудовищным, но когда Маяковский вставал из-за стола и становился у печки, чтобы начать декламацию стихов, многие демонстративно уходили. Известный адвокат Владимир Вильямович Бернштам, человек шумный и толстый, после первых же стихов Маяковского выбежал из-за стола, стуча и фыркая, а позже, у дверей охал, всхлипывал, хватался за голову, твердя, что он не может допустить, чтобы в его присутствии так преступно коверкали русский язык.
Источник: Чуковский К. Современники: Портреты и этюды. - Минск 1985
Бальмонт К.
Перу Константина Дмитриевича Бальмонта принадлежит невероятное количесто произведений. По предварительным данным, Бальмонт оставил после себя одних только переводов 40 объёмных томов, 35 томов стихов, 20 книг художественной прозы, десятки томов статей об искусстве, этнографии, истории. Поэт Михаил Цетлин писал вскоре после смерти Бальмонта, что сделанного им достало бы не на одну человеческую жизнь, а "на целую литературу небольшого народа".
Бальмонт писал, как дышал. То есть фантастически много. Работал изо дня в день, дома, вне дома, в любых условиях: во время путешествия, в гостях, на прогулке, на больничной койке, сочинял даже во сне: клал около постели бумагу и карандаш, а утром просыпался с готовым стихотворением. В результате только за один 1921 год - у него вышло шесть книг стихотворений.
* * *
В начале творческого пути, когда стихи Бальмонта печатали неохотно, кто-то из его друзей надоумил его занятся переводами. Здесь вполне можно было рассчитывать на публикацию, а значит и на гонорар. Бальмонт стал изучать иностранные языки. Увлечённый Ибсеном, он захотел прочесть его в оригиналеи стал активно изучать шведский язык. на первые "серьёзные" деньги выписал себе полное собрание сочинений Ибсена. И только получив книги, узнал, что Ибсен... писал по-норвежски. Но Бальмонт и не собирается унывать, а с прежним пылом принимается изучать норвежский. На перевод лучших пьес Ибсена пришлось потратить целый год. И по выходу в свет книгу сжигает цензура. Любой другой на месте поэта потерял бы интузиазм, но только не Бальмонт!
Ходасевич В.
В 1936 году Владислав Ходасевич напечатал в серьёзном литературном жернале три статьи о жизни и творчестве "талантлевейшего, но мало известного" русского поэта Василия Травникова и даде привёл его стихи, им самим же выдуманные. Специалисты тот час же забеспокоились и стали друг у друга спрашивать слышали ли они о Василии травнике? Ну конечно слышали! Вскоре стали появлятся заметки о Травникове других авторов всё это преподносилось как сенсации писались рецензии и статьи для энциклопедических словарей, организовывались специальные вечера и диспуты. Каждый стремился доказать свою важную роль в возвращении потомкам имени забытого гения.
Когда через какое-то время Ходасевич раскрыл карты, разразился жуткий скандал...
Гиппиус З.
Ещё в юности цыганка предрекала ей раннюю смерть от чахотки. может быть, поэтому, став взрослой, Зинаида Николаевна старалась жить так, словно каждый день был в её жизни последним. Ей нравилось играть на публику. Она любила появлятся в экстравагантных нарядах. То облачится в мужской костюм, то вырядится в белый балахон, напоминающий саван, с "настоящими" ангельскими крыльями за спиной. То по нескольку лет подряд будет носить исключительно, белую одежду, то вдруг появится во всём розовом...
* * *
Однажды Тэффи заметила ей, что не нашла у неё ни одного стихотворения о любви.
"Почему же? а это ...
Гиппиус процитировала:
Единой раз вскипает пена и разбивается волна,
Не может сердце жить изменой
Любовь - одна -
Это рассуждение о любви. а не любовное стихотворение. Сказали ли вы когда-нибудь в своих стихаха "Я люблю!"?
Она промолчала и задумалась.
Такого стихотворения у неё не было.
* * *
Любопытный факт: за исключением одного стихотворения все произведения Гиппиус написанны от мужского лица и даже подписанны мужским именем - Антон Крайний.
Источник: Казакевич А. Люди, как звёзды...: парадоксальные и малоизвесные факты из жизни знаменитых людей. - Ростов н/Д.: 2007.
Северянин И.
Он был мастер придумывать разные изящные словечки. Чего только не найдешь у него - и грезоторты, и ландолеты, и крылолеты… Всех любимых женщин он переименовывает на свой лад: Евгению, дочь дворника, в которую он был одно время влюблен - в Злату, чтицу Марию Домбровскую переиначивает в Балькис Савскую… поэтессу Софью Шамардину - в Эсклармонду Орлеанскую. Даже сыну своему придумает странное имечко - Вакх (убедит-таки батюшку, что есть в святцах такой мученик…).
* * *
Однако, кокетливый и манерный в гостиных и среди поклонниц, поэт был прост и естественен в быту. Когда поблизости не находилось женщины, на которую ему хотелось бы произвести впечатление, он превращался в «нормального» человека, держался легко и непринужденно.
Павел Антокольский признавался, что был потрясен, когда Северянин в его присутствии заказал в ресторане никакие не «ананасы в шампанском», не «мороженое из сирени», а штоф водки и соленый огурец.
Знаменитое стихотворение "Ананасы в шомпанском" принесло Северянину не только уйму аплодисментов и новых поклонников, но и немало неприятных минут. Предпочитал еду простую и сытную - картошку, рыбу, кислую капусту, - а ему, куда бы он ни приезжал, приносили, дарили и ставили перед ним на стол эти злосчастные ананасы в шампанском. «Как? Опять ананасы?!» - с разочарованием восклицал он. И делал вид, будто ему нанесли жестокое оскорбление.
Источник: Казакевич А. Северянин: самый «коммерческий» поэт Серебряного века?
http://digestweb.ru/culture/15544-sudba-intellektualnojj-literatury-pod-ugrozojj.html
Мандельштам О.
Цветаева: " У Мандельштама глаза всегда опущены: робость? величие? тяжесть век?веков? Глаза опущены, а голова отброшена. Хозяйка одного дома, кудя впервые его привела, говорит мне: "Медный молодой человек! Такой молодой и уже ослеп?... Распахнутые глаза у Мандельштама - звёзды с завитками ресниц, доходящими до бровей.
* * *
Нужно сказать, что Мандельштаму отовсюду, с ярмарки, с прогулки хотелось домой. И всегда раньше, чем кому-либо другому. А из дому - не преложно - гулять, Думаю, что когда писал (а не-писал - всегда, то есть в три месяца по стиху)- томился. Мандельштаму, без стихов на свете не сиделось, не ходилось, - не жилось.
Цветаева М.
1911 год. Коктебель. Цветаева Волошину:
- Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего побережья угадлает, какой мой любимый камень.
- Марина! Влюблённые, как тебе известно, - глупеют. И когда тот, кого полюбишь принесёт тебе...булыжник, ты совершенно искренно поверишь, что это твой любимый камень!
- Макс! Я от всего умнею, даже от любви!
А с камешком - сбылось, ибо С.Я. Эфрон, за которого, Цветаева вышла замуж, чуть ли не в первый день знакомства вручил ей - генуэскую сердоликовую бусу, куоторую Цветаева бережно хранила.
Источник: Цветаева М. Господин мой - время. - М.2003
Гумилёв Н.
В ночь его рождения был шторм. Старая нянька увидела в этом своеобразный намек, сказав, что у родившегося будет бурная жизнь. Она оказалась права. У Гумилева была необычная судьба, талант поэта, которому подражали, он любил путешествия, которые стали частью его жизни. Наконец, он создал литературное направление - акмеизм.
* * *
С детства Гумилёв был слабым и болезненным ребёнком: его постоянно мучили головные боли, он плохо реагировал на шум. Несмотря на это часто участвовал в играх со сверстниками, где постоянно старался руководить. Но общению с детьми он предпочитал одиночество или общество животных - «рыжей собаки», попугая, морских свинок. Людей он избегал.
Мариенгоф А.
Вадим Шершеневич: «Толя был очень прост в жизни - и очень величав в стихах. В спокойствии его строк есть какой-то пафос, роднящий его с О.Мандельштамом. Сложность стихов Мариенгофа - органическая, от переполненности»
* * *
В Москве, работая литературным секретарем издательства ВЦИК, Мариенгоф знакомится с Сергеем Есениным. Начинается дружба двух поэтов. Имажинист Матвей Ройзман писал: «…ведь какая дружба была! Вот уж правильно: водой не разольешь!». «Мы жили вместе, - вспоминает Мариенгоф, - и писали за одним столом. Паровое отопление тогда не работало. Мы спали под одним одеялом, чтобы согреться. Года четыре кряду нас никто не видел порознь. У нас были одни деньги: его - мои, мои - его. Проще говоря, и те и другие - наши. Стихи мы выпускали под одной обложкой и посвящали их друг другу».
Хармс Д.
Классик детской поэзии. Без «Ивана Ивановича Самовара», «Ивана Топорыжкина» и других стихов и рассказов детская библиотека не представима. При этом детей он не любил. «Я всегда ухожу оттудова, где есть дети. Травить детей - это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать!» Знали бы об этом дети, которые с первых минут буквально влюблялись в поэта и готовы были следовать за ним, как за Крысоловом. При этом, в отличие от собрата по ОБЭРИУ Александра Введенского, Хармс писал для детей с той же серьёзностью, что «для взрослых».
* * *
Фокусник и любитель розыгрышей. Испытывал незнакомых: задавал странные вопросы и ждал реакции. Мог снять при людях штаны, а под ними оказывались ещё одни.
* * *
Педант. Не выбрасывал черновиков, неудачных редакций - перечеркивал и писал «плохо». Превыше всего ценил абсурд. Регулярно составлял списки лучших произведений мировой литературы. Имел странное хобби - рисовал планировки квартир. Читал много книг по оккультизму и одновременно был глубоко верующим человеком.
Есенин С.
Есть cвидетельства, что услыхав однажды совместное выступление - чтение Клюева и Есенина, Григорий Распутин написал записку полковнику Д.Н. Ломану: "Милой, дорогой, присылаю к тебе двух парешков. Будь отцом родным, обогрей. Робяты славные, особливо этот белобрысый. Ей Богу, он далеко пойдет".
* * *
Однажды имажинисты переименовали все улицы в центре Москвы, назвав их своими именами. И вывесили соответствующие таблички (своеобразный протест против того, что новая власть переименовывала улицы и города).